Древний мир Энциклопедический словарь - римская мифология

 судить о древнейшем периоде Р. м. чрезвыч. трудно, так как источ. относятся к более позднему времени (1 в. до н.э. — 4 в. н.э.) и часто содержат ложные этимологии имен богов и интерпретации их функций. В науке долгое время господствов. мнение о том, что у римлян первонач. отсутствовали ясные представл. о богах как о неких определен., индивидуализиров. персонажах — в мире существуют безлич. вредоносные или благодетел. силы — нумина, свойствен. отдельным предметам, живым существам, действиям. Так, в жреч. книгах «Индигитаментах» перечисл. божества посева, произрастания семян, цветения, созревания, жатвы колосьев, бракосочетания, зачатия, развития зародыша, рожд. ребенка, его первого крика, выхода на прогулку, возвращения домой и т. д., имена к-рых образованы от назв. отдельных актов. Утверждению такого мнения способствовала неопределенность пола древ. божеств, отразивш. в наличии муж. и жен. ипостасей у нек-рых из них (Фавн — Фавна, Помона — Помон и т.п.), в формуле обращения к божеству — «бог или богиня», «муж или женщина»; использование в обращении к божеству добавления: «или каким иным именем ты желаешь назыв.». Свидет. Варрона о том, что у римлян в древности сущест-вовали лишь символы богов (Юпитер — камень, Марс — копье, Веста — огонь и др.), а различ. обряды и ритуалы толковались как действия, имевшие целью усилить благодетельное и нейтрализов. губительное воздействие нумина, также служило обоснованием того, что само мировосприятие римлян препятствовало антропоморфизации богов и созданию миф. системы, предполагающей взимосвязи между богами, их родств. и брач. отношения. Из массы нумина исследователи выделяли только древнейшую триаду — Юпитера, Марса и Квирина, с к-рыми, однако, не связывали к.-л. мифы, появивш., по их мнению, лишь под влиянием этрусской и особенно греч. миф.: греки принесли в Рим своих антропорморфных богов и связан. с ними мифы, научили римлян строить храмы, ваять статуи богов, различать богов по их полу, возрасту, функциям, положению в иерархии, воздавать им более сложный, чем примитив. магич. обряды, культ.

 На основе немн. дошедших источ. (гимны коллегий Арвальских братьев и салиев, формулы, произносивш. главой коллегии фециалов Патер Патратус при объявл. войны и заключ. мира и союзов и др.), а также отдельных упоминаний у позднейших авторов допустимо полагать, что верования римлян в древнейший период были аналогичны стадиально близким верованиям др. народов. Вероятно, существовал некогда миф о сотворении мира Янусом (оттеснен. затем Юпитером), а также миф о происхожд. людей от дуба, об их первонач. дикой жизни и последующей цивилизации культурными героями или богами (Янусом, Сатурном, Пиком, Пилумном и Пикумном и др.). Значение культа дуба для римлян (как и для др. италиков и для кельтов) подчеркивал Фрейзер, ссылаясь на связь дуба с Юпитером, с царями Альбы и Рима, воплощавш. дух дуба, с духом и нимфой дуба Вирбием и Дианой, сочетавш. сакральным браком, так же как царь Нума сочетался с близкой Диане Эгерией в свящ. лесу. Почитание деревьев и рощ играло большую роль. Большинству древ. богов были посвящены рощи, где в их честь совершались священнодействия. Общим для всех рощ был бог Лукорис, хранитель убежища Ромула. Как свящ. почитались рощи и деревья в отдельных имениях и на отдельных холмах Рима. Общими святынями Рима считались смоковница, под к-рой волчица кормила Ромула и Рема и признаки увядания к-рой воспринимались как знак угрожающей городу страшной опасности; свящ. дуб на Капитолии, к-рому Ромул принес свою первую добычу — spolia opima, оружие и доспехи убитого им царя, а также каменный дуб на Ватикане. С лесом связаны вещий Фавн (ряд преданий о нем, возможно, восходит к древнейшим мифам) и Сильван. Культ леса имел непосредств. отношение к культу водных источ., каждый из них свящ. обиталище лимф (затем нимф), героинь мн. преданий. Вероятно наличие мифов о свящ. животных — дятле, орле и особенно волке. Волку был посвящен ритуал луперкалий (вольчьего праздника), возможно, связанный с обрядом инициаций. Волкам приписывались различ. чудесные и магич. свойства, считалось, что волчица сочетается браком при всех сородичах и, если ее муж гибнет, остается верна его памяти, что нек-рые люди могут превращаться в волков. Мифы о сакральных браках (Дианы и Вирбия, Нумы и Эгерии, Лара с жрицей домаш. очага, весталкой или рабыней, ставшей матерью героя-основателя и законодателя — Ромула или Сервия Туллия, Акки Ларенты и Геркулеса, Сервия Туллия и Фортуны) восходят к древнейшей основе. К ней же восходят различ. легенды об отмене (под воз-действием цивилизующего влияния Геркулеса, Сатурна) человеч. жервтоприношений, замене их праздником Аргеев (когда из святилищ курий отправлялась процессия к Тибру и жрецы сбрасывали в реку куклы, и был введен обычай вешать на перекрестках заменявшие свободных и рабов куклы и шерстяные шары и т.п.). Из приписыв. Нуме календаря праздников и списка назнач. им фламинов, из упоминаний древ. святилищ известно о существовании культов Вулкана, Палатуи, Фуррины, Флоры, Карменты, Цереры, Помпоны, Волупии и др., к-рые не были безличными нумина и, возможно, имели не только свои обряды, но и свои мифы, забытые или трансформировавш. с трансформацией самих богов.

