Энциклопедия мифологии - мышь

Роль М. в мифопоэтических представлениях в значительной степени объясняется её особенностями, в частности малыми (в сравнении с другими млекопитающими) размерами. Широко распространены представления о М. как хтоническом животном и о её связи с грозой (громом). В мифах различных народов М. нередко выступают как дети неба (обычно громовержца) и земли. У народов древнего Средиземноморья (Египет, Палестина, Греция) общеприняты и представления о происхождении М. из земли. Страбон называет мышей из земли рождёнными (γηγενεΐς), по его же свидетельству, тевкры называли их сыновьями земли. Известны также мотивы падения М. с неба на землю во время грозы и поражения М. молнией. В средние века бытовали представления о зарождении М. от грозы. Античные авторы (Теофраст, Элиан) отмечали способность М. своим поведением предсказывать погоду, особенно грозовую. Оживлённое движение мышей перед грозой («танцы») и их «пение», соотносимое со звуковым эффектом деятельности громовержца (гром), могли трактоваться как своеобразный земной пролог, в котором излагалось (с соответствующим снижением) содержание небесной драмы. В этом контексте свист, звон, барабанный бой, которыми изгоняли крыс и мышей, можно сопоставить со звоном колоколов, битьём по железу и стрельбой в воздух с целью разогнать ведьм перед грозой. К этому же кругу тем примыкают многочисленные указания на профетические функции М. в греческой, римской мифологии, мифологии народов Древней Месопотамии. Согласно Плинию, персидские маги считали М. наиболее относящимися к религии животными. В Средиземноморье (особенно восточном) долгое время сохранялось немало мышиных гаданий и примет. У малоазийских греков существовало убеждение, что при нарушении супружеской верности М. производят страшное опустошение в доме. Часто с М. связываются предзнаменования смерти, разрушения, войны, мора, голода, болезни, бедности; греки изготовляли монеты с изображением М., использовавшиеся в качестве амулетов против всего недоброго, в Египте боялись увидеть М. в определённый день (напротив, белая М. часто рассматривалась как благое предзнаменование). Использование М. в гаданиях и ворожбе постоянная тема средневековых ведовских процессов. «Киприанов кодекс» указывает особый вид предсказаний «мышеписк» (наряду с «громовником»). По украинской примете, «як миша ïcт волот [верхнюю часть снопа], так буде хлiб дорог».

В Греции начиная с гомеровской эпохи был распространён культ Аполлона Сминфейского (от σμίνθος; «мышь»), атрибутом, символом и священным животным которого была М. Иногда Аполлон Сминфейский изображался стоящим на М. Аполлон был не только истребителем М. и охранителем от них, но и их покровителем. Возможно, он и сам первоначально представлялся в виде М. С М. связаны и такие женские персонажи, как баба-яга, Холле, Мокошь, Параскева Пятница (у болгар со святой Петкой соотносился мышиный праздник «мишин день»).

Многие мифологические представления о М. обнаруживают сходство с представлениями о музах в греческой мифологии и генетически связанных с ними персонажах. Родителями М. являются громовержец (или небо) и мать-земля (жена громовержца), родителями муз Зевс-громовержец или Уран (небо) и Мнемосина или Гея (земля). Место рождения или обитания М. и муз гора (ср. буквальный смысл пословицы «Гора родила мышь»). Мыши соотносятся с огнём, водой, мировым деревом, музы с каменным столпом. Предводитель М. мышиный царь или Аполлон Сминфейский, предводитель муз Аполлон или Дионис. Форма организации М. и муз хоровод, атрибут стрела (через гонителей у М., через Аполлона у муз), функции (деятельность) болезнь здоровье (нанесение ущерба исцеление), ослепление, пение, танцы, прорицание (ворожба), память забвение (вкусивший пищу, к которой прикасалась М., забывает прошлое; ср. роль мёртвой воды, Леты, противостоящей Мнемосине, а также образ М. как олицетворения смерти в разных традициях), «неистовство», дрожь, хаотическое оживление (у М. перед грозой, у муз в связи с вдохновением, творчеством) и др. Мифологический мотив превращения женщин в М. определённо реконструируется на основе фольклорных данных, в частности на основе сказочного мотива превращения ведьмы (женщины, девицы) в М. (ср. также мотив превращения дьявола или человека в М. и, наоборот, превращения М. в человека; в мотиве «М., прогрызшая дыру в ковчеге» М. выступает как превращённый дьявол или даже женщина). Имеется и ряд других фольклорных сюжетов, основанных на взаимопревращении или тождестве девиц и М.: русские сказки типа «Морской Царь и Василиса Премудрая», Афанасьев, № 219-226; «Ночные пляски», Афанасьев, № 288-298; в этом же ряду стоит сказка, записанная в 1-й половине 19 в. на острове Рюген: мать проклинает семь дочерей за нарушение ими запрета в великую пятницу, дочери оборачиваются М. и бросаются в воду, мать с горя превращается в камень, вокруг которого ночью танцуют и поют дочери-М.

