Большая биографическая энциклопедия - чичагов павел васильевич

(сын Василия Яковлевича Чичагова) — министр морских сил, главнокомандующий Дунайскою армией и Черноморским флотом, генерал-губернатор Молдавии и Валахии. Родился 27-го июня 1767 года в С.-Петербурге. В 1779 г. он был зачислен в военную службу гвардии сержантом. В 1782 г. получил чин поручика армии и, когда отец его был назначен начальником эскадры, уходившей в Средиземное море, молодой Ч. стал убеждать В. Я. взять его с собой. Последний согласился и Ч. был назначен адъютантом к отцу, тогда вице-адмиралу, и в эскадре его плавал в Ливорно и обратно в Кронштадт. В 1787 г. мы застаем его офицером на корабле "Иезекииль" в отряде контр-адмирала Козлянинова, с которым он и делал рейс к острову Борнгольму. В 1787 г. он снова был назначен состоять при своем отце и в следующем году получил чин капитана 2-го ранга. В том же году, уже в качестве командира корабля "Ростислав", крейсировал с флотом в Балтийском море, причем принял участие в известном сражении со шведами при Эланде. В 1790 г. Ч., командуя тем же кораблем, участвовал в Ревельском и Выборгском морских боях, причем за первый был награжден орденом св. Георгия 4-го класса, за второй — золотой шпагой с надписью "За храбрость". Кроме того, посланный к Государыне Императрице с известием о победе над шведским флотом при Выборгской губе, он был пожалован чином капитана 1-го ранга.

8-летняя морская служба ясно показала будущему морскому министру недостатки нашего флота и пробудила желание устранить их. Поэтому он стал просить своего отца отпустить его за границу для пополнения образования. Чичагов-отец испросил разрешение у Императрицы и снарядил двух своих сыновей, Петра и Павла, в Англию, дав им в руководители известного тогда математика Гурьева и снабдив их рекомендательным письмом к русскому посланнику в Лондоне, гр. С. Р. Воронцову. Приехав в Англию, оба Ч. поступили в морскую школу и стали усиленно заниматься английским языком; вскоре они на борте английского учебного судна отправились в Америку, но по разным причинам корабль вернулся обратно, не дойдя до Нового Света. Пробыв в Англии около года, Ч. вернулся в Россию, где специально занялся изучением кораблестроения. Вскоре мы находим его в эскадре отца, отправленной в Данию, причем он командует кораблем "София Магдалина". В 1794 г. Ч. в эскадре вице-адмирала Ханыкова командует кораблем "Ретвизан" и крейсирует у английских берегов, а в 1796 г. получает чин капитана бригадного ранга. Плавая на "Ретвизане", Ч. в Чатаме познакомился с начальником местного порта капитаном Проби и его семейством, полюбил дочь его Елисавету и уехал в Россию уже женихом ее.

Между тем умерла Екатерина II, вступил на престол Павел І и служебное положение Ч. сильно изменилось. Сторонник широких реформ, резкий, откровенный и остроумный, Ч. нажил себе много врагов среди приближенных нового Императора. Будущий адмирал и министр народного просвещения А. С. Шишков, гатчинский любимец Павла I граф Кушелев, Мордвинов и др. очень недружелюбно смотрели на Ч., видя в нем только адмиральского сына, выдвинувшегося благодаря покровительству отца. Первое столкновение произошло в 1797 г. после больших маневров флота под Красной Горкой, когда Ч., командуя кораблем "Ретвизан", делал кампанию под штандартом Государя Императора. Корабль, вверенный ему, оказался одним из лучших, и Павел І наградил капитана его орденом св. Анны 3-ей ст. и чином полковника, но конверт, в котором был прислан приказ о производстве, был адресован ему, как подполковнику. Не понимая, как относиться к такого рода царской милости, Ч. письмом запросил гр. Кушелева, должен ли он считать себя полковником или нет. Последний ответил ему: "Конечно нет, ибо вы должны видеть, что на конверте вы означены подполковником". Ч. тотчас подал в отставку и был уволен от службы без пенсии "по молодости лет". Это было первой служебной неприятностью будущего эмигранта; за нею последовала другая, гораздо более крупная. Выйдя в отставку, Ч. хотел поселиться в деревне, заняться хозяйством и улучшить положение своих крестьян, но в это время умер капитан Проби, и Ч. получил письмо от своей невесты, что она ждет его. В таком положении Ч. обратился к Государю с просьбой дозволить ему выехать за границу, чтобы жениться на иностранке. Павел І передал через кн. Безбородко отказ, который гласил, что "в России настолько достаточно девиц, что нет надобности ехать искать их в Англию". Вместе с тем Государь приказал снова принять Ч. на службу во флот с производством его в контр-адмиралы и с назначением командовать эскадрой, отправляемой в Англию для действий против Голландии. В то же время граф Кушелев представил Павлу I все дело женитьбы Ч. так, что будто бы молодой адмирал хочет воспользоваться этим благовидным предлогом, чтобы впоследствии перейти в английскую службу. Разумеется, Государь очень рассердился, выслушав доклад Кушелева, и потребовал Ч. к себе в кабинет. Здесь Павел І обвинял его в измене, бранил его и приказал заключить его в Петропавловскую крепость. Чичагов стал возражать. Ссылаясь на привилегию ордена св. Георгия, он резко протестовал против заключения в крепость. Выведенный из себя, Император приказал сорвать с него Георгиевский крест, и дежурный флигель-адъютант граф Уваров исполнил это приказание. Возмущенный тяжелым оскорблением, Ч. скинул в ответ на это мундир и в одном жилете был препровожден в форт. Это случилось 21-го июня 1799 г. В тот же день он был уволен от службы без прошения, мундира и пенсии, а с.-петербургскому военному губернатору Государь послал собственноручный указ, гласивший: "Якобинские правила и противные власти отзывы посылаемого Чичагова к вам, принудили меня приказать запереть его в равелине под вашим смотрением".

