Казачий словарь-справочник - казачки

Священное предание говорит: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою... И взял Господь Бог человека и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его... И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему... И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку. И сказал человек: вот это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться, женою». Так по Священному Преданию были созданы первый на земле человек и его жена Ева. Казаки далекие потомки первого человека; они тоже знали; что «не хорошо человеку быть одному» и умели ценить своих Казачек, друзей и помощниц в трудах и во всех делах праведных и греховных. Они никогда не сомневались, что их жены — «кость от костей их и плоть от плоти» их казачьего рода. Однако, в истории и в литературе принято, по некоторым весьма шатким указаниям, производить казачьих жен от Турчанок, Гречанок, Черкешенок, Русских, Украинок, Калмычек и т..д. И несмотря на то, что такое мнение опровергается археологией, опровергается историей, опровергается здравым смыслом, его придерживаются и многие казачьи литераторы. Между тем остатки поселений на казачьей земле уже для времен доисторических свидетельствуют о крепком семейном быте. Он не нарушался ни в Древние эпохи, ни в Средние века. Памятники времен Томаторкани говорят о нормальной и цветущей жизни семей в приазовской области Касак и у кочевых народов державы. О том же свидетельствуют русские акты XIII XIV вв. для Среднего Дона. В XVI в. русские акты вспоминают жен Азовских и Белгородских Казаков. Куда же девались девушки-Казачки, приходившие на свет в казaчьиx самьях и возраставшие, как полноправная женская часть казачьего обществе? Была ли нужда искать себе жен на стороне? Среди русских историков нашлись умники, намекавшие, будто бы Казаки уничтожили младенцев женского пола, а жен себе привозили из далеких походов и «ласковым .обращением с ними приолочивали их к совместному сожительству». Свирепые по отношению к собственным детям, они оказались ласковыми с пленницами. И это говорится о тех самых Казаках, которые избрали себе неизменной покровительницею Вечную Женственность, Пречистую Деву, которые заботу о вдовах и сиротах возвели в социальный институт раньше многих других народов. Легко создаются досужие фантазия, легко начинают им верить бездумные головы. Как, например, могли бойцы привозить себе жен из набега на Царьград, когда в морских походах почти всегда гибла половина чаек, когда борты уцелевших надо было отягощать остатками экипажей с погибших судов, а не размещать в них прекрасных ясырок. Водка и женщины были строго запрещены в походных колоннах Надо было состоять в боевой готовности, а не «бабиться» и охранять своих будущих жен от поползновений товарищей. Возможность браков с девушками иного рода отрицать нельзя. Они безусловно случались, но только в виде исключения, а не как общее правило. Казаки и на наших глазах упорно берегли свое племенное лицо и больше всего при помощи женщин, ревнивых хранительниц древних обычаев и чистоты крови. Всем известно, как Казачки гордились своим происхождением («Не боли болячка я Казачка!»), как они избегали браков с иногородними, как недружелюбно принимали в станицах чужеродных казачьих жен, с каким предубеждением относились ко всякому чужинцу. Это отчетливо бросалось в глаза. В XVIII ст. А. И. Ригельман писал о Донцах: «Жены их лица круглого и румянного, глаза темные большие, собою плотные черноволосые, к чужестранным неприветливы». На Нижнем Дону именно женщины сохранили до наших дней остатки наречия Азовских Казаков, над которым непрочь посмеяться обруселые жители верховых округов и украинизированные Черноморцы, но в котором, как нигде, сохраняется тайна языка казачьих предков, Славян-степняков. Всем известно также, какое большое значение имела женщина в казачьей семье как мать и хозяйка, как она умела посвятить себя семейной жизни и воспитать в подрастающем поколении любовь к родной земле, чувство национальной гордости, и кровной близости к единоплеменникам, чувство собственного достоинства, наряду с уважением к человеческой личности и к старшим. Свободная, в среде не знавшей рабства, крепостных господ, закрытых теремов ила гаремов, она сознательно, как полноправный член семьи отдавала, свои силы, а часто и кровь для ее благосостояния и благополучия. Девушка была свободна в личной жизни. Родителя не посягали на ее волю и не выдавали замуж помимо ее согласия. В случае неудачного брака, жена могла добиться поддержки общества и развода. Оберегая вдов и сирот от нищеты, обычное право позаботилось о них, установив специальный земельный надел, «вдовий и сиротский» пай. Обычай не разрешал Казачке идти в услужение к богачу. Прислужницами могли быть только пленницы. Женская прислуга и называлась у Казаков «ясырками». Пока Казак был на долгой военной службе, его жена вела свое хозяйство часто в одиночестве. Не зная барщины, в свободном труде она привыкла к аккуратной и добросовестной работе. И если муж содержал в холе своего коня, то жена не менее любовно чистила и мыла свой курень. Иностранец писал; «Дом и особенно стены в казачьем доме содержатся в такой чистоте, в какой бывает посуда». Л. Н.. Толстой в повести «Казаки». замечает: «Красота Гребенской Казачки особенно поражает соединением черкесского лица с широким сложением северной женщины. Щегольство и изящество в одежде и особенно убранство хат составляют привычку и необходимость в их жизни». Века постоянных боевых тревог выработали в Казачке бесстрашную решительность и способность сохранять присутствие духа в моменты неожиданной опасности. На реке она управлялась с каюком, скакала верхом на коне, ловко владела арканом, луком и самопалом Умела. встать с оружием в на защиту своих детей, куреней, станиц. И не смотря на все это, она не теряла основных черт, присущих слабому полу: женственности, сердечности, кокетства, любви к нарядам. Воспитанные в героических преданиях родной земли, в эпоху последней борьбы за Старое Поле, за Казачий Присуд (1917-1920 гг.), Казачки проявились бескомпромиссными патриотками. История не сохранит имен всех героических участниц казачьих походов и фронтовых страд, но они будут жить в памяти о сестрах Степного похода Оле Каргиной, Ире Кочетовой, П. Я. Филимоновой, 3. П. Карамышевой, в Татьяне Баркаш, Шеверевой, Дуне Извариной, в Вавочке Грековой, погибшей в бою на Кубани, в Клаве Караичевой, в безымянных Казачках Кривянской, Заплавской, Бесергеневской и Раздорской станиц, с косами и вилами поддержавших своих мужей в дни борьбы за Новочеркасск 14-15 апреля 1918 г., в тех уральских станичницах, мужество которых признал даже автор со стороны враждебной (Фурманов): «Уральцы от старого до малого, даже женщины, защищались до последних сил». В эти тяжелые моменты борьбы за Казачью Идею, тогда мужское население станиц билось на фронте. Казачки не только вели хозяйство по домам, но одновременно обслуживали и тылы армии: в зимние стужи, в морозы и метели подвозили к фронту патроны, снаряды и продовольствие, увозили обратно раненных и убитых, среди которых часто бывали и близкие им люди. Известно, какой стоический героизм проявили Казачки в жестокие годы «раскулачивания» и «сплошной коллективизации». В го­лоде, в холоде, при постоянном гнете бесчеловечной власти они сумели все же возрастить новое крепкое казачье поколение, непримиримое к поработителям, готовое биться с любым союзником против их власти, предпочитавшее смерть в Лиенце новому рабству в СССР. На протяжении почти всей нашей истории тяжело складывалась жизнь Казачки на широком Старом Поле. Много страданий пришлось на долю матерей и жен. И не без основания воспел их святые слезы трогательный древний казачий сказ:

