Большая биографическая энциклопедия - репнин князь петр иванович

— генерал-поручик, полномочный министр при Испанском дворе; сын полковника армии Ивана Аникитича Репнина (ум. в 1727 г.) от брака его с Марфой Яковлевной, урожденной княжной Лобановой-Ростовской; время и место рождения П. И. Репнина не известны; вступив в Сухопутный Шляхетский Кадетский Корпус 17 февраля 1732 г., он в том же году, 15 декабря, произведен был в прапорщики. В Корпусе Репнин обучался одновременно с П. А. Румянцевым, И. и А. Ефимовскими, В. Лопухиным, князем Волконским и некоторыми другими лицами, впоследствии выдвинувшимися и ознаменовавшими себя боевыми и гражданскими заслугами. Будучи кадетом, он неоднократно участвовал на смотрах и парадах, производившихся в царствование Имп. Анны Иоанновны. Из прапорщиков армии князь Р. был выпущен в армию поручиком 24 января 1737 года. Рано лишившись отца, Репнин в 1738 г. потерял и старшего брата своего, фельдмаршала, Президента Военной Коллегии и Лифляндского генерал-губернатора князя Никиту Ивановича Репнина, от коего ему достался в наследство дом в Москве, по правой стороне Большой Никитской улицы (впоследствии, в 1786 г., этот дом был прикуплен к выходящему на Моховую улицу зданию Университета и занят под библиотеку). В 1738 г. князь П. И. был произведен в ротмистры Кирасирского Брауншвейгского полка, а 26 февраля 1741 г. переведен был в Конную гвардию. Дальнейшая его служебная карьера имеет тесную связь с его женитьбой на графине Марфе Ивановне Головкиной (родилась 1 апреля 1707 г., умерла 17 декабря 1770 г.), племяннице тогдашнего кабинет-министра графа Головкина, последовавшей 8 ноября 1741 года. Эта женитьба открыла для Репнина доступ ко двору (который, кстати заметить, по сообщениям иностранных посланников маркиза де ла Шетарди и Эд. Финча, присутствовал на его бракосочетании) и позволяла надеяться на быстрое и легкое возвышение по службе. Но происшедшая почти вслед за этим браком перемена в царствующих лицах на русском престоле помешала осуществлению этих планов. Временно отстраненный от придворной жизни, князь Р. возвращается к ней лишь в 1748 году, когда, именным указом Елизаветы Петровны от 1 января, он был пожалован в камер-юнкеры к Великому Князю Петру Федоровичу. Будучи обязан, по роду своей новой службы, постоянно находиться при наследнике престола, Репнин близко познакомился с обер-гофместериной супруги Великого Князя Екатерины Алексеевны — женой камергера Н. Н. Чоглокова, Марьей Симоновной, урожденной гр. Гендриковой, и это знакомство вскоре перешло в интимную связь, вызвавшую немало толков при дворе. Этот эпизод из жизни Репнина нашел своего бытописателя в лице самой Екатерины II, которой ее обер-гофмейстерина находила нужным показывать всю переписку с Репниным и вообще сделала ее поверенной своих тайн. Согласно ее свидетельству, свидания Репнина с Чоглоковой происходили всегда в большой тайне; влюбленные пользовались костюмированными вечерями и празднествами, устраивавшимися в то время при дворе, но все же им не удалось избежать огласки, главным образом вследствие вмешательства некоего Комынина, офицера Конной гвардии, который, незадолго до смерти Н. Н. Чоглокова, раскрыл ему глаза на поведение жены.

