Краткие содержания произведений - альбер камю - падение

Встреча читателя с рассказчиком происходит в амстердамском баре под названием«Мехико-Сити». Рассказчик, бывший адвокат, имевший в Париже обширную практику, послепереломного периода в своей жизни переселился туда, где его никто не знает и гдеон старается отрешиться от своих подчас тяжелых воспоминаний. Он очень общителени использует бар в некотором роде в качестве храма, где знакомится с понравившимися емулюдьми, рассказывает им о своей жизни, о своих прегрешениях и почти всегда добиваетсятого, что его собеседники отвечают ему откровенностью на откровенность и исповедуются так,

как исповедались бы своему духовнику.Жан-Батист Клеманс, так зовут бывшего адвоката, раскрывается перед читателем, как перед однимиз своих ежедневных собеседников. Работая в Париже, он специализировалсяна «благородных делах», на защите вдов и сирот, как говорится. Он презирал судейи испытывал чувство удовлетворения оттого, что брался за правое дело. Он зарабатывал себена жизнь благодаря словопрениям с людьми, которых презирал. Клеманс пребывал в лагересправедливости, и этого было достаточно для его душевного спокойствия. В своейпрофессиональной деятельности он был безупречен: никогда не принимал взяток, не унижалсядо каких-нибудь махинаций, не льстил тем, от кого зависело его благополучие. Наконец,

никогда не брал платы с бедняков, слыл человеком щедрым и действительно был таковым,

извлекая из своей филантропии определенные радости, не последнее место среди которыхзанимала мысль о бесплодности его даров и весьма вероятной неблагодарности, котораяза ними последует. Он называл это «вершиной благородства», даже в житейских мелочахему всегда хотелось быть выше других, поскольку, лишь возвышаясь над другими, возможно добиться«восторженных взглядов и приветственных криков толпы».Однажды вечером Клеманс, очень довольный истекшим днем, шел по мосту Искусств, совсемпустынному в тот час. Он остановился, чтобы посмотреть на реку, в нем росло ощущениесобственной силы и завершенности. Вдруг он услышал позади себя тихий смех, однако,

оглянувшись, никого поблизости не увидел. Смех шел ниоткуда, Сердце его колотилось. Придя домой,

он увидел в зеркале свое лицо, оно улыбалось, но улыбка показалась Жану-Батисту какой-тофальши вой. С тех пор ему чудилось, что время от времени он слышит этот смех в себе.

Тогда-то все и началось.Клемансу стало казаться, что какая-то струна в нем разладилась, что он разучился жить.

Он начал явственно ощущать в себе комедианта и понимать, что изо дня в день лишь одноволновало его: его «я». Женщины, живые люди, пытались ухватиться за него, но у нихничего не получалось. Он быстро их забывал и помнил всегда только о себе. В своихотношениях с ними он руководствовался лишь чувственностью. Их привязанность его пугала,

но в то же время он ни одну из женщин не хотел отпускать от себя, одновременноподдерживая по нескольку связей и многих делая несчастными. Как Клеманс осознал позже,

в тот период жизни он требовал от людей всего и ничего не давал взамен:

он заставлял многих и многих людей служить ему, а их самих как будто пряталв холодильник, чтобы они всегда были под рукой и он мог ими воспользоваться по меренадобности. При воспоминании о прошлом стыд жжет его душу.Однажды в ноябрьскую ночь Клеманс возвращался от своей любовницы и проходилпо Королевскому мосту. На мосту стояла молодая женщина. Он прошел мимо нее.

Спустившись же с моста, он услышал шум рухнувшего в воду человеческого тела. Затемраздался крик. Он хотел побежать на помощь, но не смог пошевелиться, а потом подумал,

что уже слишком поздно, и медленно двинулся дальше. И никому ни о чем не рассказал.Его отношения с друзьями и знакомыми внешне оставались прежними, но понемножкурасстраивались. Те все так же восхваляли его чувство гармонии, однако сам он ощущалв своей душе лишь сумятицу, казался себе уязвимым, отданным во власть общественного мнения.

Люди казались ему уже не почтительной аудиторией, к которой он привык, а его судьями.

Внимание Клеманса обострилось, и он открыл, что у него есть враги, а особенно средилюдей малознакомых, ибо их бесило его поведение счастливого и довольного собой человека.

В тот день, когда он прозрел, он почувствовал все нанесенные ему раны и сразу лишилсясил. Ему казалось, что весь мир принялся смеяться над ним.С того момента он стал пытаться найти ответ на эти насмешки, которые на самом делезвучали внутри него. Он стал эпатировать слушателей своих публичных лекций по юриспруденциии вести себя так, как никогда бы не позволил вести себя прежде. Он распугал всю своюклиентуру. С женщинами ему стало скучно, поскольку он больше с ними не играл. Тогда,

устав и от любви, и от целомудрия, он решил, что ему остается предатьсяразврату — он прекрасно заменяет любовь, прекращает насмешки людей и водворяетмолчание, а главное, не налагает никаких обязательств. Алкоголь и женщины легкогоповедения давали ему единственное достойное его облегчение. Затем на него напала безмернаяусталость, которая и до сих пор его не оставляет. Так прошло несколько лет. Он уже думал,

что кризис миновал, однако вскоре понял, что это не так, крик, раздавшийся на Сенев ту ночь за его спиной, не умолк и при любом удобном случае напоминал о себе дажепосле переезда Клеманса в Амстердам.Однажды в баре «Мехико-Сити» он увидел на стене картину «Неподкупные судьи»

Ван Эйка, украденную из собора св. Бавона. Хозяину обменял ее на бутылку джина одиниз завсегдатаев его заведения. Эту картину разыскивала полиция трех стран. Клеманс убедилзапуганного хозяина отдать ее ему на хранение. С тех пор картина находится в егоквартире, он рассказывает о ней всем своим собеседникам, и каждый из них может донестина него. Подсознательно к этому он и стремится, чувствуя свою неискупимую вину передтой девушкой, которую он не спас, понимая, что теперь уже никогда не представитсявозможность вытащить ее из воды. А тяжесть на сердце останется с ним навсегда.

См. также:

Джонатан Свифт Сказка Бочки, Ридтм Оцеола, Вождь Семинолов, И С Тургенев Дворянское Гнездо, Александр Радищев Путешествие Из Петербурга В Москву, Уильям Теккерей Ньюкомы, И В Фон Гёте Годы Странствий Вильгельма Мейстера, Или Отрекающиеся