Исторический словарь - египетская военная держава и её территориальные захваты

Изгнание гиксосов из Египта. С самого начала Нового царства обнаруживается расхождение между крупной знатью, с одной стороны, и рядовыми рабовладельцами и опиравшимся на них царём — с другой. Освободительную борьбу с гиксосами Фивы начали ещё при XVII династии, возможно, даже не в конце её правления. Но как бы то ни было, последний представитель XVII династии Камее предпринял борьбу заново. На совете сановники отклонили его призыв к войне против гиксосов. Знати было достаточно и южного царства; для знати возделывались лучшие земли, её скот беспрепятственно пасся на выгонах в Дельте, находившейся во власти гиксосов. К борьбе с иноземцами-захватчиками, засевшими на севере страны, знать относилась холодно. И всё-таки фараон выступил против поработителей. Война началась наперекор знати. Успех за успехом венчал это начинание, войско — в его составе были и иноплеменные части с юга — шло «как дыхание огненное», воины захватывали людей и скот. Рассказ об отказе вельмож начинать борьбу и о подвигах рядовых воинов был увековечен царём для всеобщего сведения на плите в государственном храме в Фивах. Самый поход был объявлен предпринятым «по приказу Амона». Изгнание гиксосов было завершено братом и преемником Камеса Яхмесом I, взявшим после осады и нескольких битв на воде и на суше твердыню гиксосов на северо-востоке Египта — Аварис. Преследование гиксосов фараон ограничил взятием после трёхлетней осады южнопалестинской крепости Шарухен, чем обезопасил свою восточную границу. Походом в Эфиопию Яхмес утвердил южный рубеж государства неподалёку от вторых порогов. Воины щедро награждались фараоном. Так, одному корабельному воину как при взятии Авариса, так и при взятии Шарухена царь каждый раз отдавал в рабы всех взятых этим воином пленных. Яхмесу пришлось иметь дело и с восстанием внутри Египта. На юге поднялся мятеж, но Яхмес остался победителем в речной битве. Мятеж был подавлен. Безуспешно кончилась и попытка поднять новый мятеж. Насколько опасны были восстания, видно по щедрым наградам воинам. Один из них получил при подавлении первого восстания в два с половиной раза больше рабов, чем взял пленных, а в придачу ещё пахотную землю; то же «было сотворено» дружине гребцов в целом При подавлении второго восстания тот же воин получил рабов и землю, повидимому вовсе не совершив особых подвигов. Начало XVIII династии. С Яхмеса I принято начинать новую, XVIII династию. К этому времени государство было восстановлено примерно в границах, существовавших в период Среднего, царства. Не заметно, чтобы за эти пределы вышел и наследник Яхмеса Аменхетеп I (середина XVI в. до н. э.). Выделение Северной Эфиопии в особое наместничество тоже не представляло собою ничего существенно нового. В результате войны с гиксосами создалось закалённое и по-новому вооружённое войско, опираясь на которое рабовладельческое государство могло перейти к новым завоеваниям для захвата рабов и прочей добычи. Египетское войско Нового царства представляло собой грозную силу. Хотя пехотинцы попрежнему делились на стрелков и щитоносцев-копейщиков (последовательно, впрочем, это деление не выдерживалось), оружие первых и отчасти вторых стало намного действенней. Стрелки XVIII династии имели уже составной слоёный лук, более мощный, чем прежний простой, и стрелы с медными наконечниками. В качестве добавочного оружия копейщики пользовались секирами и короткими мечами. Нововведением был меч (прямой и серповидный), рубящий, а не только колющий, как старые кинжалы. Броня была известна уже при XVIII династии. Самым важным нововведением в египетском войске со времени гиксосских войн были конь и боевая колесница. Основателем «мировой» по тому времени Египетской державы явился зять и преемник Аменхетепа 1 Тутмос I (егип. Джехутимес. вторая половина XVI в. до н. э.). На юге он продвинул границу за третьи пороги. Поход через Палестину и Сирию привёл египтян к Евфрату. Здесь свою боеспособность египетское войско доказало победой над войсками такого крупного государства, как Митанни, расположенного в Северной Месопотамии и притязавшего на север Сирии. Но для того, чтобы Сирия и Палестина прочно вошли в состав Египетской державы, мало было удачного набега. Грабительские походы обогащали государство, и с Тутмоса начинается громадное каменное строительство храмов в период Нового царства. Главное место почитания бога Амона в Фивах, так называемый Карнакский храм, ранее ничем не выделявшийся среди множества других, при Тутмосе I начали перестраивать в величественное сооружение. Амон вместе с его городом Фивами объявлялся жрецами и фараонами победоносным властителем мира. Египетские завоевания продолжил сын Тутмоса I Тутмос II. Его походы сопровождались истреблением противников. По его приказу египетское войско перебило у восставших племён эфиопов поголовно всех мужчин, оставив в живых лишь одного из детей эфиопского владетеля, чтобы повергнуть его под ноги фараону. Тутмос II действовал и против азиатских кочевников. Болезнь или другие причины заставили его искать себе соправителя, но в одну из служб в столичном храме Амона был провозглашён фараоном юный сын царя от одной из жён (не главной) Тутмос III (около 1500 г. до н. э.). По смерти Тутмоса II его вдова и сводная сестра, дочь Тутмоса I Хатшепсут, завладела властью, оставив пасынка царём лишь по имени, а затем открыто. объявила себя фараоном, утверждая, что таковым якобы её провозгласил ещё отец. Появление женщины во главе военной державы, активно ведущей завоевательные войны, было,, разумеется, событием необычным. Хатшепсут сама не могла предводительствовать войском. Поставить во главе войска своего возможного соперника — Тутмоса III она, повидимому, не хотела. В Палестине и Сирии, как кажется, лишь несколько местностей подчинялось царице; мирный поход в Южное Красноморье (страну Пунт) и формальное подчинение его, а также приём заморских, возможно критских, послов с дарами не могли заменить для рабовладельческого Египетского государства покорения областей Сирии и Палестины. Кто же поддерживал царицу не год и не два, а целых два десятилетия? Временщиком при ней был зодчий Сененмут, сын нечиновных родителей, создатель чуда египетского зодчества — уступчатого поминального храма царицы в Фивах (подле нынешнего Дёр эль-Бахри). В руках этого вельможи, бывшего, в частности, одним из жрецов Амона, было соединено управление личным хозяйством фараона и хозяйством Амона. Верховный жрец последнего был при Хатшепсут верховным сановником. Хатшепсут, как никто из её предшественников и преемников, подчёркивала свою близость к Амону.

