Политический словарь - керенский александр фёдорович
Керенский александр фёдорович
После успешно завершившегося процесса приобрёл широкую известность, вступил в Петербургское объединение политических адвокатов, был защитником во многих политических процессах, в том числе в процессе большевистской фракции 4-й Государственной Думы в феврале 1915. В 1912 избран депутатом 4-й Государственной Думы (от Самарской губернии по списку трудовиков, стал лидером их думской фракции).
Возглавлял комиссию Государственной Думы по расследованию обстоятельств Ленского расстрела рабочих золотых приисков (4 апреля 1912). Инициатор принятия 23 октября 1913 коллегией адвокатов Петербурга резолюции протеста против фабрикации дела М. Бейлиса, за что был приговорён к 8 месяцам тюрьмы.С 1912 один из руководителей российского политического масонства: входил в думскую масонскую ложу, в Верховный Совет масонов России, в 1915-16 его секретарь По словам Керенского, "все наши усилия имели целью установление в России демократии на основе широких социальных реформ и федерального устройства государства" ("ВИ", 1990, № 8, с. 114).
В первую мировую войну Керенский выступал с социал-патриотических позиций. Керенский – один из активных деятелей Февральской революции 1917. 14 февраля на заседании Государственной Думы заявил: "?исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало... Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в орудие издевательства над народом? ...С нарушителями закона есть только один путь – физического их устранения" ("ВИ", 1990, № 10, с. 144). После того как в полночь с 26 на 27 февраля сессия Думы была прервана царским указом, Керенский и другие левые депутаты на Совете старейшин 27 февраля убеждали не подчиняться указу, но Совет старейшин отклонил предложение. В этот же день Керенский вошёл в сформированный Советом старейшин Временный Комитет Государственной Думы, в Военную комиссию Думы, созданную для руководства операциями против полиции, неоднократно выступал перед восставшими солдатами, вечером избран товарищем председателя исполкома Петроградского Совета РД. 2 марта вошёл как министр юстиции во Временное правительство вопреки решению исполкома Совета (от 1 марта) о неучастии в нём представителей революционной демократии. Керенский "игнорировал Исполнительный комитет и его постановление. Он не пожелал ни руководствоваться им, ни даже добиваться его пересмотра... Он предпочитал действовать личным натиском и спекулировал на неподготовленности, несознательности и стадных инстинктах своей аудитории, наполовину наполненной чисто обывательскими элементами" (Суханов Н.Н., Записки о революции, т. 1, кн. 1 – 2, М., 1991, с. 165). Вечером 2 марта Керенский обратился за вотумом доверия не к исполкому, а к самому Петроградскому Совету.«Керенский начал говорить упавшим голосом, мистическим полушёпотом. Бледный как снег, взволнованный до полного потрясения, он вырывал из себя короткие, отрывистые фразы, пересыпая их длинными паузами... Бог весть чего тут было больше – действительного исступления или театрального пафоса! Но, во всяком случае, тут были следы "дипломатической" работы: о ней свидетельствовали некоторые очень ловкие ходы в его речи, которые должны были обязательно повлиять на избирателей» (там же).
Суть выступления Керенского сводилась к следующему: "Я занял пост министра юстиции для созыва Учредительного Собрания, которое должно будет, выражая волю народа, установить будущий государственный строй. До этого момента будет гарантирована полная свобода пропаганды и агитации по поводу формы будущего государственного устройства России, не исключая и республики... я остался тем, чем был – республиканцем... Я заявлю Временному правительству, что являюсь представителем демократии и что Временное правительство должно считаться с теми мнениями, которые я буду отстаивать в качестве представителя народа..." (Катков Г.М., Февральская революция, пер. с английского, Париж, 1984, с. 384). 3 марта на совещании членов Временного правительства и Временного Комитета Государственной Думы с великим князем Михаилом Александровичем Керенский настаивал на отречении последнего от престола. Опираясь на связанных с ним масонскими узами А.И. Коновалова, Н.В. Некрасова и М.И. Терещенко, Керенский занял доминирующее место во Временном правительстве (см.: Милюков П.Н., Воспоминания., М., 1991, с. 475-78; Набоков В.Д., Временное правительство, в книге: Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г., М., 1991, с. 400-03; Николаевский Б.И., Русские масоны и революция, М., 1990, с.
