Большая биографическая энциклопедия - джустиниани джованни

(Guistiniani) — итальянский поэт и импровизатор, лектор итальянского языка и словесности в Петербургском университете, родился в 1810 году, в Папской области, в гор. Имоле. Первоначальное образование получил в Болонье, а затем с наградою кончил курс юридических наук в Риме в коллегии dеlla Sapienza. Еще в детском возрасте Д. отличался необыкновенною памятью и способностью к стихотворству. На школьной скамье он уже увлекался итальянскими классиками Тассом, Ариостом и Данте и знал наизусть почти все произведения этих бессмертных поэтов. Окончив коллегию он не избрал себе служебной карьеры, приковывающей к одному месту, а предпочел развить свой талант и сделаться свободным художником. Для этого он предпринял путешествие по Италии, останавливался в городах и выступал публично, импровизируя стихи на заданные темы. В начале его соотечественники принимали его за обычного импровизатора, которых немало странствует по их стране, но в самом скором времени, должны были убедиться в противном и признать за ним необыкновенный талант и неподдельное вдохновение. Распространению его славы много способствовал известный итальянский знаток литературы того времени маркиз Монтроне, который, услышав несколько раз импровизации Д., провозгласил его великим поэтом-импровизатором. Вскоре и Д. было предложено место придворного поэта у сардинского короля, но он отказался. Кроме итальянских поэтов Д. долго изучал Байрона, увлекался его произведениями и пожелал посетить и омочить слезами место, где скончался его дорогой учитель, как он не раз называл Байрона, пожелал увидеть ту страну — колыбель науки, искусства и философии. Из Италии он отправился на остров Корфу и здесь получил приглашение короля Оттона посетить Афины. Здесь он любезно был принят королем, который сам давал ему темы для импровизаций, и вполне оправдал славу, которую стяжал себе в своем отечестве. На публичных импровизациях он, главным образом, воспевал героев Греции, славными подвигами, которых он желал поднять народную гордость и так живо изображал их личности и деяния, как бы перед его глазами воскресла вся прошлая история Греции. Из Афин Д. отправился в Смирну, где женился и некоторое время издавал поэтическую газету на итальянском языке. Но страстный темперамент поэта и любовь к путешествию не позволили ему долго сидеть на одном месте. В самом непродолжительном времени он переселился в Константинополь, а затем в 1839 году в Россию, где провел потом большую часть своей жизни.

Одесса была первым городом России, который услышал этого знаменитого поэта. Но одесское общество не особенно сочувственно отнеслось к этому импровизатору, но винить оное в этом нельзя. В России еще никто не слыхал импровизаторов, а потому многие и отнеслись к Д. скептически, тем более, что он импровизировал на итальянском языке, доступном незначительному кружку. Может быть такое отношение публики и было причиною того, что Д. очень не долго оставался в Одессе и думал возвратиться на родину. Но затем Д. понял, что, приехав в Россию, он не мог ограничиться только Одессой, которая в то время и не была чисто "русским городом", к тому же у него явилось желание побывать в сердце России. "Я видел Рим, видел Афины, был в Капитолии" говорил Д.: "хочу теперь побывать и в Кремле, в этом последнем пределе славы Наполеона, в этом искупителе Европы". В 1840 г. он приехал в Москву. Первая импровизация Д. была назначена в зале почтамта. Московское общество тоже в первый раз не особенно доверчиво отнеслось к итальянскому поэту. Это не была новая драма, или опера с убийствами, превращениями и другими т. п. новинками, привлекавшими так охотно публику, потому и собралось небольшое общество ученых и любителей изящной словесности, знающих хоть немного итальянский язык. Собравшимися было предложено Д. много тем, которыми он овладел превосходно и привел всех присутствующих своим талантом в восторг; особенно же обратили внимание на себя импровизации на темы: "Пожар Москвы" и "Переправа через Березину", которые доказали вполне несомненный таланта Д. Иностранец, только что приехавший в Россию, так прекрасно, художественно и точно выражал в стихах мысли и чувства русских людей, которых он знал только по книгам. Он не видел ни пожара Москвы, ни переправы через Березину, а между тем с какою поразительною точностью все это им было представлено в превосходных певучих стихах. Некоторые из слушателей, желая убедиться, что они имеют дело не только с человеком талантливым, но и образованным, предложили ему импровизировать на научную тему: "отчего происходит молния?" и он остроумно разрешил задачу, разговором между мудрецом и пастушкою, пасущею свое стадо на вершине горы. Ho еще более были удивлены слушатели, когда Д. предложил импровизировать не только на заданную тему, но и на назначенные рифмы. Многие старались затруднить импровизатора, предлагая такие темы, как, например: "il ciarlatano literato" и назначали рифмы вроде "rех — lех", "nox — vох" и т. п., но и эта тема с данными рифмами была блестяще выполнена. В заключение Д. было предложено воспеть торжество импровизатора, что с одной стороны было как бы выражением того впечатления, которое он произвел на слушателей, а с другой — ставило его в щекотливое положение, так как он должен был восхвалять себя, но и здесь его выручил неподдельный талант: забыв на время, что он такой же человек, как и все, Д. пропел дифирамб творческому духу, ниспосылаемому богами. Этот первый вечер вполне обеспечил ему успех в России, о нем заговорили почти все газеты, и он стал известен не одному только избранному кружку. Через несколько дней состоялся другой вечер, привлекший уже многочисленное общество. Этот вечер доказал, какой необъятный талант, какая поразительная память, какой разнообразный запас знаний был у Д., что он мог удовлетворить своими импровизациями не только нетребовательных слушателей, но и ученых.

