Исторический словарь - ветхий завет. его состав и содержание

В своем окончательном виде Ветхий завет состоит из трех частей— «Пятикнижие Моисея», «Пророки» и «Писания»,— включающих разновременные и различные по содержанию и жанрам сочинения, из коих каждое содержит разнородные слои. На протяжении многих веков равно среди иудеев и христиан господствовала точка зрения об абсолютной уникальности и неповторимости Ветхого завета. Огромные успехи ближневосточной археологии в XIX—XX вв., открытие и прочтение клинописных и иероглифических текстов, в том числе касающихся тех же событий, о которых упомянуто в Ветхом завете, или содержащих мифы и сказания, гимны, законы и поучения, близкие по содержанию к Ветхому завету, развеяли прежние взгляды и породили диаметрально противоположную точку зрения: признание Ветхого завета илодом сплошного подражания и заимствований из окружавших культур и литератур. Такова была точка зрения влиятельной в XIX в. школы немецких протестантских богословов. Нет сомнения в том, что в ветхозаветных сочинениях имеются элементы сходства и близости с другими ближневосточными литературами.

Однако чаще всего обнаруживаемые во всех ближневосточных литературах черты сходства обусловлены социально-политической общностью создававших их народов, принадлежностью к одному культурному кругу и тем, что и вавилонская, и финикийская, и древнееврейская, и древнеегипетская литературы черпали из одного общего фонда народной мудрости — фольклора народов древнего Ближнего Востока.

Правильность сказанного подтверждается близостью, по мнению М. А. Коростовцева, между ветхозаветной и древнеегипетской космогониями: Древнеегипетская космогония: Водная бездна, водный хаос. Дух бога, витающий над бездной. Сотворение света. Появление суши из бездны. Ветхозаветная космогония: Водная бездна, водный хаос. Витающий над ней дух. Сотворение света. Появление из бездны суши. Поскольку аналогичные космогонические представления имелись также у финикийцев и других народностей Ближнего Востока, то можно заключить, что ветхозаветный миф восходит к общему ближневосточному источнику. К месопотамской мифологии восходит ветхозаветный миф о всемирном потопе. В ветхозаветном и шумерских мифах есть одинаковые мотивы — решение бога или богов уничтожить непослушный человеческий род; богобоязненный герой, которому бог советует построить корабль; спасение героя и его семьи на этом корабле во время потопа и т.п. Обнаруживаются также черты сходства между ветхозаветными религиозными гимнами и религиозной лирикой финикийцев, о чем свидетельствует такой пример: «Ибо вот врагов своих ты уничтожишь, Ибо вот ты рассеешь всех злодеев». (Из угаритского мифа о Баале). «Ибо вот враги твои, Яхве, Ибо вот враги твои гибнут, И рассыпаются все делающие беззаконие» (Псалом, 91, 10). Во многом сходно ветхозаветное и прочее древневосточное законодательство. На фоне литератур древнего Востока, в сопоставлении с ними зримее проявляется также и своеобразие Ветхого завета, обусловленное историческими судьбами народа, создавшего этот сборник. Ядром Ветхого завета является «Тора» — «Пятикнижие» (книги «Бытие», «Исход», «Левит», «Числа» и «Второзаконие»), содержащее основные своды религиозных и социальных законов, обрамленные повествованием о сотворении мира и человека, о рае, о грехе первых людей и всемирном потопе, патрпархах и пребывании их потомков в Египте, исходе происшедших от них «колен» под предводительством Моисея и их скитании в Синайской пустыне. Кажущееся сюжетное единство «Пятикнижия» — это единство над многообразием и вопреки ему, ибо повествовательные части и своды законов в нем разнородны, многослойны и разновременны, В повествовательных частях легче всего выделить слой, обозначаемый термином «Жреческий кодекс», который характеризуется особенностями языка и стиля, тщательно разработанной хронологической схемой (исходная точка которой — предполагаемая «дата» сотворения мира), большим интересом к жречеству и ритуалу. «Жреческий кодекс» был составлен жрецами уже после падения северного и даже южного царства, в VI—V вв. до н. э., но содержит как сохранившиеся устно, так и уже ранее записанные мифы и легенды, песни и рассказы значительно более древнего времени.

Другой обширный слой повествовательной части, обозначаемый термином «Яхвист» по преобладающему там употреблению названия бога, сложился в Иудее еще в X—IX вв. до н.э., а третий слой, по содержанию во многом параллельный «Яхвисту», обозначается термином «Элохист». Этот слой создан и северном царстве в IX в. до н.э., но содержит, как и предыдущий, мифы, сказания и другой материал более древнего времени.