115: Суханов Н.Н., указанное сочинение, с. 314). "Единственный голос власти в заседаниях принадлежал Керенскому, перед которым председатель (Г.Е. Львов. – Автор) совершенно стушёвывался" (Милюков П.Н., указанное сочинение, с. 479; см. также Набоков В.Д., указанное сочинение, с. 397). Керенский "искренно считал, что Временное правительство обладает верховной властью и что Исполнительный комитет (Совета.
– Автор) не вправе вмешиваться в его деятельность" (Набоков В.Д., указанное сочинение, с. 393). Он «с первого же момента совершенно оторвался от демократических организаций и, ни разу не появлялся ни в Исполкоме, ни в Совете... вращаясь исключительно в буржуазных сферах и среди своих друзей более чем сомнительного демократизма. Керенский действовал так, как бог ему на душу положит или как его инспирируют окружающие.
Он продолжал себя считать товарищем председателя Совета и советским ставленником в министры... Для такого поведения было явно недостаточно общего внутреннего, психологического недемократизма или хотя бы властности натуры: для этого нужны были именно импульсы бонапартика", игнорирующего общественность. Во всяком случае, такое поведение было из рук вон. Керенский ни о чём не спрашивал Совет, но Совет отвечал за Керенского» (Суханов Н.Н., указанное сочинение, с. 288). С марта Керенский уделял много внимания встречам с представителями армии, поездкам по фронтам, где пытался наладить контакт офицерства с солдатскими комитетами, восстановить дисциплину.12 апреля он говорил представителям 7-й армии: "Главной задачей Временного правительства является сейчас содействовать единству нации в решающий момент её жизни... Временное правительство обладает всей полнотой власти.» Мы... должны исполнить две задачи: во-первых, укрепить свободу, демократизировать страну и довести её до Учредительного Собрания, которое, как я не сомневаюсь, выскажется за демократическую республику, и, во-вторых, мы не должны позволить прорвать фронт, уничтожить живую силу государства и отнять свободу... мы нуждаемся в контроле и критике Советов солдатских, рабочих, крестьянских и офицерских депутатов, которые представляют народ и русскую демократию... Временное правительство считает, что 8-часовой рабочий день должен быть нормой работы для всех трудящихся и всего рабочего класса, но задачи обороны требуют напряжения всех сил.
Поэтому 8-часовой рабочий день не означает сокращения продуктивности труда, так как рабочие согласились на сверхурочные работы для обеспечения армии всем необходимым для неё... Землю и волю народ должен получить в полном объёме... вопрос о земле, вопрос о новых формах землевладения может решить только Учредительное Собрание ...Наша задача пока – собрать и подготовить весь материал, чтобы народные представители могли спокойно и в полном знании дела высказать своё мнение, а чтобы никто не мог до созыва Учредительного Собрания предрешать вопроса о земле не в пользу народа, Временное правительство издаст закон, приостанавливающий распоряжение частной земельной собственностью в чрезмерных пределах... мы много столетий привыкли ждать, ничего не получая, а теперь хотим всё получить, не ожидая ни одного дня.
Превратить азиатскую монархию в самую, быть может, совершенную на свете республику и не допустить ошибок, делавшихся в своё время западной Европой, – эта задача не может быть решена в несколько дней, она требует если не годов, то нескольких месяцев..." ("Известия", П., 1917, 14 апреля). В ходе Апрельского кризиса – демонстраций в знак протеста против ноты министра иностранных дел П.
Н. Милюкова правительствам союзных держав о готовности Временного правительства продолжать войну до победы – 24 апреля Керенский заявил, что выйдет из состава кабинета, если Милюков не будет переведён на пост министра просвещения. Одновременно потребовал немедленно ввести в правительство представителей социалистических партий, поставил своё дальнейшее пребывание в составе правительства в зависимость от принятия этого требования (см.