 Древ. рим. религия формировалась параллельно с процессом синойкизма общин, лежавшим в основе возникновения Рима; боги отдельных общин сливались друг с другом, смешивались, аккумулировали свои функции, приходили в упадок или возвышались, становились общими, как общими становились обряды и жреч. коллегии. Палес слилась с Палатуей, сабинский бог клятв Семо Санкус с Диус Фидиус, Ларента с Ларундой; удвоены были коллегии луперков и салиев, общим для первых объед. семи вершин холомов стал праздник септимонтия и т.п. По мере вытеснения родовых связей соседскими, а родов фамилиями гл. роль стали играть культы фамилий, смешавш. с родовыми культами; Макробий упоминает о фамильных праздниках Эмилиев, Клавдиев, Корнелиев. Эти культы фамилий группировались вокруг домашней Весты, ларов, Пенатов. Также существовали культы соседских общин-курий и пагов и культы всей рим. гражд. общины (отсюда деление священнодействий на частные — privata, совершаемые частью народа — publica). Эти культы не были отгорожены друг от друга: почитались одни и те же боги, совершались одни и те же обряды (напр., ритуал. обход-люстрация имени, пага, терр. Рима), все они находились под контролем коллегии понтификов во главе с великим понтификом, оттеснившей жрецов-фламинов. Считалось, что совершаемое во благо общины служит и благу отдельных граждан, и наоборот. Ранние культы были типично общинными, с почитанием свящ. деревьев, общего очага Весты, жилища сакрального главы общины-регии, где хранились гл. святыни, подземного алтаря Конса (возможно возникшего в те времена, когда собранный с общих земель урожай складывался в общее хранилище, с открывавш. трижды в год круглой ямой (мундус) — входом в царство мертвых, где обитали маны).

 Мир богов представл. устроенным по образцу мира людей; они имели своего царя Юпитера, наиболее почитаемые из них именов., как и сенаторы, отцами — patres, имели своих божествен. слуг — famuli tivi и, видимо, аналог весталок — божествен. дев — virgines dibi, обслуживающих их очаг. Они делились на богов небесных, земных и подземных, однако одни и те же боги могли действовать во всех трех мирах (напр., Юпитер, Диана, Меркурий). Миры богов, людей и мертвых были разгранич. и вместе с тем взаимосвязаны.