«Это случилось давно, братья соколы, еще в те времена, когда Казакам часто приходилось биться и гибнуть в степях и на синем море, когда души погибших реяли в туманах над речными мелями, над болотистыми лиманами, когда горькие причитания по павший неслись с каждого хутора, как шум воды на порогах. Однажды, спустилась на землю. Пречистая Дева, наша Небесная Мати. Вместе со святым Николаем, в лучшей своей жемчужной короне, тихо скользила Она вдоль обширного казачьего края, внимая горькому плачу своих детей. И когда наступил знойный день, пересохли от жалости уста Ее и нечем было их освежить. Никто на хуторах не отвечал на их стук, никто не подходил к дверям и только громче еще раздавались за ними горькие рыдания. Тогда подошли они к широкой реке. И только наклонилась к ее струям Пречистая Мати, как упала корона с Ее головы, упала и скрылась глубоко под водой. Ах, сказала Она, пропали мои прекрасные жемчуга. Никогда больше не будет у меня таких красивых. Но когда возвратились они в свой Небесный Дом, то увидели на Ее золотом троне такие же сияющие зерна драгоценного жемчуга.

Как же они попали сюда? — воскликнула Она, ведь я их потеряла. Наверное, их нашли Казаки и передали для меня.

Нет, .Матушка, сказал Ей Сын, это не жемчуг, а слезы казачьих матерей, Ангелы собрали их и принесли к Твоему престолу.

Вот почему в казачьей земле жемчуга и до сих пор связаны со слезами».

День Казачки-матери праздновался 21 ноября каждого года.

Казачий словарь-справочник. — Сан. Ансельмо, Калифорния, С.Ш.А.

Составитель словаря Г.В.Губарев, редактор издатель А.И.Скрылов

1966-1970