Казачий словарь-справочник - старообрядцы

часть православных христиан, отошедшая от господствующей в России Церкви после реформ московского патриарха Никона. В1654 г. его волею были изменены обрядовые формы, утвержденные ранее не только обычаем, но и Соборами епископов. Были также исправлены некоторые места старинных богослужебных книг. Запрещалось привычное двуперстие в крестном знамении, хождение «посолонь» во время богослужений, «сугубое аллилуя», начертание имени Христова Исус (а не Иисус) и другие обрядовые обыкновения. Принудительное внедрение этих новшеств вызвало открытое неповиновение церковным властям. Начался «Раскол». В дело вмешались и власти гражданские со всеми средствами принуждения, принятыми в то время, а это еще больше возмущало приверженцев старого обряда. «Где тот апостол, который приводит к Церкви кнутом, огнем и висилицей!?» провозглашал горячий противник реформ, протопоп Аввакум. За упорное сопротивление реформам сожгли на костре коломенского епископа Павла, протопопов Никиту (по прозвищу Пустосвят) и Аввакума. Последний в свой смертный час поднял с огненного сруба вверх двуперстие и вскричал: «Пусть будет проклята на веки веков казнь смертию за веру, за свободу душевную!» Погибли на кострах и другие четыре священника, которым предварительно вырвали языки.. На далеком севере, в Соловецком монастыре, тоже не приняли нововведений патриарха Никона. Там на волостях тогда еще проживало немало Казаков, и в годы «Раскола» монастырь посетил Степан Разин. Возможно, что идеалы своей борьбы он принес именно оттуда. Непокорному монастырю пришлось выдержать почти 8-летнюю осаду (1668-1676). На его высоких стенах стояло до 90 пушек, запасов продовольствия собрано было на несколько лет, на помощь к монахам пришло свыше 500 человек разного люда, в том числе и «воровские Казаки». Московские войска окружили монастырь со всех сторон и брали его измором. Когда, наконец, голод заставил его сдаться, победители передушили монахов в петлях, а других участников сопротивления разослали на покаяние по отдаленным обителям, пообрезав им сначала носы и уши. В 1682 г. Московский Собор епископов принял постановление об искоренении «Раскола» и преследовании всех приверженцев старого обряда. В то время на Дону большая часть населения не приняла «никонианскую ересь». Казаки открыто заявляли свой протест, причем «на первых порах руководство движением захватила группа старшин и богатых Казаков, которые не желали смириться с уничтожением политической независимости Войска Донского» (Пронштейн). В Войсковые атаманы часто избирались Старообрядцы. Такими были: Самойла Лаврентьев, Илья Зерщиков и Петр Емельянов. Но русское правительство, при помощи царских милостей и «жалования» сумело привлечь на свою сторону остальных влиятельных старшин, во главе с кандидатом в новые Войсковые атаманы Фролом Миняевым. Сторонникам Москвы удалось добиться его выбора, осуждения «Раскола» на Войсковом Круге и выдачи русским властям главного проповедника «древней веры благочестия» Козьмы Косого. Самойле Лаврентьеву пришлось «покиня атаманство ухорониться». Новый атаман Миняев, отыскав его, тоже отправил в Москву, вместе с другими проповедниками и упорными Старообрядцами. Их там казнили 10 мая 1688 г. Но вместе с тем Миняев чувствовал шаткость своего положения. Он доносил в Москву, что сам не сможет справиться с раскольниками, если не принять нужных мер, на Дону повторится «воровство, как при Стеньке Разине». Русское правительство поняло, какие меры имеет в виду атаман и послало ему на помощь сильное войско. Городки и обители, где укрывались наиболее упорные С-цы, были уничтожены. Главный их центр, Заполянский городок, солдаты взяли после пятимесячной осады и защитников его перебили. Всех Казаков снова привели к присяге, а не смирившихся казнили на месте или отсылали для этого в Черкасск, Царицын и Москву. В результате всех этих зверств, весною 1688 г. на реке Кума появились беженцы с Дона. Туда же за турецкую границу позднее ушло много больше С-цев. Но «Раскол» среди Донцов искоренить так и не удалось. «Истинное благочестие» стало одним из вдохновляющих лозунгов при восстании К. Булавина. Пользовался им и Е.