: "ВИ", 1990, № 12, с. 152). 5 мая было объявлено о создании 1-го коалиционного правительства, в которое вошли представители меньшевиков и эсеров. Керенский получил в нём пост военного и морского министра. 6 мая издал первый приказ по армии и флоту: "Взяв на себя военную власть государства, объявляю: 1) Отечество в опасности и каждый должен отвратить её по крайнему разумению и силе, не взирая на все тяготы.Никаких просьб об отставке лиц высшего командного состава, возбуждаемых из желания уклониться от ответственности, в эту минуту я поэтому не допущу. 2) Самовольно покинувшие ряды армии и флотских команд (дезертиры) должны вернуться в установленный срок (15 мая). 3) Нарушившие этот приказ будут подвергнуты наказаниям по всей строгости закона" ("Революция 1917", т.
2, с. 109-10). 11 мая Керенский издал приказ по армии и флоту о правах военнослужащих, в котором говорилось, что каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профсоюзной организаций, общества или союза, для каждого во внеслужебное время существует свобода слова, все пользуются свободой совести, никто не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда, право назначения на должность и временного устранения от неё принадлежит исключительно начальникам, право же внутреннего самоуправления, наложения наказаний и контроля в точно определенных случаях принадлежит выборным войсковым организациям, комитетам и судам (см.там же, с. 140-41). 19 мая в Киеве Керенский заявил членам исполкома общественных организаций, что Учредительное Собрание может быть созвано не ранее ноября, ибо для предвыборной кампании нельзя отрывать население от сельскохозяйственных работ. На 1-м Всероссийском съезде Советов РСД (3-24 июня), на котором Керенского выбрали членом ВЦИК, 4 июня Керенский отмечал: «...в отношении Финляндии и Украины мы являемся горячими защитниками их автономии.
Мы говорим только одно: "Мы, как Временное Правительство, не обладающее, не желающее иметь самодержавных прав, мы до Учредительного Собрания не считаем себя в праве декретировать независимость той или другой части русской территории"» ("1-й съезд Советов", т. 1, с. 79). Обращаясь к большевикам, Керенский говорил: "...вы предлагаете идти путём, которым шла французская революция в 1792... Вы предлагаете путь дальнейшего разрушения.
Из этого хаоса... восстанет диктатор, – не я, которого вы стараетесь изобразить диктатором... когда вы бессознательным, безумным союзом с реакцией уничтожите нашу власть, вы откроете двери подлинному диктатору" (там же, с. 80); "И вот наш долг, долг революционной демократии, сказать: не повторяйте ошибок истории, все зовут на путь, который, как когда-то Францию, приведёт Россию к новой реакции, к новым потокам демократической крови" (там же, с. 81). 9 июня на съезде Керенский выступал после В.И. Ленина: "...Нам говорят о необходимости отказа от поддержки союзных капиталистов. Нам говорят, что только таким путём мы придём к торжеству мировой революции... та программа, которая вам предлагалась... будет означать не начало мировой революции, а конец революции в России..." (там же, с. 326). "Ведь и гражданин Ленин говорил вам, что капитализм – явление международное, что то, что происходит сейчас, является не результатом индивидуальной воли отдельных людей, представляющих класс, а результатом экономического и исторического развития... путём физического устранения, путём изъятия одной России из законов и процессов общеисторического развития, – чего же мы достигаем? Мы выводим Россию и русскую демократию из тех исторических условий, в которых находится весь мир. Мы будем пытаться делать бунт не против людей, а бунт против экономических законов развития... Конечно, товарищи, этот путь не приведёт ни к каким другим результатам, кроме нового краха, новой гибели тех начинаний, тех начал, за которые мы боремся... мы ведём борьбу за наши идеалы и цели, поставленные нами, с соблюдением исторической обстановки, в международном масштабе. Мы идём постепенно, организуем демократию под новыми лозунгами" (там же, с. 327). В мае – июне Керенский приложил колоссальные усилия к организации наступления русских армий. Он "проявлял в то время изумительную деятельность, сверхъестественную энергию, величайший энтузиазм.Он, конечно, сделал всё, что было в человеческих силах... Повсюду в окопах, на судах, на парадах, в заседаниях фронтовых съездов, на общественных собраниях, в театрах, в городских думах, в Советах – в Гельсингфорсе, в Риге, в Двинске, в Каменец-Подольске, Киеве, Одессе, Севастополе – Керенский говорил всё о том же и всё с тем же огромным подъёмом, с неподдельным, искренним пафосом.
