Большая биографическая энциклопедия - сандуновы артисты

— чета артистов императорских театров. Сила Николаевич С. род. в 1756 г. в Москве, происходил из грузинских дворян, получил хорошее по тому времени образование и в молодых летах зачислен был на службу в мануфактур-коллегию канцеляристом. Под влиянием частого посещения театров у С. зародилась мысль самому сделаться актером, а знакомство с Шушериным, в то время только что начинавшим свою артистическую карьеру, окончательно утвердило его в этом намерении. С. начал знакомиться с драматическими произведениями и стал разучивать роли, пользуясь замечаниями и советами Шушерина. В 1776 г. С. явился к Медоксу, антрепренеру частного московского театра, и после дебюта в пьесе "Чудаки" (в роли слуги Пролаза) был принят в труппу. Смелый, бойкий и находчивый, С. не сробел даже при первом выходе на сцену и роль свою провел с уверенностью опытного артиста, благодаря чему он сразу же занял одно из первых мест в труппе. Семилетнее пребывание С. в труппе Медокса, блиставшей крупными талантами, послужило для артиста превосходной школой. Приехавший в Москву в 1783 г. председатель учрежденного в Петербурге театрального комитета Олсуфьев, побывав в Петровском театре, так восхищен был игрой С., что немедленно предложил ему перейти в труппу петербургского придворного театра. С. принял предложение и 1-го сентября 1783 г. зачислен был в труппу придворного театра "на роли первого слуги и другие приличные ему роли в комедиях и комических операх" с жалованьем 500 руб. в год, а с 1-го января 1788 г. стал получать 700 р. в год. По проискам дирекции, желавшей в угоду кн. Безбородко расстроить предполагавшийся брак С. с молодой певицей Урановой, С. был уволен 11-го сентября 1790 г. от службы. Прощальным спектаклем своим С. воспользовался для мести лицам, бывшим причиной его увольнения. Именно, по просьбе С., автор назначенной для этого спектакля пьесы ("Смех и горе") Клушин вставил монолог, в котором прозрачно намекалось на причины насильного удаления С. из состава труппы. Монолог этот, покрытый рукоплесканиями осведомленной о закулисных интригах публики, показался дирекции очень резким, и С. был посажен под арест. Но вскоре о причинах преследования, которому подвергся С. со стороны дирекции, сделалось известным императрице, и дело получило иной оборот. 20-го февраля 1791 г. С. вновь был принят на службу — на этот раз с жалованьем 1200 р. в год; 14-го марта обвенчался с Урановой, а вскоре после того вместе с женой переселился в Москву и поступил в труппу Петровского театра. Когда антрепренер этого театра Медокс разорился, правительство приняло Петровский театр под свое ведение и с 1-го апреля 1806 г. зачислило актеров на казенную службу; с тех пор С—вы играли то в Москве, то в Петербурге.

Исполняя преимущественно роли слуг и подьячих в комедиях тогдашнего репертуара, С. вносил в игру столько живости, подвижности в мимике и интонациях и даже некоторого щегольства отделки, что невольно сосредоточивал внимание публики именно на своей роли. Необходимо при этом заметить, что по своему личному характеру С. весьма близко подходил к тому шаблонному типу слуги — юркого, пронырливого и плутоватого, который является необходимым действующим лицом почти во всех тогдашних комедиях; вследствие этого игра С., кроме прочих достоинств, выдвигалась еще естественностью и правдивостью. "Лишь только вышел С. на сцену — так описывает Булгарин игру его в "Скапиновых обманах" — потер руки и пожал плечами — то, не сказав еще ни слова, уже охарактеризовал свою роль. Нельзя было не догадаться, что этот Скапин плут. Какие интонации в голосе, какая естественность в движениях, что за плутовские взгляды и ухватки! — Мольер расцеловал бы нашего Скапина, если б даже и не понимал по-русски". В ролях слуг С. не имел соперников, что же касается ролей подьячих, то в этом жанре он уступал разве одному Шумскому. Одну из сильных сторон таланта С. составляло его уменье выдвинуть в каждой исполняемой роли какую-нибудь индивидуальную черту, подчеркнуть ее типическое отличие; вследствие этого С. давал своей игрой живое и яркое лицо. Печальную лишь известность в летописях театрального дела оставил после себя С. своею наклонностью к пошлым намекам и скабрезностям, которые изредка начали появляться в тогдашних русских пьесах под влиянием итальянской комической оперы: С. именно был первым из тех актеров, которые, по словам кн. Шаховского, "объясняли зрителям взглядом, усмешкою и даже жестами грязную замысловатость актеров и свою собственную и принудили дирекцию принять строгие меры".