Трудно сказать, чем могла бы кончиться вся эта история, если бы, к счастью для Ч., в нее не вмешался с.-петербургский генерал-губернатор граф фон дер Пален, который доложил Государю, что Ч. раскаивается, и ходатайствовал о прощении его. Павел І принял во внимание ходатайство Палена, приказал освободить заболевшего в равелине Чичагова, дозволил ему жениться и 2-го июня того же года вновь принял его на службу, с назначением командиром той же экспедиции. Вскоре новопожалованный контр-адмирал вышел со вверенной ему эскадрой и десантными войсками из Кронштадта и направился к острову Тексель. В 1800 г. мы снова находим его в С.-Петербурге. Со вступлением на престол Императора Александра I понадобились люди, одинаково с ним смотревшие на положение дел в России и готовые искренно и энергично работать в том направлении, которое указывал Государь. Естественно, что образованный и умный Чичагов не мог затеряться в новое царствование. Поэтому неудивительно, что новый Император сразу приблизил его к себе. В 1801 г. он был назначен в свиту Императора, а в 1802 г. получил должность члена комитета по образованию флота и назначен докладчиком Александру I по делам этого комитета; в октябре того же года ему были поручены обязанности правителя дел вновь учрежденной военной по флоту канцелярии; в ноябре он был произведен в вице-адмиралы и в декабре назначен товарищем министра морских сил. Такое быстрое повышение молодого вице-адмирала послужило причиной той нелюбви, которою он пользовался со стороны придворных лиц. Быть может, здесь играли роль также его симпатия к английским порядкам и то резкое порицание, с которым он относился к русскому дворянству, высмеивая его везде, где только можно, и отстаивая идею освобождения крестьян. Как бы то ни было, Ч. пользовался большим доверием и любовью Императора; между ними даже завязалась впоследствии переписка. В 1807 г. Ч. получил чин адмирала и звание министра морских сил. Он стал энергично работать над упорядочением дел министерства: сократил, сколько было возможно, всякого рода хищения, столь обычные в то время, увеличил флот, построил эллинги, следил постоянно за развитием техники и вводил усовершенствования в морской практике. Мнения и записки, поданные Ч. в Государственный Совет, служат лучшим доказательством его неутомимой деятельности. Член Государственного Совета и Комитета министров, он имел постоянные столкновения со своими товарищами, и столкновения эти привели, наконец, к тому, что он в 1809 г. взял заграничный отпуск. Через два года он был, по прошению, уволен от звания министра морских сил и, по возвращении из-за границы, назначен состоять при особе Государя Императора, т. е. ежедневно, в 11 ч. утра, являться во дворец и высказывать свое мнение по текущим вопросам.

В 1812 году Александр І, недовольный медленностью действий Кутузова, выработал свой собственный план действий и, назначив Чичагова главнокомандующим Дунайскою армией, Черноморским флотом и генерал-губернатором Молдавии и Валахии, поручил ему привести этот замысел в исполнение. Отпуская Ч. на юг, Государь сказал ему характерную для бывшего морского министра фразу: "Я вам не даю советов, зная, что вы злейший враг произвола". Ч. выехал 2-го мая из С.-Петербурга и 11-го был уже в Яссах, но Кутузов еще до прибытия его заключил мир с Оттоманскою Портой и новому главнокомандующему нечего было делать на берегах Дуная. План Императора остался без осуществления.

