Советская историческая энциклопедия - радищев

Александр Николаевич (20(31).VIII.1749 12(24).IX.1802) рус. революц. мыслитель, писатель. Род. в Москве в дворянской семье. В 1762 был определен в Петерб. пажеский корпус. На формирование политич. концепции Р. существенное влияние оказали произв. франц. просветителей Гельвеция, Руссо, Мабли, с к-рыми он познакомился во время учебы в Лейпцигском ун-те (1766-71). В 1773 опубл. перевод "Размышлений о греч. истории" Мабли. В известном "Примечании к Мабли" Р. бросил открытый вызов рус. абсолютизму, объявив его "наипротивнейшим человеческому естеству состоянием". В 1771-1773 служил протоколистом Сената, в 1773-75 обер-аудитором (воен. прокурором) штаба Финляндской дивизии, затем бросил служебную и обществ. деятельность. Это было, очевидно, связано с врем. кризисными явлениями в рус. Просвещении, когда от политики отходили многие оппозиционно настроенные дворяне, напуганные ужасами Крест. войны 1773-75. Преодоление кризисных явлений было в значит. мере определено событиями войны за независимость в Сев. Америке. Осмысливая в 80-е гг. отрицат. политич. опыт рус. "просвещенного абсолютизма" и положит. опыт победоносных революций Запада, Р. пришел к выводу, что нечего ждать освобождения закрепощенного народа от власть имущих, нар. революция единственно надежный путь борьбы за свободу. В 1782 Р. пишет "Письмо к другу, жительствующему в Тобольске" (С. Н. Янову). Анализируя деятельность Петра I, Р. категорически утверждал, что даже цари-преобразователи не поступаются своей властью в пользу "вольности частной". В оде "Вольность" (нач. 80-х гг.), напоминая о "великом примере" О. Кромвеля, к-рый послал короля "преступника изо всех первейшего" на плаху, и победах свободолюбивой рати Вашингтона, Р. приветствовал грядущую революцию в России "день, избраннейший всех дней". В кон. 70-х гг. Р. возобновил и прерванную служебную деятельность: в 1778-80 коллежский асессор в Коммерц-коллегии, в 1780-89 помощник управляющего и в 1790 управляющий Санкт-Петербургской таможней.

В 1789 под непосредств. влиянием Франц. революции Р. приступил к открытой политич. пропаганде; в домашней типографии он опубл. "Житие Ф. В. Ушакова", где использовал автобиографич. мат-лы (воспоминания о бунте рус. студентов в Лейпциге) для важнейших политич. аналогий. Отвергая либерально-просветит. иллюзии, Р. осуждал тех, кто пытается смягчить гнет, просвещая власть имущих. В 1790 Р. опубл. написанное ранее "Письмо к другу, жительствующему в Тобольске" и свое гл. произв. "Путешествие из Петербурга в Москву" (посвящено А. М. Кутузову, написано в сер. 80-х гг.). Книга Р., основанная на материале рус. жизни, содержала всестороннее обоснование революц. концепции писателя. Поехав из Петербурга в Москву "вслед государя", "путешественник" открывает за внеш. блеском "блаженствующего" гос-ва бездну нар. страданий. Вначале он апеллирует к закону и высшей власти. Однако блюстители порядка оказываются бесчеловечными тиранами, просвещение монарха возможным только во сне. И положит. герои Р. прекращают реформаторские попытки, начинают обосновывать необходимость нар. революции, разбуженной "вольным словом". За издание книги, наполненной "самыми вредными умствованиями", попытку "произвесть в народе негодование противу начальников и начальства", "неистовые изражения противу сана и власти царской" (слова Екатерины II), Р. был осужден на смертную казнь, замененную ссылкой в Сибирь (1790-97). В ссылке Р. пишет обширный филос. трактат "О человеке, его смертности и бессмертии". В 1797 Павел I разрешил Р. вернуться в поместье Немцове под Малоярославцем, где он жил под надзором до 1801. В 1801 Александр I разрешил Р. возвратиться в Петербург и зачислил его в Комиссию составления законов. В последние годы жизни Р. пишет, помимо служебных законодат. проектов, неск. произв. ("Осмнадцатое столетие", "Песнь историческая"), свидетельствующих о глубоком кризисе его революц. концепции. 12 сент. 1802 Р. кончил жизнь самоубийством.

В произв. 80-х гг. ("Вольность", "Путешествие...") Р. дал характерной для Просвещения 18 в. доктрине "обществ. договора" революц. интерпретацию. Из общепринятых рассуждений о "естественном праве" народов Р. делал вывод, что вековую тяжбу народов с государями решает не формальное право, а сила; это положение он иллюстрирует в "Путешествии..." на примере покорения Новгородской республики царем Иваном III, рассматривая этот случай как типичный в истории. Реальные средства борьбы с всесилием государей мыслитель ищет в это время в революционном просвещении народов.