Кроме своего поминального храма, она посвятила ему внушительные сооружения в государственном храме, в том числе исполинские обелиски из цельного камня высотою до 30 м. Ею восстанавливались также и другие храмы, стоявшие разорёнными со времён гиксосов при всех её предшественниках. Очевидно, именно храмовая знать, бывшая немалой силой в стране, поддерживала царицу, хотя возможно, что её поддерживали и другие круги господствующего класса.

Фараон-женщина скончалась на 21-м году царствования Тутмоса III. Обосновавшись на престоле единовластным правителем, Тутмос III постарался вытравить всякую память о Хатшепсут, распорядившись уничтожить её изображения и её имя в надписях, а также имена её ближайших приверженцев. Завоевательные воины Тутмоса III. Немедленно после смерти Хатшепсут, на 22-м году своего царствования, Тутмос III двинул свои войска в Палестину и Сирию, У Мегиддо, в Северной Палестине, путь ему преградили союзные сирийско-палестинские правители. Душою союза был правитель сирийского города Кадета (Кинзы). Наперекор уговорам своих сподвижников избрать обходный путь Тутмос, боясь прослыть у врагов трусом, вышел к Мегиддо прямо через ущелье, такое узкое, что воины и кони должны были следовать по нему гуськом. Неприятель, стоявший против выхода из ущелья, не осмелился напасть на египтян, когда те друг за другом выходили на равнину. Возможно, союзники боялись покинуть своё расположение у города. Фараон также не намеревался предпринимать неожиданное нападение. По просьбе военачальников он подождал, пока из ущелья не вышло всё войско, затем с полудня до вечера шёл по равнине к ручью, у которого расположился на ночлег. Разразившаяся утром битва кончилась быстро. Случайное скопище сирийско-палестинских дружин под начальством многочисленных вождей не устояло перед натиском египетского войска и бежало в город. Но тут египтяне, к досаде фараона, не использовали создавшегося положения. Неприятель бросил стан и колесницы, и египетское войско, занявшись грабежом, не ворвалось за беглецами в город. Понадобилась затем семимесячная осада, чтобы город Мегиддо сдался.

Расправиться с Кадешем фараону удалось не раньше чем через 20 лет после этого. Войну в те времена удобно было вести только летом, когда погода стояла благоприятная и прокорм войска, проводившийся за счёт чужих урожаев, не доставлял хлопот. Походы в Палестину и Сирию следовали один за другим: за 20 лет, между 22-м и 42-м годами своего царствования, Тутмос III совершил их не менее 15, упорно закрепляя за собою завоёванное и занимая всё новые и новые города и области.

Но египетское войско плохо умело брать укреплённые города. Нередко оно отходило ни с чем, предавая всё вокруг себя опустошению. Так было и с Кадешем, пока, наконец, в один из последних походов египтяне не ворвались в него через пролом в стене. Северной границей походов Тутмоса III был, невидимому, город Каркемиш на Евфрате, на стыке Сирии, Месопотамии и Малой Азии. Овладение Сирией не могло не повести к столкновению с царством Митанни, расположенным в Северной Месопотамии. Это царство, стоившее тогда на вершине своего могущества, притязало на Сирию. В Митанни видели оплот в своей борьбе против фараона все сирийские государства. Принудив в 33-м году своего царствования уйти за Евфрат митаннийское войско, Тутмос III перевёз сушею построенные в финикийском городе Библе корабли и переправился через реку. Митаннийцы отступили дальше, и Тутмос поплыл вниз по Евфрату, беря города и разоряя посёлки. Новое поражение постигло державу Митанни в 35-м году царствования Тутмоса III.