 Люди не начинали ни одного важного дела, не узнав, как отнесутся к нему боги. Отсюда сложная наука авгуров и гаруспиков, читавших волю богов по полету и поведению птиц, внутренностям (особенно печени) жертвен. животных, удару молнии. Отсюда же постоянное стремление истолковать необычное: рожд. уродов у людей и животных, появл. в городе волков, на небе двух солнц, комет, влаги на статуях богов и т.п., понять, не знак ли это неудовольствия богов, чем оно вызвано и как его искупить. Большую роль при этом играли связан. с культом Аполлона т.н. Сивиллины книги, якобы куплен. за большую цену Тарквинием Гордым у пророчицы Сивиллы и содержавшие туманные стихотворные изреч.

 Порученные спец. жреч. коллегии, они хранились в тайне от непосвящ. В случае угрожающих знамений жрецы по спец. постановлению сената искали в них указаний, как поступить. Боги постоянно присутствовали среди людей, иногда подавали голос. Богов врага с помощью определен. формулы можно было переманить на сторону Рима, где им учреждался культ. Так перешли в Рим мн. боги италийских городов, что вело к усложнению образов рим. одноим. богов. Считалос̬ что мертвые вېؑϑΑ на дела живых, мстят за пренебрежение к установл. в их честь обрядам. Умерший отец становился богом для своих сыновей (сын поднимал кость отца с погребал. костра и объявлял, что покойный стал богом).

 Существовали культы отдельных сословий (конный Нептун и Диоскуры у всадников; Цецера, Либер, Либера у плебеев), отдельных профессий (Меркурий у торговцев, Минерва у ремесленников, художников, писателей, учителей). Каждый коллектив был неразрывно связан со своими богами. Каждый член фамилии был обязан участвовать в ее культе, а переходя в др. по усыновлению или браку, принимал ее культ. Гражданин был обязан участвовать в культе гражд. общины. Когда Рим стал главой Латинского союза, он принял культы его богов Дианы Арицийской и Юпитера Латиариса. Центром культа в Риме, окончат. оформивш. как единый город, стал Капитолийский храм, а богом рим. мощи и славы — Юпитер Капитолийский. Позднее, когда появилось мн. людей, не связанных с к.-н. исконно сущест-вовавшим коллективом: переселенцы, оторвавш. от фамилий рабы и отпущенники, — для них создавались культовые коллегии с вербовавш. из их среды министрами и магистратами богов рим. пантеона. Отсюда сформулир. впослед. Варроном положение о приоритете гражд. установлений над религ., общин над почитаемыми ими культами.

 На дальнейшее развитие Р. м. оказали влияние три фактора: демократизация общества, обусловл. победой плебса, победоносная рим. агрессия и знакомство с более развитыми культурами и религиями, с к-рыми римляне вступили в сложные взаимоотношения. Демократизация, сделавшая доступными для плебеев жреч. должности, ранее занимавш. только патрициями, а должность главы культа — великого понтифика — выборной, в соед. с запрещением дарить и завещать земли храмам, не дала развиться ни жреч. касте, ни ее оплоту — храмовому х-ву. Высшим авторитетом стала сама гражд. община, а четкость соц. структуры (полноправные граждане, с одной стороны, полностью бесправные, удерживаемые только силой ра-бы — с другой) делала бесполезным к.-л. вуалирование ее божеств. санкцией. Все это обусловило отсутствие какой бы то ни было религ. догмы. Граждане обязаны были чтить богов, составлявших как бы часть их общины (отсюда распростр. впослед. мысль о мире как великом городе людей и богов), но могли о них думать, говорить и писать что угодно, вплоть до полного их отрицания. Такие мотивы встречаются уже у поэта 3 — 2 вв. до н.э. Энния, они всесторонне развиты в трактатах Цицерона «О природе богов» и «О дивинации», в к-рых сам бывший авгуром Цицерон высмеивает все способы выяснить волю богов и решительно сомневается в их существовании, хотя в трактате «О законах», написан. с точки зрения политика, а не философа, считает веру в богов и все религ. установл. предков обязательными. Этика определялась не религией, хотя римляне и обожествляли различ. добродетели, необходимые гражданам для служения госуд., а благом гражд. общины, награждавшей достойных заслужен. почетом, каравшей и клеймившей презрением забывших свой долг. Питаемое римлянами отвращение к личной сильной власти, к людям, поставившим себя над народом (Кориолан, Манлий Капитолийский и т.п.), исключало культ царей и героев, и если таковой в древнейшее время существовал, то потом заглох. Даже культ Квирина-Ромула не играл заметной роли. С др. стороны, беспрерыв. победоносные войны Рима, стоившего огромного напряжения сил и мн. жертв, требовали некоего идеологич. оформления и оправдания. Их давал постепенно складывавш. миф о Риме как городе, основанном по предначерт. богов, предназнач. ему власть над миром, о событиях его истории как этапах на пути к осуществл. этого предназнач., о рим. народе как избранном богами и исполненном исключит. добродетелей, и о тех, кто во имя его величия, а не личной славы совершал невиданные подвиги, отдавал свои способности, свою жизнь и жизни детей на службу Рима.