Вместе с тем уже в 80-е гг. опыт прошлого внушал Р. опасения, сумеет ли народ после победы удержать. ее плоды в своих руках. Во главе восстания могут встать "мужи твердые и предприимчивые" не только на "истину", но и на "прельщение", не только "любители человечества", но и "льстецы", снова узурпирующие власть. В оде "Вольность" Р. сформулировал "закон природы": "Из мучительства рождается вольность, из вольности рабство". Однако в это время трактовка, закона применительно к современности не носила фаталистич. оттенка бдительность "счастливых народов", сумевших завоевать вольность, могла предотвратить гибель свободы под "ярмом власти". Этот оптимизм исчезает в произв. последних лет. Оглядываясь на истекшее "столетье безумно и мудро", Р. видит, что его кровавая струя вынесла в безбрежное море вечности одни только "страшны обломки".

Возвращаясь в "Песни исторической" к сюжетам "Размышлений о греч. истории" Мабли и "Рассуждений о причинах величия и падения римлян" Монтескье, Р. подчеркивал роковой исход борьбы народов с деспотич. властью. Социологич. схема Р., не вскрывавшая социальных пружин клас. борьбы, заставила его истолковать и диктатуру якобинцев, как новый пример вырождения свободы в "самовластье", "наглость". Сравнивая кровавое правление римского тирана Суллы с террором Робеспьера, Р. приходит к мысли о предпочтительности "мира неволи" бедствиям гражд. войн.

Ответа на вопрос, как оградить от гибели здание "свободы", Р. в последних произв. не дал. Он изменил прежнее, безусловно отрицат., отношение к монархич. власти, специально оттеняя заслуги добрых, мудрых, "правдивых" царей древности, а также Петра I, Екатерины II, Александра I. Однако те же произв. свидетельствуют о крайней шаткости этих монархич. иллюзий. В "Песни исторической" Р. высказывал опасения, не свойственно ли вырождение всякой самодержавной, абсолютной власти вообще. Для последних работ Р. характерна мысль о бренности всех творений рук человеческих, притязать на вечную жизнь могут только свободолюбивые мысли "и не погибнут они, хотя бы гибла земля".

Произв. Р. отражают глубокую трагедию мыслителя, увидевшего антинародные результаты бурж. революции. Действительность наполеоновской Франции окончательно разрушила веру в "разумность" революций, действительность царствования Александра I; уничтожила последний проблеск надежд на "разум" монархов. "Осмнадцатое столетие" Р., утверждавшее, что "мир, суд правды, истина, вольность лиются от трона", осталось неопубликованным; идеи законодат. проектов нач. 19 в. "О законоположении", "Проект для разделения уложения Российского" нереализованными и незавершенными.

Дворянско-либеральные историки изображали Р. "реформатором", предтечей крест. реформы 1861, обращавшимся к "философу на троне". Однако уже в дореволюц. время нек-рые исследователи отмечали элементы сатиры на екатерин. законодательство в т.н. либеральных проектах "Путешествия". Исследователи революц.-демократич. и марксистского направлений четко определили место Р. как первого рус. революционера. Эта точка зрения окончательно принята сов. историографией. Вместе с тем в сов. лит-ре остаются спорными вопросы о характере и последовательности революц. концепции Р. как в 80-е гг., так и в последние годы его жизни. В соврем. бурж. историографии, возрождающей предвзятые версии рус. дореволюц. лит-ры, гл. упор делается на выявление зап. источников "либерализма" Р.

Соч.: Полн. собр. соч., т. 1-3, М.-Л., 1938-52.

Лит.: Ленин В. И., О нац. гордости великороссов, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 26 (т. 21); Сухомлинов М. И., Исследования и статьи по рус. лит-ре и просвещению, т. 1, СПБ, 1889; Милюков П. Н., Очерки по истории рус. культуры, ч. 3, в. 2, СПБ, 1903; Мякотин В. A., На заре рус. общественности, 3 изд., М., 1916; Добролюбов Н. A., Рус. сатира екатерининского времени, Полн. собр. соч., т. 5, М.-Л., 1962; Плеханов Г. В., Четырнадцатое дек. 1825, (СПБ, 1906); его же, История рус. обществ. мысли, Соч., т. 22, М., 1925; Семенников В. П., Радищев. Очерки и исследования, М.-П., 1923; Барсков Я. Л., А. Н. Радищев. Жизнь и личность, в кн.: Мат-лы к изучению "Путешествия из Петербурга в Москву" А. Н. Радищева, т. 2, М.-Л.,1935; Гуковский Г., Очерки по истории рус. лит-ры и обществ. мысли XVIII в., Л., 1938; Бабкин Д. С., Процесс А. Н. Радищева, М.-Л., 1952; Макогоненко Г. П., Радищев и его время, М., 1956; Старцев A., Радищев в годы "Путешествия", М., 1960; Пугачев В. В., А. Н. Радищев. (Эволюция обществ.-политич. взглядов), Горький, 1960; Шторм Г., Потаенный Радищев, М., 1965; Плимак Е. Г., Радищев и Робеспьер, "Новый мир", 1966, No 6; Карякин Ю. P., Плимак Е. Г., Запретная мысль обретает свободу. 175 лет борьбы вокруг идейного наследия Радищева, М., 1966; Lang D. M., The first Russian radical A.N. Radishchev, L., 1959; Mc Connell A., A Russian philosophe A. Radishchev 1749-1802, The Hague, 1964.

E. Г. Плимак. Москва.