И. Пугачев. Несмотря на зверские казни и суровые мероприятия в станицах покоренного Дона до наших дней сохранялись крупные общины С-цев. Борьбу со «староверами» церковные и гражданские власти вели вплоть до революции 1917г., после чего началось гонение на всякую веру. С-цы особенно преследовались в царствование императора Николая I, но и при его сыне Царе-Освободителе Александре II их участь также заслуживала сожаления. О том как это происходило на Урале, сообщалось в заграничном журнале «Общее Вече», №1 от 15 июля 1862 г., статья «Уральское Дело»: «В начале 1859 г., когда Сергиевский и Бударинский скиты приняли Единоверие и когда Синоду было доложено, будто этого хочет и все Уральское Казачье Войско, Синод велел обратить особенное внимание на старообрядческих попов, учителей и уставщиков. Обер-прокурор, по соглашению с членами Синода, полагая необходимейшей мерой для разрушения всех замыслов означенных вредных людей немедленное удаление их без огласки из Края, обращался к Военному Министру с просьбой об испрошении Высочайшего разрешения на то, чтобы по особому личному к генерал-адъютанту Катенину и генерал-майору Столыпину доверию Его Величества, впредь до особого повеления и в виде особого исключения, даровано было им право -людей, препятствующих им в уничтожении раскола, несмотря на чин и звание, хотя бы то были люди Войскового сословия, немедленно высылать: Столыпину из Войска в Оренбург, а Катенину из Оренбурга в отдаленные губернии, по своему усмотрению. На это император Александр наложил резолюцию собственноручно: «Согласен, но единственно по делам о расколе». Мы слышали, что это зверское поведение Государя исполнялось, но, к сожалению, не знаем подробностей, которые очень хорошо было бы напечатать для общего сведения. Дело в том, что Казаки просили свободы Старообрядчеству. Вместо этого им дали Единоверие, причем наследник, для возбуждения их усердия, послал им какой-то старинный образ. Казаки не поддались, Единоверия не приняли и теперь дело дошло до того, что Столыпин уехал в Петербург, а на Урал послан Иосиф Железное что-то он сделает? МУДРЕНО ТОЛЬКО, ЧТОБЫ «КАЗАКИ СДАЛИСЬ. ЭТО НЕ МУЖИКИ, КОТОРЫМИ ПРАВИТЕЛЬСТВО ПРИВЫКЛО ПОМЫКАТЬ, КАК УГОДНО». Наряду с этим и в то же время дело обстояло совсем иначе там, где начальником был Казак, генерал-лейтенант Яков Петрович Бакланов. Сохранился подписанный им документ: «Управление военного начальника Августовского отдела Октября 27 дня 1863 № 4228/ 63, г. Сувалки Свидетельство Сим удостоверяю с приложением казенной печати, что поселенным в Августовской губернии и того же уезда старообрядцам разрешено мной восстановить, перестроивать и поправлять разрушенные молитвенные домы их во всех деревнях. Вследствие сего предписывается всем военным и гражданским начальствам не чинить им в том препятствий. Военный начальник. Генерал-лейтенант Бакланов И.Д. Помощника, Штабс-капитан Жеванов». В казачьих обществах С. распространенная религиозная группа. Кое-как Казакам удавалось оставаться при особом мнении, отказываться от исправленных книг и от духовенства, назначенного из Москвы. По их понятиям «Никонианство» было возвращением к язычеству, «в еллинскую веру», и многие восстания против России питались именно приверженностью к старому обряду. Церковные реформы стали признаваться Казаками только после окончательного покорения, но среди них и в начале нашего века было еще много убежденных старообрядцев. Как общественная группа, на долю которой выпало много притеснений, С. воспитали в себе твердое сознание своей правоты и готовность принести за веру любые жертвы. Особенно крепко Старая Вера держалась в эмиграции у Некрасовцев и на р. Урале, далеко от русских правительственных центров. Там благочестие древней веры накладывало свой отпечаток на весь быт С-цев, сохранивших основной тип положительного, работящего и хозяйственного Казака, оберегающего во всей чистоте и нерушимости каждую мелочь старинных казачьих обыкновений. Между исповедниками старообрядчества по всей России они славились благочестием и стойкостью в делах веры, восхвалялись за отказ принять белокриницких и единоверческих