В 1841 г. Д. приехал в Петербург, явился к попечителю учебного округа кн. Волконскому и предложил выучить воспитанников гимназии итальянскому языку в 30 уроков, если они хорошо знают латинский и французский языки. Волконский согласился и для опыта была выбрана 6-я гимназия. Позанимавшись недели две, Д. снова явился к Волконскому и заявил, что он импровизатор и при его содействии желал бы ознакомить общество с импровизациями. Опять ему было дано согласие и Д. в первый раз выступил в Петербурге в доме Греча, где собрался исключительно литературный кружок и своими первыми импровизациями доказал свой талант. С этого времени Д. стал известен почти всей образованной части русского общества. Он то импровизировал в Петербурге, то снова уезжал в Москву. Некоторые литераторы и поэты того времени принимали живое участие в импровизациях Д., выступали на его вечерах, для чтения своих стихов. В этом же году он два раза посетил Москву и был принят уже как старый знакомый, которого ожидали с нетерпением, который воспевал ее Кремль, ее пожар, ее счастье и несчастья. В первый свой приезд он импровизировал на вечере у Булгакова, где ему случайно несколькими лицами была предложена одна тема: "приезд государя в Москву во время холеры" — одна из лучших импровизаций Д. Предполагая, что это его последнее посещение, Д. импровизацией прощался с Москвою и последняя часть этой импровизации была записана одной из поклонниц его таланта и служила последним следом пребывания его в Москве. Второй приезд его был совершенно случайный на страстной неделе по дороге за границу. Богомольные жители были погружены в религиозное настроение, посещали усердно страстные богослужения, которые вызывали у них воспоминание о страданиях Христа — все это произвело впечатление на Д. и он излил свое чувство в импровизации "Мария на Голгофе". Никто уже теперь не удивлялся тому грациозному выражению, в которое вылилось у него это чувство; никто теперь не сомневался, что он действительно поэт с чуткою душою, которому доступны все движения человеческого сердца.

Все его импровизации имели не только прекрасную внешнюю форму, но и отличались глубокими мыслями, что доказывало, что он кроме таланта обладает обширным образованием. В свободное время Д. занимался изучением истории и литературы всех народов, мофологией и друг. науками. Многие любители словесности жалели, что прекрасные произведения этого поэта, зародившиеся в нем под небом России, должны пропасть без следа, решили написать оставшиеся у них в памяти импровизации и издать их отдельною книгою, но решение это почему-то не было приведено в исполнение.