Он говорил о свободе, о земле, о братстве народов и о близком светлом будущем страны... Агитация Керенского была (почти) сплошным триумфом для него. Всюду его носили на руках, осыпали цветами. Всюду происходили сцены ещё невиданного энтузиазма, от описаний которых веяло легендами героических эпох. К ногам Керенского, зовущего на смерть, сыпались Георгиевские кресты; женщины снимали с себя драгоценности и во имя Керенского несли их на алтарь желанной... победы" (Суханов Н.Н., указанное сочинение, т. 2, кн. 3-4, М., 1991, с. 197-98). Этот аспект государственной деятельности Керенского высоко оценил даже в целом отрицательно его характеризующий А.И. Деникин:" Был несомненно такой краткий, но довольно яркий период в жизни Керенского – военного министра – я его отношу приблизительно к июню – когда не только широкие круги населения, но и русское офицерство подчинилось обаянию его экзальтированной фразы, его истерического пафоса. Русское офицерство, преданное на заклание, тогда всё забыло, всё простило и мучительно ждало от него спасения армии" (Деникин А.
И., Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917, М., 1991, с. 194-95).18 июня началось наступление русских армий. Неудачи на фронте обострили внутриполитическую обстановку. Вследствие острых разногласий по украинскому вопросу министры-кадеты 2июля подали в отставку. 3-4 июля в столице состоялись антиправительственные вооружённые демонстрации, возглавленные большевиками.
7 июля ушёл в отставку глава Временного правительства князь Г.Е. Львов. 8 июля министром-председателем стал Керенский, с сохранением поста военного и морского министра. В приказе по армии и флоту № 28 от 8 июля Керенский отмечал: "Приказываю восстановить в войсках дисциплину, проявляя революционную власть в полной мере, не останавливаясь при спасении армии перед применением вооруженной силы; разложение армии недопустимо.
Необходимо теперь же изъять из войсковых частей все преступные элементы, ведущие путём печати и агитации проповедь неповиновения власти и неисполнения боевых приказов. Согласно постановлению Временного правительства от 6 июля, всех виновных в призыве... к неисполнению действующих... законов... предавать суду и наказывать, как за государственную измену..." ("Известия", П.
, 1917, 11 июля). 12 июля на фронте введена смертная казнь и учреждены "военно-революционные" суды. 13 июля на Объединённом заседании ВЦИК и Исполкома Всероссийского Совета КД Керенский заявил: "От имени Временного правительства я даю торжественное обещание, что всякая попытка восстановить в России монархический образ правления будет подавлена самым решительным, беспощадным образом" ("Революция 1917", т.
3, с. 178). К 24 июля после напряжённых переговоров с кадетами, в ходе которых 21 июля Керенский подавал в отставку, было сформировано 2-е коалиционное правительство. При формировании кабинета Керенский "заявил, что будет подбирать членов кабинета индивидуально, и они не будут считаться официально делегированными и ответственными перед своими партиями, как это было при первой коалиции" (Сверчков Д.
Ф., Керенский, 2 изд., Л., 1927, с. 45). "Новый глава государства, член ЦИК, советский ставленник Керенский, не хочет знать никакого Совета. Он стал главой государства не в качестве представителя организованной демократии, а сам по себе, воображая себя надклассовым существом, призванным и способным спасти Россию. И свои формальные, вновь приобретённые права... использует прежде всего на то, чтобы... вернуть к власти буржуазию... создать новую коалицию против революции" (Суханов Н.
Н., указанное сочинение, т. 2, с. 361). 1 августа Керенский обменивается телеграммами с королём Британской империи Георгом о ведении войны до победного конца. 3 августа генерал Л.Г. Корнилов (назначен Главковерхом 19 июля; тогда же на пост управляющего военным министерством назначен Б.В. Савинков) представил Керенскому доклад, в котором ввиду нарастающего хозяйственного паралича, ставящего под угрозу снабжение армии, предлагались милитаризация фабрик, заводов, железных дорог и введение смертной казни в тылу.