пастырей. Центрами и хранителями религиозных устоев служили скиты-монастыри, а из них особенно значительным считался скит, названный Сергиевским в честь старца Сергия, скрывшегося к Уральцам во время гонений на «раскольников». Казаки почитали своего старца святым и верили каждому его учительскому слову. Скит был построен в 1752 г. между истоками рек Бузулук и Чаган, 140 км от Уральска и вблизи уметов (хуторов) Гниловского и Соболева. Вскоре после основания он имел уже свою мельницу, а братия вела обширное хозяйство в поле, развела сады и огороды. В монастыре был введен строгий устав Феодора Студийского; церковная служба начиналась в 2 часа ночи и продолжалась до 7 часов утра; потом шел отдых и трудовой день с перерывом на обед, во время которого один из старцев читал по Четьи-Минеям положенное на тот день житие одного из христианских святых. Вечерняя служба кончалась к семи часам, после чего следовал ужин и братия отправлялась на покой. Ворота не запирались ни днем ни ночью, не выставлялось никаких караульщиков, всякого прохожего и проезжего принимали как желанного гостя. Старцы носили особое монашеское одеяние; его составляли: 1) длинная суконная рубаха, одетая на голое тело; 2) мантия, пелерина синего сукна, где синий цвет означал небесное происхождение Иисуса Христа; 3) кокор или большой покров от шеи до пояса, черного сукна с красным кантом -символом окровавленных одежд Христа; 4) скуфья, сшитая из четырех клинов и обложенная у основания войлочным «обручиком», означавших четырех евангелистов и венец Христов; 5) обычная принадлежность четки из кожи, лестовка, оружие против мирских соблазнов. Здесь же в лесах Среднего Сырта находились Гниловский и Садовский женские монастыри, где Казачки-девушки до замужества обучались «всему житейскому на потребу», грамоте, пению и сокровенному смыслу церковной службы. Недалеко от монастырей проживали на покое в своих хуторах отставные старшины, влиятельные особы уральского общества из семей Акутиных, Донсковых, Бурениных и др. Придерживаясь старины, эти лица всемерно обороняли скиты от произвола русских чиновников, которым все же иногда удавалось в служебном рвении произвести опустошения и разгромы этих тихих пристанищ и духовных центров Уральских Казаков. Пользовались известностью такие мужские монастыри в уметах Красном и Бударинском. Благодаря строгому образу жизни старцев, в станицах и селах их встречали ласково и почтительно, как угодных Богу посланников. Поэтому их влияния распространялись за пределы церковных интересов и находили отражение в личной, семейной и общественной жизни Казаков. В 1800 г.. в целях искоренения «раскола», были обнародованы Правила Единоверия, на основании которых старообрядческие общины могли выполнять все предписания древнего благочестия и пользоваться дониконианскими богослужебными книгами в том случае, если они согласятся принять на приходы священников, присланных православными епископами. Уральцы единоверия не приняли. Тогда русские единоверцы послали на Урал из Москвы с увещеваниями владыку Софрония, предполагая в нем будущего уральского епископа. Посольство не принесло желаемых результатов, а старцы Сергиевского скита не приняли Софрония «достодолжно». Но все же игумен скита Израил склонился на его увещания и принял из его рук сан иеромонаха. После этого Софроний уехал, а старцы осудили действия Израила, сместили его с поста игумена и отправили на покаяние в Бударинский монастырь, под начало строгого игумена Игнатия. Израил добился там популярности, братия признала его сан иеромонаха и поставила игуменом вместо нелюбимого Игнатия. При содействии Израила Единоверие стало распространяться по всей земле Уральских Казаков.

(По данным из книг: Н.И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях, т. 2, изд. Вестник Знания; А.П. Пронштейн. Земля Донская в XVIII в., Ростов н/Дону, 1961; П. Юдин. В Сыртовских дебрях, журнал «Русская Старина», 1896, т.I; Н.Н. Воробьев. О Казаках-Некрасовцах, журнал «Родимый Край», №67, Париж, 1966).

Казачий словарь-справочник. — Сан. Ансельмо, Калифорния, С.Ш.А.

Составитель словаря Г.В.Губарев, редактор издатель А.И.Скрылов

1966-1970