 Когда, каким образом, в какой последовательности, из каких компонентов создавался «рим. миф», установить трудно за отсутствием соотв. источ. Один из компонентов — миф об Энее, видимо, очень древен, но известно, каков он был первонач. Наиболее существен. элементы «рим. мифа» встречаются в первых дошедших до нас рим. письменных источ. 3 — 2 вв. до н.э. (Пунические войны, несомненно, стимулировали его развитие).

 Потом уже у современников Августа — Тита Ливия и Вергилия («Энеида») они оказываются объед. в одну систему. Тогда провиденциальная миссия Рима казалась осуществивш., и Вергилий сформулировал свою знаменитую мысль о предназнач. Рима править миром, смирять дерзких и щадить покороных. О сложном генезисе на примере легенды о царе Сервии Туллии, прототипом к-рого был этрусский полководец Мастарна, превративш. в сына Лара и рабыни Тарквиния Древнего; воспитан. предвидевшей его славное будущее мудрой царицей Танаквиль (известной также под им. Гаи Цецилии, образ очень сложный и не поддающ. адекватной интерпретации), возлюбл. Фортуны, народолюбец, раздавший народу земли (чтобы сделать его независимым от знати), установивший ценз (чтобы каждый мог выдвинуться не по родовитости, а по способностям), учредивший для крестьян паги и паганалии, для соседей — компиталии, для рабов и чужеземцев культ Дианы на Авентине.

 Сервий Туллий затем был убит по наущению ненавидевш. его сената дочерью и зятем. О происхожд. др. персонажей «рим. мифа» (т.е. восходят ли они к индоевроп. или италийским богам и героям или к реально жившим людям) ничего неизвестно. Мифы о них группировались вокруг Януса, Сатурна, Пика, Фавна, Латина, Эванд-ра, Питумна и Пилумна и особенно вокруг Энея. Ряд мифов связан с рим. царями Ромулом, Нумой (к-рому приписыв. большинство религ. установлений Рима, введенных иим по совету Эгерии), Тулом Гостилием (при к-ром произошел поединок Горациев и Курациев и к-рый, возомнив себя равным Юпитеру, погиб от удара молнии), Тарквинием Древним (заложившим Капитолийский храм), Тарквинием Гордым (окончившим стр-во храма; по пре-данию, когда рыли котлован для фундамената этого храма, была найдена человеч. голова, что предвещало будущую власть Рима над миром) и Сервилием Туллием. Третья группа мифов связана с установл. республики; герои этих мифов — люди, ничего не щадившие для величия Рима и исполненные исключит. добродетелей (Лукреция — жена Коллатина, обесчещ. сыном Тарквиния Гордого и покончившая с собой, что послужило началом восстания против царя; основатель республики и первый консул Юний Брут, казнивший сыновей, уличен. в заговоре в пользу изгнанного Тарквиния; Муций Сцевола, прокравш. в лагерь этрусского царя Порсенны, чтобы его убить, и пойманный. Чтобы доказать стойкость рим. юношей, он сжег себе руку на очаге Порсенны; Курций, бросивш. в открывш. на Форуме пропасть, чтобы отвратить от Рима гнев богов; Деции Мусы — отец и сын, обрекшие себя и враж. войско подземным богам, чтобы обеспечить победу римлянам; рабыня Тутула, отправивш. с др. рабынями, переодетыми матронами, к воевавшим с Римом латинамм, требовавшим в заложницы знатных римлянок, напоившая врагов и подавшая сигнал римлянам, ворвавш. в лагерь спящих врагов и перебившим их, и др.). Ставшие непонят. обряды связывались с мифами: ноны Капротины (когда рабыни пользовались свободой и одевались, как свободные) — с подвигом Тутулы; праздник поплифугий («бегство народа», 5 июля) — с исчезновением Ромула, к-рого народ искал, бегая в смятении; праздник регифугий («бегство царя», 24 февраля; в этот день царь священнодействий приносил жертву на месте комиций и затем убегал) — с изгнанием Тарквиния Гордого; обычай приносить в жертву собак — с нерадивостью во время войны с галлами (когда из-за молчания собак защитники Рима чуть не пропустили врага; спасли город поднявшие крик капитолийские гуси, посвящ. Юноне).

 Так, «рим. миф», объясняющий прошлое, оправдывающий настоящее и направляющий будущее, вытеснил, видимо, некогда существовавшие примитив. мифы о создании мира и людей. Потребность в них стала удовлетворяться за счет проникновения в Рим развитой греч. миф. и отожд. рим. богов с греч. У автора нач. 3 в. до н.э. Ливия Андроника, переведш. на латынь «Одиссею» и первым писавш. пьесы для театра на сюжеты греч. мифов, выступают романизов. греч. боги, к-рые, очевидно, уже известны публике.

 Заимствование греч. богов началось не позднее кон. 6 — нач. 5 вв. до н.э. с введения культа Аполлона, затем римляне стали знакомиться с греч. мифами, потом и с элевсинскими и самофракийскими мистериями, мистериями Диониса и греч. религ.-философскими теч.

 Интерпретируя мифы, ведущие гос. деятели стали претендовать на божеств. происхожд. (первым в этом смысле был Сципион Африканский), на особое покровит-во божества (Сулла и Цезарь — на покровит-во Венеры, Антоний — Геркулеса и Диониса), на уготован. их душам бессмертие и особое место в звезд-ных сферах или полях блаженных. В провинциях распростр. культ полководцев. Так был подготовлен императ. культ, начавш. с обожествл. Цезаря и Августа, а затем его преемников. Императоры отожд. себя с богами, их жены — с богинями. С сер. 3 в. н.э., когда распростр. солярные культы в Риме, императоры стали отожд. себя с этими богами. С установлением империи «рим. миф» в связи с обострением соц. противоречий, отстранением народа от участия в гос. делах, утратой Рима его хар-ра гражд. общины, начал все более терять свою популярность. Знать и интеллигенция обращаются к различ. религ.-философ-ским теч., по-своему толковавшим старые мифы и природу богов, к астрологии, демонологии, вост. культам. Народ сохраняет верность старым богам, но не офиц., а созданным им самим, богам земли, ремесла и пр. (Геркулес, особенно Сильван, Бона Деа, Ферония и пр.). От них ждали покровит-ва при жизни и награды после смерти. Вера в бессмертие души и ее загробную судьбу как результат поведения при жизни становится всеобщей. Вместе с тем растет тяга к единому всемогущему богу, стоящему выше земных владык, но близкого «маленькому человеку» уже не как члену какой-то общины, а лично; тяга к примеру для подражания, к человеку, ставшему богом за труды и жерт-вы на благо людей. Все эти многообразные теч. обусловили полное разложение «рим. мифа» и подготовили победу христианства.

Древний мир. Энциклопедический словарь в 2-х томах. — М.: Центрполиграф.

В. Д. Гладкий.

1998.