Керенский признал, что в докладе Корнилова был изложен "целый ряд мер, в огромном большинстве вполне приемлемых", но "оглашение" которых в такой редакции могло спровоцировать революционное выступление ("Революция 1917", т. 3, с. 247). Под угрозой германского наступления в начале августа в Ставке было решено создать особый Петроградский фронт для защиты столицы.
6 августа Корнилов направил Керенскому телеграмму, в которой просил подчинить Ставке Петроградский военный округ (он должен был войти в формирующийся Петроградский фронт). Началась переброска надёжных воинских частей, способных, по мысли Корнилова, также подавить возможные беспорядки в Петрограде. Выступая 12 августа на открытии московского Государственного совещания, Керенский отверг правый и левый экстремизм: "Пусть знают все, кто раз уже пытался поднять вооруженную руку на власть народную, ...попытка будет прекращена железом и кровью. Пусть ещё больше остерегаются те посягатели, которые думают, что настало время, опираясь на штыки, низвергнуть революционную власть" ("Революция 1917", т.4, с. 46). При закрытии Государственного совещания 15 августа Керенский говорил: "...задача всякого Временного Правительства, всякого вообще правительства в настоящее время в государстве русском, заключается в том, чтобы добросовестно, во имя единого, во имя целого государства всё, что только мыслимо, примирить, всё, что только мыслимо, согласить..." (" Государственное Совещание", с.
301). "То, что он говорил, не было спокойной и веской речью государственного человека, а сплошным истерическим воплем психопата, обуянного манией величия. Чувствовалось напряжённое, доведённое до последней степени желание произвести впечатление, импонировать. Во второй – заключительной – речи он, по-видимому, совершенно потерял самообладание и наговорил такой чепухи, которую пришлось тщательно вытравлять из стенограммы" (Набоков В.Д., указанное сочинение, с. 393). «Керенский – вагон, сошедший с рельс. Вихляет, качается, болезненно, и без красоты малейшей. Он близок к концу... я помню, как он в первые дни свободы "клялся" перед Советами быть всегда с "демократией", как он одним взмахом пера "навсегда" уничтожил смертную казнь... Его стали носить на руках. И теперь у него, вероятно, двойной ужас... ведь если соединиться с Корниловым и Савинковым... опять "смертная казнь", – "измена моей весне".
Я клялся быть с демократией, "умереть без неё" – и должен действовать без неё, даже как бы против неё. В этом ужасе есть внутренний трагизм...» (Гиппиус З.Н., Живые лица. Стихи. Дневники, кн. 1, Тбилиси, 1991, дневниковая запись от 14 августа, с. 344-45). 17 августа Керенский сообщил Савинкову, что принципиально согласен с "Запиской" Корнилова, доработанной Савинковым и верховным комиссаром правительства в Ставке М.М. Филоненко, и дал поручение разработать соответствующий законопроект. 19 августа Корнилов направил Керенскому и Савинкову телеграмму, в которой вновь настаивал на передаче Петроградского округа Ставке и сформировании Петроградской особой армии. По воспоминаниям Савинкова, в тот же день Керенский приказал ему выехать в Ставку, чтобы ликвидировать подозреваемые в заговоре офицерские организации, "убедить генерала Корнилова в необходимости, при подчинении Петроградского ВО в целях стратегических Главковерху, выделить из этого округа Петроград с ближайшими окрестностями, испросить у генерала Корнилова конный корпус для реального осуществления военного положения в Петрограде и для защиты Временного правительства от каких бы то ни было посягательств, в частности от посягательства большевиков, выступление которых имело место 3-5 июля и, по данным иностранной контрразведки, готовилось снова в связи с германским десантом и восстанием в Финляндии..." ("Революция 1917", т. 4, с. 85). 23 августа на совещании в Ставке по этим вопросам была достигнута договорённость. Однако в ходе миссии В.Н. Львова, сыгравшей роль политической провокации, между Керенским и Корниловым произошёл разрыв (см.: Иоффе Г.З., "Белое дело". Генерал Корнилов, М., 1989, с. 112-23; Катков Г.