Театральную службу С. оставил в 1810 г. — довольно неожиданно. Поводом послужило следующее обстоятельство. В бенефис С., назначенный на 17-е февраля 1810 г., пришлось по внезапной болезни актера Кондакова заменить объявленную уже пьесу ("Кладомира") другою. Анонс о перемене пьесы был встречен шиканьем со стороны публики; когда вышел сам бенефициант, театральный зал огласился еще большим шиканьем и свистом. Выждав, пока шум несколько поулегся, С. подошел к рампе и начал говорить к публике речь, сущность которой в официальном рапорте, представленном дирекции, изображена так: "подойдя к оркестру, С. объяснил, что ни 27-летняя служба его на театре, где он от публики принимаем был всегда со знаками благоволения, ни перемена спектакля, нимало не зависевшая от него, не заслуживала того поражения, которое он неожиданно встретил; что сей удар, конечно, не может он принять следствием общего мнения публики, но нескольких, может быть, неблагорасположенных к нему людей, и что, впрочем, сие происшествие заставляет его с женою оставить театр и служение на оном; что, наконец, сие изъяснение его не есть чувство раздраженного человека, но оправдание". Хотя эта речь покрыта была аплодисментами и С. благополучно провел свою роль, "быв в оной несколько раз аплодируем", но сгоряча принятое решение осталось непоколебимым: 21-го февраля С. от себя и от имени жены подал в театральную контору прошение, что они, "чувствуя слабость сил, не могут более оставаться на службе при театрах", а потому просят их "актерами более не числить". Переписка по этому прошению тянулась шесть месяцев, после чего наконец С. был уволен.

Около того же времени С. окончательно разошелся со своей женой, с которой и раньше жил не в ладах. Нужно при этом заметить, что сам С. со своим грубым, крайне неуживчивым характером был главной причиной семейных несогласий; сохранились известия, будто бы он даже бил жену, подозревая ее в неверности, хотя сам в этом отношении был далеко не безупречен. Кроме того, С. оказался недобросовестным в семейной жизни еще и в том отношении, что сделал попытку прибрать к рукам имущество своей жены: выстроив на общий с нею капитал бани, С. записал их на свое имя; жена С. должна была прибегнуть к московскому главнокомандующему кн. Ю. В. Долгорукому с просьбой о защите своих прав. Это и послужило главным поводом того, что супруги расстались навсегда. Вообще личность С., по отзывам современников представляется малосимпатичной. Интрига, казалось, была его стихиею, которую он вносил всюду за собою; неуживчивый, тщеславный; самолюбивый, он затевал раздоры и всякое несогласие как в семье артистов, ссоря их между собою и вооружая против антрепренера Медокса, так и в тех общественных слоях, в которых ему приходилось вращаться. Обязанный столь многим Медоксу, С. не переставал вести агитацию среди труппы в том направлении, чтобы отстранить этого талантливого антрепренера от ведения театрального дела, а исполняя в 1800 г. обязанности режиссера, он, казалось, только о том и хлопотал, чтобы поддерживать в актерской семье неурядицу. В обществе это был живой, в высшей степени остроумный и занимательный собеседник; любили его, однако, мало, а больше побаивались, так как при его полной беззастенчивости никто не мог считать себя застрахованным от какой-нибудь обидной колкости по своему адресу.

В 1812 г. все имущество С. сделалось жертвою пожара, а сам он, оставивши Москву одним из последних, проживал некоторое время в Сумах у одного из друзей своих. Умер С. 27-го марта 1820 г., похоронен на московском Лазаревском кладбище. На могиле его воздвигнут памятник — чугунная плита с таким же крестом, обвитым лавровым венком. К кресту прикреплена дощечка со стихами, написанными братом С.