Ядро «мышиной» мифологии в разных традициях обрастало и более специфическими локальными мотивами. В Древней Индии М. связывались с Ганешей сыном Рудры, который типологически сопоставим с Аполлоном и Асклепием. В некоторых традициях М. участвует в космогонических мифах или даже выступает в функции культурного героя. Обилие сказочных мотивов с участием М. [малость М. в сочетании с большим эффектом её деятельности: М. спасает льва, пугает до смерти человека, разбивает золотое яйцо (ср. Яйцо мировое), помогает сделать то, что непосильно многим (русская сказка о репке), и др.; борьба (в частности, М. и кошки); М. превращённая невеста (заколдованная невеста или невеста дьявола) и т. п.].

Мифологические значения образа М. согласуются с ролью мыши в народной медицине, ритуалах, магии. Согласно ветхозаветной традиции, филистимляне приносили в жертву фигурки золотых М. для сохранения страны от чумы (1 Царств 6, 45). В некоторых рукописях египетской «Книги мёртвых» появляется богиня с мышиной головой, олицетворяющая преисподнюю и смерть. Терракотовые фигурки М. найдены в раскопках акрополя Аргоса в Ларисе (восточный Пелопоннес). В одном из основных центров неолитической культуры в Ча-тал-Хююке (Малая Азия) в могиле жрицы (ок. 6-го тыс. до н. э.) среди предметов, символизирующих подземный мир и смерть, найдены обильные захоронения М.

Лит.: Потебня А. А.. О мифическом значении некоторых обрядов и поверий. II. Баба-Яга, в кн.: Чтения в императорском обществе истории и древностей российских, кн. 3, М., 1865; Афанасьев А. Н., Поэтические воззрения славян на природу, т. 3, М., 1869, с. 505-06; Сумцов Н. Ф., Мышь в народной словесности, «Этнографическое обозрение», 1891, № 1; Волошин М., Аполлон и мышь, в сб.: Северные цветы, альманах 5, М., 1911, с. 85-115; Топоров В. Н., Музы: соображения об имени и предыстории образа, в сб.: Славянское и балканское языкознание, в. 3, М., 1977; Grohmann J. V., Apollo Smintheue und die Bedeutung der Mäuse in der Mythologie der Indogermanien, Prag, 1862; Gregore Н., Goossens R., Mathieu М., Asklepios, Apollon Smintheus et Rudra, Brux., 1949.

В. Н. Топоров.

 

В европейском средневековом искусстве М. выступает как олицетворение сатаны (св. Иосиф, мастерящий мышеловку «против козней лукавого», на триптихе работавшего в Нидерландах в 15 в. т. н. Флемальского мастера), смерти (М. в изображениях эпидемий в 15-17 вв.), бренности и мирской суеты (образы «мира-обманщика» в графике 16-17 вв.). Популярны темы М. (и мышеловки) в эмблематической литературе (ср. обработку этой темы в шекспировском «Гамлете»), в фольклорных композициях с мотивами сказочного «мира наизнанку» (русский лубок «Как мыши кота хоронили»), в «чёрных гротесках» романтиков (Э. Т. А. Гофмана), а также в литературе 20 в. (Ф. Кафка).

М. Н. Соколов.

(Источник: «Мифы народов мира».)