М., Дело Корнилова, Париж, 1987. с. 95-120; "ВИ", 1991, № 2/3, с. 144-51; № 4/5, с. 135-43). Вечером 26 августа на заседании Временного правительства Керенский квалифицировал действия Корнилова как мятеж и потребовал чрезвычайных полномочий, которые ему были предоставлены. Министры подали в отставку. Начался правительственный кризис. Утром 27 августа Керенский направил в Ставку телеграмму об отстранении Корнилова от должности. Тот не подчинился и был объявлен Керенским изменником родины. К 30 августа движение корниловских войск на Петроград было остановлено, Корнилов арестован, главковерхом назначен Керенский. Керенский пытался вести прежнюю "надпартийную" линию, направленную на консолидацию сил демократического центра, ядро которого составляла правительственная коалиция умеренных социалистов и кадетов. 1 сентября Временное правительство временно передало власть "Совету пяти", или "Директории", во главе с Керенским. В тот же день Временное правительство провозгласило Российскую Республику. Позднее, определяя вклад возглавляемого им Временного правительства в социально-экономические и политические преобразования России, Керенский писал: «Была установлена независимость судов и судей.Были ликвидированы все "специальные" суды и все "политические" дела или дела, связанные с государственной безопасностью, отныне стали подлежать рассмотрению в суде присяжных, как и все обычные уголовные дела. Были отменены все религиозные, этнические и сословные ограничения, провозглашена полная свобода совести. Восстановлена независимость православной церкви... Всем другим церквам, сектам и религиям была предоставлена полная свобода обращать людей в свою веру.
Женщинам были предоставлены равные с мужчинами политические и гражданские права. ...был разработан закон о выборах в Учредительное Собрание, в основу которого были положены всеобщее избирательное право и пропорциональное представительство. На тех же избирательных принципах было основано городское и сельское самоуправление. Закон о кооперативах предусматривал включение кооперативного движения в экономическую систему страны... через три недели после падения монархии... правительство опубликовало декрет об аграрной реформе... 20 мая Главный земельный комитет опубликовал директиву об общих принципах, положенных в основу будущей реформы... основным принципом... должна была стать передача всей обрабатываемой земли тем, кто её обрабатывает? Ожидалось, что к осени земельные комитеты завершат подготовительную работу и правительство внесёт законопроект о земельной реформе на утверждение Учредительного Собрания. А весной 1918 года земля законным путём будет передана крестьянам... Трудовое законодательство Временного правительства [ввело – Автор] ...на всех государственных оборонных предприятиях 8-часовой рабочий день... этот распорядок стал нормой и на промышленных предприятиях всего частного сектора?. Были созданы арбитражные суды, а рабочие комитеты и профсоюзы получили практически полную автономию... Временное правительство признало, что свободная демократическая Россия не может оставаться централизованным государством... оно провозгласило независимость Польши и восстановило полную автономию Финляндии... автономия была предоставлена также Украине», к участию в работе новой администрации на Кавказе, в Туркестане и в Балтийских губерниях были привлечены представители различных национальностей всей империи. В начале июля была создана комиссия для выработки необходимых законов в целях преобразования России на основах федерализма» ("ВИ", 1990, № 12, с.135-37). 4 сентября Керенский издал указ о роспуске ВРК, образовавшихся в дни корниловского выступления. Керенский стремился заручиться поддержкой Всероссийского Демократического совещания (14 – 22 сентября), созванного по инициативе ВЦИК и Исполкома Всероссийского Совета КД и которое его организаторы пытались противопоставить авторитету большевизирующихся Советов.
Однако большинство делегатов совещания высказалось против коалиции с кадетами, которую отстаивал Керенский. Демократическое совещание решило, что до созыва Учредительного Собрания Временное правительство должно нести ответственность перед образованным 20 сентября Всероссийским Демократическим Советом (Предпарламентом).
Керенский с этим не согласился. На совещании 22 сентября Временного правительства, представителей Демократического совещания, московских общественных деятелей и некоторых членов ЦК кадетов по вопросам организации власти Керенский заявил: "Основными началами, обязательными для нашей работы, являются охранение идеи единства источника власти, исходящей от революции 27 февраля, национальной, единой и суверенной... Временное правительство должно руководствоваться только программой, выработанной в своей среде, комбинируя интересы всех элементов, стремящихся поддержать республиканскую власть" ("Известия", П.