В звании камер-юнкера (пожалован 1 янв. 1748 г.) князь П. И. Репнин оставался до 1755 г., когда последовал именной указ о пожаловании его, вместе с князем Б. Куракиным, графом Чернышевым и князем Д. Голицыным, в действительные камергеры (25 декабря 1755 г.). Когда в 1759 г. скончался Испанский король Филипп V и на престол вступил брат его, Неаполитанский король Карл III, Императрица Елисавета, желая восстановить взаимное между Испанским и Русским дворами "содержание министров", наметила для этой должности Репнина; после обмена мнениями по этому поводу состоялось, 4 июля 1760 г., назначение Репнина полномочным министром в Испанию, с жалованием по 10000 руб., да на экипаж и проезд 7000 руб. Вслед за этим, одновременно с верющей на его имя грамотой, последовало пожалование его в генерал-поручики (17 августа 1760 г.; именной указ об этом состоялся несколько позднее—1 ноября 1760 г.). 21 октября того же года, выждав лишь установления пути, князь Репнин выехал из Петербурга к месту своего служения и прибыл в Мадрид 16 февраля 1762 г. Таким образом, ему пришлось представляться Испанскому двору уже после смерти Императрицы Елисаветы Петровны, представив уже новую верительную грамоту Императора Петра III. Пребывание Репнина в Испании продолжалось, однако, не долго: сменившая вскоре Петра III Императрица Екатерина II относилась с крайней презрительностью к Испанскому послу при Российском дворе — маркизу Альмадовара, не удостаивая его ни во время приемов при дворе, ни в других случаях ни единым словом; соответственно с этим и положение Русского посла при Испанском дворе стало незавидным. Впрочем, и самые поручения, возлагавшиеся на Репнина, были такого рода, что не могли делать его пребывание в Мадриде особенно приятным. Так, между прочим, ему было поручено оправдать образ действий Русского правительства, проектировавшего восстановить герцога Бирона в Курляндии, вместо принца Карла. Эта миссия Репнина, однако, успеха не имела: по повелению короля, Репнину был дан твердый, но в то же время сухой ответ, заключавший в себе уверенность, что осуществление этих проектов подорвет дружбу и расположение между обоими государствами. Вследствие такого положения дел, Репнин вскоре же после приезда в Мадрид, а именно в декабре того же 1762 г., стал просить об отозвании его из Испании, каковое и состоялось по рескрипту от 23 января 1763 г., и на его место был назначен камергер граф П. Бутурлин. Пробыв еще некоторое время в Испании до приезда своего заместителя, Репнин в 1764 г., как видно из писем графа P. Л. Воронцова к своему старшему сыну, отправился обратно в Россию через Париж, Брюссель и Голландию. Таким образом, пребывание Репнина в Испании было очень непродолжительно и не особенно удачно, но, тем не менее, по его возвращению, Екатерина II в собственноручной записке к графу Н. И. Панину просила его написать "на сей раз" вместо нее князю П. И. Репнину и выразить ее удовольствие "за его труды и радения, которыми он немало себе и нам пользы приобрел". Еще до отправления в Испанию, но уже будучи назначен туда, Репнин представил доклад о мерах к восстановлению коммерческих сношений с Испанией; доклад этот получил одобрение и было решено отправить в Испанию один фрегат и при нем "пинку", нагруженную русскими товарами; из хранящихся в Архиве Морского Министерства документов видно, что проект этот был тогда же осуществлен, но какие дал он результаты — сведений не сохранилось.

Возвратившись в Петербург, Репнин был назначен (1 января 1765 г.) обер-шталмейстером Высочайшего Двора и, не принимая активного участия в придворной жизни, делил время между службой и увеселениями. В 1765 г. он представил Екатерине II через шталмейстера Нарышкина подробный доклад о недостатках и беспорядках по шталмейстерскому управлению, но так как проектировавшиеся им реформы были связаны с отпуском денег, то доклад Репнина не встретил одобрения императрицы. Поручая рассмотрение его Елагину, она в то же время подтвердила свой давнишний приказ не отпускать новых сумм, а относительно самого Репнина выразилась при этом даже неодобрительно, ставя ему, между прочим, в упрек то, что он "всякий день принимает снова всяких распудренных дворянчиков". В 1766—1777 г. Репнин принимал близкое участие в празднествах, устраивавшихся обер-камергером П. Б. Шереметевым, выступая в любительском оркестре под управлением, в качестве капельмейстера, баронессы Е. И. Черкасовой. Но подобная жизнь не могла всецело поглотить Репнина и этим приходится объяснить его прикосновенность к масонским кругам того времени. С масонством Репнин познакомился, правда, не в России, а еще во время своих путешествий по Европейским странам в качестве Испанского посланника, заинтересовался этим движением и, по собственному признанию, сделанному им Новикову, тратил большие средства, чтобы открыть, где существует истинное масонство, и быть посвященным в высшие его степени. Долгое время все его старания, предпринимавшиеся в этом направлении, не приводили ни к каким результатам или, вернее, доставляли ему лишь одни разочарования и обманы; наконец, ему удалось встретиться с последователем ордена Розенкрейцеров. Учение последних прельстило его своей простотой и в то же время таинственностью. Незадолго до своей смерти, а именно в 1777 г., Репнину пришлось однажды близко столкнуться с Новиковым. В откровенном разговоре, происходившем с глазу на глаз, Репнин советовал своему собеседнику и ознакомиться с учением Розенкрейцеров, а сам со своей стороны выразил желание встретиться с известным масоном Рейхелем, о котором наслышался много хорошего от самого Новикова.