Краткие содержания произведений - михаил зощенко - голубая книга

Однажды Зощенко был у Горького. И вот Горький ему говорит: а что бы вам, Михал Михалычи все такое прочее, не написать вот в этой вашей сказовой, с позволения сказать, манеревсю историю человечества? Чтобы, значит, герой ваш, обыватель, все понял и достало его вашесочинение, образно говоря, до самых, извините, печенок. Вот так бы и писали: со всемивводными словами, на смеси коммунального жаргона и, как бы это сказать, канцелярита,

в такой, знаете, маловысокохудожественной манере, чтобы которые без образования, те всепоняли. Потому что те, которые с образованием, они вымирающий класс, а надо, говорит,

объясняться с простыми.И вот Михал Михалыч его послушал и примерно так и пишет.

Он пишет с бесконечными повторами одних и тех же фраз, потому что мысльгероя-повествователя, с позволения сказать, убога. Он пишет со смешными бытовымиподробностями, которые в действительности места не имели. И он, примерно сказать,

уважаемые граждане и гражданочки, конечно, терпит тут крах как идеолог, потому что егочитатель-обыватель только со смеху покатится над такой книгой, но никакой пользя для себяне приобретет, его перевоспитывать бесполезно. Но как художник Михал Михалыч одерживаетбольшую победу, поскольку на смешном мещанском языке излагает пикантные факты из разной тамвсемирной истории, показывая, что бывает с этой всемирной историей и вообще с любойделикатной материей, ежели в нее лапы запустит обывательское, примерно сказать, мурло.Вотон, значит на таком вот языке и пишет «Голубую книгу», деля её на пять разделов:

«Деньги», «Любовь», «Коварство», «Неудачи» и «Удивительныесобытия». Он, конечно, хочет быть полезным победившему классу и вообще. Поэтомуон рассказывает истории из жизни разных попов, царей и других маловысокообразованныхкровопийц, которые тиранили трудовой народ и пущай за это попадут в позорную яму истории.

Но фокус весь, граждане-товарищи, в том, что он в каждый раздел подверстывает ещенесколько историй из советской жизни, новой, социалистической жизни, а из историй этихпрямиком вытекает, что победивший народ есть такое же, простите, мурло и по частиковарства ничуть не уступит кровопийцам вроде Екатерины Великой или Александра полководцаМакедонского. И получается у Михал Михалыча, что вся человеческая история есть не путьвосставшего класса к своему, значит, триумфу, а один грандиозный театр абсурда.Вотон, значит, пишет про жильца, выигравшего деньги, и как этот жилец ушел к любовницесо своими деньгами, а потом деньги у него сперли, и та жиличка его выперла,

и он очень прекрасно вернулся к своей жене, у которой морда от слез уже пухлая.

И не употребляет при этом даже слов «человек» или «женщина», а только«жилец» и «жиличка». Или вот он в разделе «Любовь» пишет про то, какжена одного служащего, пардон, влюбилась в одного актера, пленившего её своей великолепнойигрой на подмостках сцены. Но он был семейный, и им негде было встречаться. И онивстречались у её подруги. А к этой подруге очень великолепно ходил муж этой дамочки, чтовлюблена в артиста, а к соседу этой подруги ходила жена нашего артиста, будто бы попитьчаю с пирожными, а на самом деле всякий моментально поймет, какие такие у них водилисьпирожные. И тут им надо было бы всем разжениться и пережениться, но поскольку ужебыла куча детей у всех у них, то это было невозможно и только обременительно, и всеони, поскандалив и изведя этим в корне свою любовь, остались, извините за выражение,

в статус-кво. Но крови много друг другу попортили, страдая, как последние извозчикиили сапожники, даром что были артисты и служащие.И так вот они живут, к примеру, поэты,

которые влюблены, но жизни не знают, или артисты, у которых нервы не в порядке.

И Михал Михалыч тем подписывает приговор своему классу и себе самому, что вот они оторваныот жизни. Но трудящие у него выходят ничуть не лучше, потому что только и думают, какпива выпить, жене в харю плюнуть или чтобы из партии не вычистили. При слове «чистка»с ними вроде как бы удар делается, и они перестают чувствовать в себе вещество жизни

(но это уже понесло Платоновым). А исторические события в изложении Михала Михалычавыглядят того пошлее, потому что он их излагает таким же языком, каким другие его героив поезде рассказывают случайному попутчику свою жизнь.И получается у него, что всяистория человечества есть одни только деньги, коварство, любовь и неудачи с отдельнымиудивительными происшествиями.И мы со своей стороны против такого подхода ничеговозразить не можем. И мы смиренно склоняем наше перо перед Михалом Михалычем, потому чтотак у нас все равно не получится, и слава Богу.

См. также:

Д И Фонвизин Бригадир, Август Стриндберг Фрекен Юлия, Леонид Андреев Красный Смех, Бунин Иван Алексеевич Косцы, Максим Горький Фома Гордеев, Бержераксс Иной Свет Или Государства И Империи Луны