, 1917, 23 сентября): «"Предпарламент" не может иметь функций правильного организованного парламента и Временное правительство не может быть ответственно перед ним...» (там же), Керенский добился одобрения своей позиции: 25 сентября сформировано 3-е коалиционное правительство; Керенский стал в нём министром-председателем и Главковерхом.
7 октября при открытии Предпарламента Керенский говорил: "Временное Российской Республики Правительство... волею революции, обладая всей полнотой власти, обязано присягою своей эту власть передать полномочному органу России – Учредительному Собранию.?Временное правительство полагает, что никакой дальнейшей отсрочки в его созыве быть не может... Задач, на которых должно быть сосредоточено всё внимание, – три: оборона страны, воссоздание боеспособности армии... Нужно создать в России элементарный правопорядок, восстановить право каждого на личную неприкосновенность и обезопасить жизнь каждого гражданина.
Нужно восстановить производительность промышленной жизни..." ("Известия", П., 1917, 8 октября). По аграрному вопросу Керенский ограничился указанием на то, что ? он подлежит окончательному разрешению Учредительным Собранием. 13 октября во Временном правительстве Керенский развивал точку зрения, что Временное правительство, которое обвиняют в бессилии власти, должно управлять страной до Учредительного Собрания, без физического принуждения, могущего совершенно подорвать его авторитет в глазах сознательных масс, но оно всеми мерами подавит беспорядки, угрожающие гражданской войной; для борьбы же с анархией, порождаемой экономической разрухой, необходимы хотя и весьма быстрые, но законодательные меры, проводимые с санкции Предпарламента (см.: "Революция 1917", т. 5, с. 80). В тот же день в Предпарламенте говорил об ожидавшемся выступлении большевиков: "...Временное правительство в курсе всех предположений и полагает, что никаких оснований для паники не должно быть: всякая попытка, если бы она была, противопоставить воле большинства и Временного правительства насилие меньшинства встретит достаточное противодействие" (там же, с.82). 17 октября на совещании Временного правительства по сообщению Керенского и других выяснилось, что большевики безусловно готовят выступление против Временного правительства и Предпарламента, но подавляющее большинство Петроградского гарнизона относится к выступлению отрицательно; поэтому была уверенность в том, что попытку вызвать беспорядки удастся ликвидировать в самом начале.
Нужные меры уже приняты: имеется вполне достаточная военная сила для охраны порядка (см. там же, с. 111-12). «До самого конца он совершенно не отдавал себе отчёта в положении. За четыре-пять дней до октябрьского большевистского восстания, в одно из наших свиданий в Зимнем дворце, я его прямо спросил, как он относится к возможности большевистского выступления, о котором тогда все говорили.
"Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление произошло ", ответил он мне. "А уверены ли вы, что сможете с ним справиться ?""У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно"» (Набоков В.Д, указанное сочинение, с. 393). В ночь с 22 на 23 октября, узнав от заместителя министра-председателя А.И. Коновалова о рассылке Петроградским ВРК в части гарнизона телефонограммы о неподчинении приказам штаба военного округа, если они не санкционированы ВРК, Керенский вызвал в Зимний дворец министров П.
Н. Малянтовича, A.M Никитина, С.Н. Прокоповича. На совещании Керенский предлагал принять меры к окончательной ликвидации ВРК, но ввиду донесения главкома Петроградского ВО Г.П. Полковникова о переговорах с ВРК об увеличении числа представителей при штабе Керенский отдал по телефону распоряжение начальнику штаба округа Я.Г. Багратуни предъявить Совету ультимативное требование об отмене телефонограммы; в противном случае военные власти примут меры для восстановления законного порядка.
24 октября в Предпарламенте Керенский заявил: "...я должен установить перед Временным Советом Российской Республики полное, явное и определенное состояние известной части населения Петербурга, как состояние восстания... В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное Собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма...".
Керенский заявил о намерении правительства решительными мерами ликвидировать восстание. "Я... требую, – закончил Керенский, – чтобы сегодня же в этом дневном заседании Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания" ("Известия", П., 1917, 25 октября).