Во время отечественной войны Ч. приобрел себе ту печальную известность, которая заставила П. Бартенева в его предисловии к ХІХ тому "Архива князя Воронцова" сказать о министре-эмигранте: "Ч. принадлежит к скорбному списку русских людей, совершивших для отечества несравненно менее того, на что они были способны и к чему призваны". Насколько верно такое мнение, трудно сказать определенно. Несомненно однако, что Ч. гораздо менее виновен в несчастном для нас исходе переправы через Березину, чем это принято предполагать. Бывший морской министр был в свое время предметом всякого рода насмешек, шуток и эпиграмм; И. А. Крылов написал по поводу Березинского сражения известную басню, выставлявшую Ч. в очень невыгодном свете, раздавались даже голоса, обвинявшие злополучного адмирала в измене. О последней, разумеется, не может быть и речи: вопрос сводится к тому, насколько, действительно, отсутствие распорядительности главного начальника Дунайской армии, если оно имело место, повлияло на результат сражения.

Прибыв в Борисов, Ч. нашел положение дел крайне печальным. Генерал Ламберт, которому он доверял и которому хотел поручить командование авангардом, был ранен и поэтому не мог принимать участие в сражении. Ланжерон не потрудился осмотреть и изучить местность, вообще в большой степени неблагоприятную для сражения; для инженерных работ оставалось весьма мало времени, так как со дня на день можно было ожидать неприятеля; земля промерзла на значительную глубину, в армии нашелся всего один инженерный офицер, способный руководить постройкой укрепления, словом, обстоятельства как бы нарочно сложились таким образом, что Ч. было крайне трудно, если не совсем невозможно, выполнить данную ему инструкцию. По этой инструкции он обязан был устроить в Борисове укрепленный лагерь и укрепленные же дефилеи со стороны Бобра, что имело целью остановить французскую армию. Ч., взвесив положение дел, отказался от этого плана и послал для изучения местности дивизию авангарда под командой Палена, заступившего место Ламберта. Едва Пален отошел от Борисова, как совершенно неожиданно наткнулся на войска маршала Удино и принужден был отступить, потеряв до 600 человек убитыми и ранеными и оставив в руках неприятеля почти весь обоз. Борисов заняли французы. Этот, окончившийся так печально, авангардный бой французы в своих реляциях раздули в крупную победу; русские же увеличили цифру потери Палена до 2000 людей. В таком виде известие об этом сражении дошло и до С.-Петербурга. С этого началась дурная слава Ч. По первоначальному плану Александра I, на правом берегу Березины должны были собраться соединенные силы Кутузова, Витгенштейна и Ч., общею численностью в 160000 человек, причем первый должен был теснить французов с тылу. Таким образом, Наполеон, по диспозиции, должен был оказаться между двух огней. План этот не осуществился. Войска Кутузова совсем не принимали участия в сражении, Витгенштейн же запоздал и начал атаку на четыре часа позднее Ч.; кроме того, он ввел в дело лишь 1/3 своей армии, не согласился подкрепить злополучного адмирала двумя дивизиями, которые тот у него просил, и позволил Виктору целый день удерживать занятую позицию.

Таким образом, вместо предполагавшейся громадной силы в 160000 человек, сражение начали и почти самостоятельно вели 20000 людей армии Ч., растянутые между Веселовым и Березиною, имея перед собой армию Наполеона, считавшую тогда до 45000 человек, годных к бою, и сзади себя саксонцев Шварценберга. Нет ничего удивительного, что, при таких условиях, французы переправились через Березину; быть может, был в этом виноват и главнокомандующий Дунайскою армией, не проявивший достаточной распорядительности, но главная вина, все-таки, падает на несчастливо сложившиеся обстоятельства.

В 1818 г. Ч. получил бессрочный отпуск во Францию, по болезни, с сохранением содержания, и с тех пор более не возвращался в Россию. Почему он оставил Россию и почему в 1834 г. окончательно порвал связь с отечеством — до сих пор не выяснено. Леонид Чичагов, издатель "Архива адмирала Ч.", говорит, что его старший родственник уехал за границу "не по своей вине"; причин же окончательного разрыва с Россией никто не знает, кроме семьи Ч.

Последние годы своей жизни Ч. провел в Италии и во Франции, преимущественно в Париже или под Парижем, в местечке Ссо. Слепой, неоцененный по заслугам, забытый, он жил у своей дочери, графини Екатерины дю Бузе (du-Bouzet), жены французского моряка. Умер Ч. в Париже 20-го августа 1849 г. После Ч. остались "Записки", напечатанные в "Архиве гр. Воронцова" под заглавием, сочиненным самим адмиралом: "Записки адмирала Ч., заключающие то, что он видел и что, по его мнению, знал." Писаны они по-французски и по-итальянски и переведены на русский язык Леонидом Чичаговым.