Из сводов законов в «Пятикнижии» самым древним является так называемая «Книга завета») {часть книги «Исход»), в которой особое внимание уделено защите собственности, узаконено бесправие «вечных» рабов, подчеркнуты права му;ка и отца семьи. Близость статей этого свода к законам Двуречья первой половины II тысячелетия до н. э. и преобладание в нем архаического принципа «око за око» позволяют предположительно датировать «Книгу завета» XI—-X вв. до н.э. Из двух имеющихся в «Пятикнижии» вариантов списка моральных предписаний, так называемых «Десяти заповедей», древнейшим является тот, что в книге «Исход». Лаконизм и категоричность формулировок, отсутствие учета мотивов и условий преступлений, преобладание принципа «око за око» указывают, что этот вариант «Десяти заповедей» коренится в родо-племенной среде домонархического времени. Разумеется, он принадлежит оседлому периоду, а не периоду исхода «колен» нз Египта и кочевья по Синайской пустыне под главенством Моисея, как значится в традиционном тексте книги. Другой вариант «Десяти заповедей» дан во «Второзаконии» — обширном своде религиозного и светского законодательства, пронизанного категорическим осуждением многобожия, признанием Яхве единственным богом, а Иерусалимского храма — единственным местом поклонения ему. Поскольку содержание «Второзакония» перекликается с содержанием религиозной реформы Иосии, то можно предположить, что этот свод тождествен с упомянутой в описании реформы «найденной» при нем «Книгой законов» и был составлен в VII в. до н. э., хотя и содержпт также более древние материалы. Последний свод, «Кодекс святости» (из книги «Левит»), включает главным образом предписания ритуально-этического содержания и был создан жрецами в условиях вавилонского пленения VI—V вв.

до н.э. Процесс объединения всего этого разнородного и разновременного материала, т.е. его циклизация, начался уже в VIII в. до н.э. и завершился в VI — IV вв. до н.э. оформлением «Пятикнижия» как «священного» и нормативного свода для всех верующих в Яхве (так называемых иудаистов). Вторая часть Ветхого завета. «Пророки», состоит из двух подразделов: «Первые пророки» и «Поздние пророки». «Поздние пророки» включает уже рассмотренные сочинения пятнадцати собственно пророков, а «Первые пророки» представляет собой обширный цикл прозаических сочинений, в котором изложена история древних евреев от прихода в Палестину в XIII—XII вв. до п. э. до гибели Иудейского государства в 586 г. до н. э. Книги этого цикла («Книга Иисуса Навина», «Книга Судей», «I—IV Книги Царств») многослойны. В их основе лежат древние устные сказания (разной степени достоверности) о военных походах «колен» и их предводителях, сказания о сооружении разных святилищ, отрывки из героического эпоса (древняя «Песнь Деборы», XII в.

до н.э.) и фольклорные сказания, цикл преданий о святилище в Шило и деятельности Самуила, летописи, написанные дворцовыми и храмовыми писцами, образцы древнейшей в мире художественной прозы, списки должностных лиц и описи административно-территориального деления государств, отдельные пророческие речения и пр. Но весь этот огромный и разнородный материал объединен сквозной концепцией, отчетливо выраженной во фразах, открывающих повествования о царях: «...[царь] Аса делая угодное перед очами Яхве» или «[царь] Йехоахаз... делал неугодное в очах Яхве». Если царь «делал угодное», т. е. искоренял «высоты» и всех богов, признавал Яхве единственным богом, то государство и народ процветали, но если царь «делал неугодное», пренебрегал Яхве и поклонялся чужим богам, то это неизбежно оборачивалось несчастьем для государства и народа. Очевидная близость этой концепции учению пророков и содержанию «Второзакония» позволяет заключить, что цикл исторических произведений был составлен под влиянием пророческого движения в VII — первой половине VI в. до н. э. Влиянием пророческого движения с его осуждением ханаапеев и их культов объясняется преувеличение масштаба уничтожения ханаапеев в период вторжения израильских «колен» в Палестину. В действительности древт-тие евреи VIII—VI вв. до н.э. не только включили в себя массу ханаанеев, по в значительной мере усвоили и их язык: уже упоминалось, что сам язык Ветхого завета они считали «ханаанейским».

Гибель государства и разрушение храма, вавилонское пленение иудеев VI—V вв. до н.э. и зарождение впоследствии повой формы государственности — все это заставляло пересмотреть изложенную и «Первых пророках» картину исторических судеб народа. Поэтому на рубеже V—IV вв. до п. о. создаются «Книга Ездры»(В «Книгу Ездры» включены некоторые подлинные официальные документы администрации персидских царей — Ахеменидов (на арамейском языке).

) и «Книга Нсемии» — об образовании послоплспной общины, пишется «Книга Паралипоменон», в которой во многом пo-новому излагается история Давидидов. Названные произведения входят в третью часть Ветхою завета — «Писания», которая включает, кроме того, произведения, созданные в персидское (VI — IV вв. до н.э.) и эллинистическое время (IV —II вв.

до н.э.): «Притчи Соломоновы», «Книгу Иова», «Песнь песней», «Руфь», «Экклесиаст», «Эсфирь» и «Книгу Даниила». Из них «Книга Иова» — это величественная поэма об испытании праведника богом Яхве с помощью не заслуженных им личных несчастий, «Песнь песней» — сборник любовных и свадебных песен, близких древнеегипетским, «Экклесиаст» — ритмизованное рассуждение о жизни, «Руфь» и «Эсфирь» — занимательные повести с историческим фоном (сюда же следовало бы присоединить и «Книгу Ионы», относимую к «Малым пророкам») и, наконец. «Книга Даниила» — сборник чудесных историй и пророчеств, отчасти, видимо, связанный с вавилоно-арамейской и, может быть, даже древнеиранской словесностью. В «Писания» входят также «Псалтырь» на 150 псалмов — культовых и царских гимнов, жалобных песен и пр., созданных в основном певцами до пленного Иерусалимского храма,— и книга «Плач Иеремии» из пяти псалмов о гибели государства и храма в 586 г. до н.э. 43 произведения Ветхого завета — это лишь осколок, частица некогда более обширной литературы, о богатстве которой можно тишь догадываться по сохранившимся в греческом переводе II в, до н.э. но не включенным в окончательный канон иудейского Ветхого завета апокрифическим сочинениям (книги «Юдифь», «Товит», I — II «Книги Маккавеев», «Премудрость Иисуса, сына Сирахова» и др.), по упоминаниям древней «Книги Праведного», утраченных речений разных пророков и многого другого. Из древнееврейской литературы долго и тщательно отбирались те сочинения, которые соответствовали учениям, восходившим к пророческому движению, и могли быть объявлены «священными».

Такие сочинения были объединены в сборник с продуманной внутренней идеологической, религиозной структурой. Процесс оформления Ветхого завета, его циклизации и канонизации начался в первой половине I тысячелетия до н.э. и завершился лишь в I в. до н.э. Однако, несмотря на сотни лет редактирования, в Ветхом завете сохранились многочисленные отрывки и целые сочинения, обладающие значительной исторической и художественной ценностью. Ветхозаветные сочинения, созданные на протяжении целого тысячелетия в изменявшихся исторических условиях, отличаются многогранностью содержания и идей. Вместе с тем в Ветхом завете доминирует одна тема, и эта тема — история. В Ветхом завете развернуто грандиозное полотно — от сотворения мира и человека и (если включить неканонические «Книги Маккавеев») до прихода римлян. В центре этого полотна — история своего народа, но рассмотренная в общемировом обрамлении, причем историческое повествование здесь — не простое упорядочение событий, а руководство идеей «завета» (берит). Само представление о «завете» (т.

е. договоре) между богом и коллективом людей не является исключительной чертой яхвизма, ибо аналогичные представления имелись у разных народностей древности. Новыми в ветхозаветном, точнее, в пророческом учении о завете являются, во-первых, признание активной роли людей в действенности договора с богом и, во-вторых, представление о том, что прошлое, настоящее и будущее народа есть чередование последовательных эпох или кругов, содержание которых обусловлено соответствующим заветом между Яхве и определенной общностыо людей.

Это учение о завете, развитое и преобразованное кумранитами (см. о них далее, лекцию 20), было воспринято христианством. Для христиан «завет», содержавшийся в «Пятикнижии» («Торе»), «Пророках» и «Писаниях», был «ветхим»», т. е. старым, устаревшим договором, который единый, всемирный ног заменил «Новым заветом» — христианскими евангелиями.

Но «Ветхий завет» не потерял своей святости и для христиан, на пего и в евангелиях, и в послеевангельской литературе делаются постоянные ссылки. Ветхозаветные сказания сохраняют авторитетность и для Корана. Современниками ветхозаветных пророков явились Заратуштра и Будда, Конфуций и Лао-цзы, в учениях которых много общего с идеями пророков: стремление очистить религиозное мировоззрение от примитивного представления о богах, существующих в материальном человеческом или животном облике, и создать более отвлеченное и универсальное восприятие божества, признание относительной «автономности» людей и важности этических начал для «праведной жизни»; критика социальной несправедливости и произвола властей; антигородская установка п идеализация родоплеменного уклада и многое другое. Вышеизложенное позволяет сделать вывод: основополагающие для пророческого движения и Ветхого завета идеи являлись не только выражением исторического развития и судеб своего парода, но также органической частью новых течений в идеологии всего древнего Востока первой половины I тысячелетия до н.

э. .