Половинчатая резолюция Предпарламента не предоставила Керенскому требуемых полномочий. Вечером 24 октября Керенский заявил делегации социалистических групп Предпарламента о намерении правительства выйти в отставку, так как, по его мнению, формулировка резолюции содержала недоверие правительству. 25 октября Керенский и Коновалов после ночного заседания Временного правительства приняли участие в военном совещании в штабе округа; в седьмом часу вернулись в Зимний дворец. По получении сведений об успехах ВРК они вновь направились в штаб округа, где уже начиналась паника. Затем Керенский выехал из Петрограда на автомобиле встречать вызванные им с фронта войска. В Гатчине он не нашёл воинских эшелонов и едва не был арестован. Вечером Керенский прибыл в Псков. Главком Северным фронтом генерал В.А. Черемисов заявил, что приказ Керенского о посылке войск на Петроград им отменён, так как у него нет войск, которые он мог бы снять с фронта, и что он не может ручаться за личную безопасность Керенского в Пскове. После совещания с прибывшим в Псков генералом П.Н. Красновым и заверения последнего, что казаки совместно с пехотой пойдут на выручку Временному правительству, Керенский решил вместе с Красновым ехать в г. Остров, чтобы оттуда двинуться на Петроград. В Пскове Керенский написал приказ № 814: "Наступившая смута, вызванная безумием большевиков, ставит государство наше на край гибели... Впредь до объявления нового состава Временного правительства, если таковое последует, каждый должен оставаться на своём посту и исполнять свой долг перед истерзанной родиной... как и я сохраню свой пост Главковерха до изъявления воли Временного правительства" ("Революция 1917", т.5, с. 280). Утром 26 октября Керенский отдал приказ о движении 3-го конного корпуса Краснова на Петроград. Поход Керенского – Краснова успеха не имел. После ряда напряжённых боёв 31 октября было заключено перемирие с советскими войсками. Керенский скрылся. В 20-х числах ноября он явился в Новочеркасске к генералу А.М. Каледину, "но не был им принят" (см.
: Деникин А.И., указанное сочинение, с. 379). Конец 1917 провёл в скитаниях по отдалённым селениям под Петроградом и Новгородом. В "Деле Народа" 5 декабря опубликовано письмо-статья Керенского от 21 ноября, призывающая народ опомниться и восстать против "шайки безумцев, проходимцев и предателей"; статья заканчивалась словами: "Восемь месяцев, по воле революции и демократии, я охранял свободу народа и будущее счастье трудящихся масс.
Я вместе с лучшими привёл вас к дверям Учредительного Собрания. Только теперь, когда царствуют насилие и ужас ленинского произвола – его, с Троцким, диктатура, – и слепым стало ясно, что в то время, когда я был у власти, была действительная свобода и действительно правила демократия" ("Революция 1917", т. 6, с. 101). В начале января 1918 Керенского тайно перевезли в Петроград. Он хотел выступить на Учредительном Собрании, но в эсеровском руководстве это, очевидно, сочли нецелесообразным. Керенский перебрался в Финляндию, в конце января вернулся в Петроград, в начале мая – в Москву, где установил контакт с "Союзом возрождения России". Когда началось выступление Чехословацкого корпуса, Керенский намерен был примкнуть к движению, но руководство ПСР не разрешило ему этого. "Союз возрождения" предложил ему пробраться за границу для переговоров об организации военной интервенции в Советскую Россию. В июне 1918 Керенский выехал за рубеж. Жил во Франции, с 1940 в США. Один из организаторов "Лиги борьбы за народную свободу". Автор мемуаров, исторических исследований, составитель и редактор документальных публикаций по истории русской революции. Сочинения: Речи, П., 1917; Дело Корнилова, М., 1918; Гатчина, М., 1922 (частично переизд. в ж. "Слово", 1990, № 11); Издалека. Сб. ст. (1920-1921), Париж, 1922; Россия на историческом повороте, "Вопросы истории", 1990, № 6-12, 1991, № 1 10. М.М. Горинов. .
Вопрос-ответ:
