История слов - интеллигенция

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Слово интеллигенция в значении, близком к современному, появляется в русском литературном языке 60-х годов XIX столетия. В. И. Даль помещает это слово во втором издании «Толкового словаря», объясняя его таким образом: «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей» (см. сл. Даля 1881, 2, с. 46). Слово интеллигенция не указано не только в первом издании словаря Даля 1861—1868 г., но и в «Настольном словаре» под ред. Ф. Толля 1864 г. и в «Объяснительном словаре» Бурдона 1865 г.). Прилагательного интеллигентный Даль не указывает. Очевидно, оно в 60—70-х годах еще не получило особенно широкого распространения. Слово интеллигент также Далем не отмечено. Есть основания предполагать, что слово интеллигент укрепилось в русском языке еще позднее, чем прилагательное интеллигентный, и во всяком случае не ранее 70—80-х годов.

В1890 г. Ив. М. Желтов в заметке «Иноязычие в русском языке» писал: «Помимо бесчисленных глаголов иноземного происхождения с окончанием -ировать, наводнивших нашу повременную печать, особенно одолели и до тошноты опротивели слова: интеллигенция, интеллигентный и даже чудовищное имя существительное — интеллигент, как будто что-то особенно высокое и недосягаемое. ... Случается даже встречать сельская интеллигенция... В известном смысле, впрочем, эти выражения обозначают действительно понятия новые, ибо интеллигенции и интеллигентов у нас прежде не бывало. У нас были ”люди ученые“, затем ”люди образованные“, наконец, хотя и ”не ученые“ и ”не образованные“, но все-таки ”умные“. Интеллигенция же и интеллигент не означают ни того, ни другого, ни третьего. Всякий недоучка, нахватавшийся новомодных оборотов и слов, зачастую даже и круглый дурак, затвердивший такие выражения, считается у нас интеллигентом, а совокупность их интеллигенцией»¹⁰⁴.

И. С. Тургенев вкладывает слово интеллигенция в уста интеллигента в «Странной истории» (1869) и сопровождает его комментариями повествователя. Видно, что в разговорной речи слово интеллигенция тогда было еще новинкой: «”Послезавтра в дворянском собрании большой бал. Советую съездить: здесь не без красавиц. Ну и всю нашу интеллигенцию вы увидите“. Мой знакомый, как человек, некогда обучавшийся в университете, любил употреблять выражения ученые. Он произносил их с иронией, но и с уважением». Иронически отмечено модное слово интеллигенция в «Литературном вечере» И. А. Гончарова (1877): «Возьмешь книгу или газету — и не знаешь, русскую или иностранную грамоту читаешь! объективный, субъективный, эксплуатация, инспирация, конкуренция, интеллигенция — так и погоняют одно другое».

С 60-х годов начинает распространяться и прилагательное интеллигентный в значении `осмысленный, с развитым интеллектом'. У В. П. Боткина в письме И. С. Тургеневу (от 6 июня 1863 г.): «Великая перемена совершилась в русском обществе — даже физиономии изменились, — и особенно изменились физиономии солдат — представь — человечески интеллигентными сделались» (Боткин, Тургенев, с. 177). В очерке Тургенева «Пегас» (1871): «Собака стала болезненнее, нервознее, ее годы сократились; но она стала интеллигентнее, впечатлительнее и сообразительнее; ее кругозор расширился».

До 60-х годовXIX в. слово интеллигенция употреблялось в значении `разумность, сознание, деятельность рассудка'. Слово разумность для перевода лат. intelligentia было предложено В. К. Тредьяковским еще в 30-х годах XVIII в. По-видимому, употребление слова интеллигенция в русском литературном языке с значением `разумное постижение действительности' укрепилось в философском лексиконе 20—30-х годов XIX в. Проф. А. Галич в своем «Опыте философского словаря» так объясняет термин интеллигенция: «Интеллигенция, разумный дух» (ч. 2, с. 321). Позднее Н. П. Огарев в письме (1850 г.) к Грановскому пишет: «Какой-то субъект с гигантской интеллигенцией рассказал, что жена моя говорит, что вы — друзья мои — меня разорили! И вместо того, чтобы обратиться ко мне с запросом (если уж духа не хватало рассердиться на клевету), вместо того обвиненье субъекта с гигантской интеллигенцией было принято за аксиому» (Черняк, с. 163; см. также Русские пропилеи, с. 113 и 126). В статье «Критика философских предубеждений против общинного владения» (1858 г.) Чернышевский популяризировал термин Ламарка animalia intelligentia, противопоставлявшийся термину — animalia articulata (Чернышевский 1950, 5, с. 366).

В Дневнике В. Ф. Одоевского: «Милютин говорит: поляки в продолжение 40 и более лет смотрели на нас, как на медведя, правда — но с которым человек, одаренный умом (т. е. поляк), всегда может справиться посредством своей интеллигенции. Надобно их уверить, что и москаль не лишен интеллигенции» (1865) (Лит. наследство, вып. 22—24, с. 198). Ср. в статье В. Храневича: «Ф. М. Достоевский по воспоминаниям ссыльного поляка» о 50—60-х годах XIX в.: «Нужно иметь в виду, что слова интеллигенция, интеллигент, интеллигентный еще не вошли тогда в обиход русской литературы, и потому Достоевский (в «Записках из Мертвого дома». — В. В.) по необходимости пользовался общеупотребительным, всем понятным словом дворянин, тем более, что в то время слова дворянин и человек образованный были почти синонимы» (Русск. старина, 1910, март, с. 608).

Слово интеллигенция в собирательном значении `общественный слой образованных людей, людей умственного труда в польском языке укрепилось раньше, чем в русском (ср. франц. intellectuels). Поэтому есть мнение, что в новом значении это слово попало в русский язык из польского. Так, Б. Маркевич в своих мемуарных очерках «Из прожитых дней» (3. На юге в сороковых годах) писал: «Но умственное движение... сказывалось уже весьма заметно в мыслящих центрах России, особенно в Москве, где духовная жизнь, благодаря... благотворному влиянию тогдашнего университета и той дворянской, образованной и независимой по средствам и духу среде, в которой слагалась тогда ее интеллигенция (употребляю здесь термин, тогда еще не выдуманный, или, вернее, не заимствованный еще тогда русскою печатью у польской)...» (Маркевич 1912, 11, с. 393). Михельсон также признавал слово интеллигенция заимствованием из польского. Устная традиция связывает первое употребление слова интеллигенция в языке художественной литературы с именем П. Д. Боборыкина. У Салтыкова-Щедрина в «Пошехонских рассказах»: «Многие полагают, что принадлежность к интеллигенции, как смехотворно называют у нас всякого не окончившего курс недоумка, обеспечивает от исследования, но это теория несправедливая» (Салтыков-Щедрин 1973, с. 144). У Маркевича в романе «Бездна»: «У вас в Петербурге интеллигенция; mein Liebchen, was willst du noch mehr?» (Маркевич, 9, с. 151). У Г. И. Успенского в очерке «Бог грехам терпит. VII. Деревенская молодежь»: «...пора... дать дорогу — не скажу уже готовой, ”настоящей“ интеллигенции, а хотя тем вопросам общественного блага, которые могут образовать эту настоящую интеллигенцию. Да, еще ”образовать“ ее надобно — так она слаба, не уверена в себе, во всех тех видах, которые доступны ей в настоящем» (Успенский Г. 1950, 7, с. 424).

Ср. в статье В. Вересаева «О Качалове»: «Наша русская интеллигенция, настолько характерная, что дала иностранным языкам специфическое слово intelligentsia (в транскрипции русского слова)...» (Вересаев В. В. О Качалове // «Лит. газета» 1945, № 7 от 10 февраля).

Опубликовано в сборнике «Этимология. Принципы реконструкции и методика исследования» (М., 1964) вместе со статьями «Начитанный, начитанность»; «Переживание»; «Пресловутый»;«Истошный [голос]»;«Дотошный» под общим названием «Историко-этимологические заметки. II».

В архиве сохранилась неполная рукопись статьи (8 листков пожелтевшей бумаги разного формата; листки пронумерованы, страница 4 отсутствует). К рукописи приложены три карточки, написанные автором. Примеры и замечания, имеющиеся в карточках, но отсутствующие в публикации, здесь внесены в текст.