Однако Митанни и после этого продолжало вмешиваться в сирийские дела. Ещё через 7 лет только в трёх городках в области Кадета, которые Тутмос III взял в 42-м году царствования, стояло свыше 700 митаннийцев с полусотней коней. Тутмос III воевал и на юге. Держава, создававшаяся им с таким упорством, уже простиралась от северной окраины Сирии до четвёртых порогов Нила. За достигнутые Тутмосом III рубежи не вышли и его преемники. Эфиопия, Сирия и Палестина платили ежегодную дань. Ливия тоже числилась данницей. С Южного Красноморья прибывали фараону дары. Их везли фараону и посольств со средиземноморских островов. Египетский наместник Сирии и Палестины — «начальник стран северных»— при Тутмосе III считался его доверенным и на островах Средиземного моря. Цари Вавилона, хеттов, Ассирии, вынужденные считаться с чрезвычайно возросшим значением Египта в международных делах, слали фараону почтительные подарки, которые он считал данью. Побеждённых сирийских и палестинских правителей он заново назначал в их города с условием исправного платежа дани. Детей этих правителей брали заложниками в Фивы. Период наивысшего могущества Египта. Хотя в Сирии и Палестине размещены были представители фараона и воинские отряды, значение египетского «начальника стран северных» было там все же ограниченным.

Иное дело Эфиопия. С эфиопов (к которым в это время причисляли и некоторые негритянские племена) также взималась дань, но Эфиопия входила более прочно в состав Египетского государства. Здесь селились египтяне, имелись египетские укреплённые города, и «начальник стран южных» — он же по сану «сын царя» (настоящие царевичи во времена Нового царства не управляли Эфиопией) — был подлинным наместником фараона. Новая обстановка предъявляла новые требования и к управлению самим Египтом. Власть верховного сановника была теперь разделена между двумя лицами — один осуществлял власть над Верхним, другой над Нижним Египтом. Завоеватель должен был уметь ладить с войском, потворствуя беспощадному ограблению побеждённых и осыпая победителей золотым дождём наград. Но и жречество бога Амона нужно было привлекать на сторону фараона — ему перепадала большая доля добычи. Главный храм этого бога в столице (так называемый Карнакский) был, можно сказать, заново создан Тутмосом III — так многочисленны были там новые сооружения. В торжественном славословии, в приветствии идущему в храм победителю, вложенном в уста Амона, бог объявлял его победы своими победами. Тутмос уделял много внимания и жречеству других храмов. Когда Тутмос III умер после почти 54-летнего царствования, на престол вступил его сын, Аменхетеп II. Он яростно рыскал по Сирии и Палестине в поисках добычи и для подавления «мятежей». Расправы были ужасны: 100 тыс. воинов и мирных жителей, угнанных в рабство, 7 умерщвлённых правителей, тела которых свисали с носа победного царского корабля,— таков был итог одного из его походов. В назидание эфиопам труп одного из сирийских правителей был отослан на юг и там повешен на стене города Напаты. Напуганные страшным соседом, цари хеттов, Вавилона, даже Митанни присылали Аменхетепу дары. Сын его, Тутмос IV, ещё ходил в Сирию и Палестину, но при нём произошло уже сближение с Митанни, закреплённое женитьбой фараона на митаннийской царевне.

Восстания в Эфиопии были подавлены: одно—Тутмосом IV, другое—его преемником Аменхетепом III в 5-м году его царствования. Остальные 33 года своего правления Аменхетеп III не ходил в походы. Иноземные владения были замирены. Прежний союзник сирийцев — царь Митанни дружил с фараоном. Тайная попытка некоторых сирийских и палестинских правителей склонить на свою сторону вавилонского паря была тем отвергнута.

Сила египетского оружия и блеск египетского золота делали царей Азии угодливыми. Цари вавилонский и митаннийский слали египетскому «брату», как залог дружбы, своих царевен. Сами они при этом не получили из Египта ни одной царской дочери. Когда хетты начали интриговать в Сирии, тамошние владетели не осмелились открыто отложиться от Египта. Новоегипетская держава стояла на вершине своего могущества. Двор Аменхетепа III был сказочно великолепен, всё прежде созданное в столице затмевали своим величием новосозданный храм Амона (так называемый Луксорский) и царский поминальный храм, от которого уцелели громадные изваяния царя — так называемые «колоссы Мемнона» (В этом же храме находились сфинксы, впоследствии приобретённые Россией и стоящие ныне на берегу Невы в Ленинграде.). .