Краткие содержания произведений - сергей залыгин - на иртыше

Стоял март месяц девятьсот тридцать первого года. В селе Крутые Луки допоздна горели окнаколхозной конторы — то правление заседало, то просто сходились мужики и без конца судили-рядили освоих делах. Весна приближалась. Посевная. Как раз нынче сполна засыпали колхозный амбар — этопосле того, как пол подняли в амбаре Александра Ударцева. Разговор теперь шел, как не перепутатьсемена разных сортов. И вдруг с улицы кто-то крикнул: «Горим!» Кинулись к окнам — горел амбар сзерном… Тушили всем селом. Снегом заваливали огонь, вытаскивали наружу зерно. В самом пеклеорудовал Степан Чаузов. Выхватили из огня, сколько смогли. Но, и сгорело много — почти четвертьзаготовленного. После уж заговорили: «А ведь неспроста загорелось. Само не могло» — и про Ударцевавспомнили: где он? А тут жена его Ольга вышла: «Нет его. Убег». — «Как?» — «Сказал, будто в город егонарядили. Собрался и конный подался куда-то». — «А может, дома он уже? — спросил Чаузов. — Пошлипосмотрим». В доме встретил их только старый Ударцев: «А ну, цеть отсюда, проклятущие! — И с ломомдвинулся на мужиков. — Пришибу любого!» Мужики повыскакивали наружу, только Степан с места несдвинулся. Ольга Ударцева повисла на свекре: «Батя, опомнитесь!» Старик остановился, задрожал,

уронил ломик… «А ну, вытаскивай отсюда всех живых, — скомандовал Чаузов и выскочил на улицу. —Вышибай с подполу венец, ребята! Подкладывай лежни на другую сторону! И… навались». Уперлисьмужики в стену, поднажали, и дом пополз по лежням под уклон. Распахнулась ставня, треснуло что-то —завис дом над оврагом и рухнул вниз, рассыпаясь. «Дом-то добрый был, — вздохнул зампредседателяФофанов. — От она с чего пошла, наша общая-то жизнь…»Возбужденные мужики не расходились, снова сошлись в конторе, и пошел разговор о том, какая жизньждет их в колхозе. «Ежели власть и дальше будет делить нас на кулаков и бедняков, то гдеостановятся, — рассуждал Хромой Нечай. Ведь мужик, он изначально — хозяин. Иначе он — не мужик. Авласть-то новая хозяев не признает. Как тогда на земле работать? Это рабочему собственность ни кчему. Он по гудку работает. А крестьянину? И получается, что любого из нас кулаком можно объявить».

Говорил это Нечай и на Степана посматривал, правильно ли? Степана Чаузова в деревне уважали — и захозяйственность, и за смелость, и за умную голову. Но молчал Степан, не просто все. А вернувшисьдомой, обнаружил еще Степан, что жена его Клаша поселила в их избе Ольгу Ударцеву с детьми: «Ты ихдом разорил, — сказала жена. — Неужели детишек помирать пустишь?» И осталась у них Ольга с детьмидо весны.А на другой день зашел в избу Егорка Гилев, мужичок из самых непутевых на селе: «За тобой я,

Степан. Следователь приехал и тебя ждет». Следователь начал строго и напористо: «Как и почему домразрушили? Кто руководил? Было ли это актом классовой борьбы?» Нет, решил Степан, с этимразговаривать нельзя — что он в нашей жизни понимает, кроме «классовой борьбы» ? И на вопросыследователя отвечал уклончиво, чтоб никому из односельчан не навредить. Вроде отбился, и в бумаге,

что подписал, лишнего ничего не оказалось. Можно бы и зажить дальше нормально, спокойно, но тутпредседатель Павел Печура из района вернулся и сразу — к Степану с серьезным разговором: «Думал яраньше, что колхозы — дело деревенское. ан нет, ими в городе занимаются. Да еще как! И понял я, что негожусь. Тут не только крестьянский ум да опытность нужны. Тут характер нужен сильный, и главное,

уметь с политикой новой обращаться. До весны побуду председателем, а потом уйду. А в председатели,

по моему разумению, тебя нужно, Степан. Ты подумай». Еще через день снова Егорка Гилев заявился.

Огляделся и тихо так сказал: «Тебя Ляксандра Ударцев к себе вызывает нонче». — «Как это?!» — «Онхоронится у меня в избе. С тобой поговорить хочет. Может, они, беглые, такого мужика, как ты, к себехотят приохотить». — «Это чего ж мне с ними вместе делать? Против кого? Против Фофанова? ПротивПечуры? Против Советской власти? Я детям своим не враг, когда она им жизнь обещает… А тебя бить досмерти надо, Егорка! Чтоб не науськивал. От таких, как ты, — главный вред!»«И что за жизнь такая, — злился Степан, — дня одного, чтобы мужику дух перевести и хозяйствомзаняться, не дается. Запереться бы в избе, сказать, что захворал, да на печи лежать». Но пошел Степанна собрание. Он знал уже, про что собрание будет. В районе Печура задание получил — увеличитьпосевы. А где семена брать? Последнее, на еду оставленное, нести в колхоз?.. Народу было визбе-читальне — не продохнуться. Сам Корякин из района пожаловал. Был он из крутолученских, нотеперь уже не мужик, а — начальник. Докладчик, следователь, о справедливости начал говорить, обобщественном труде, как самом правильном: «Вот теперь машины пошли, а кто их купить может? Толькобогатый. Значит, и поэтому — объединяться надо». «Да, машина — это не лошадь, — задумался Степан, —она-то действительно другого хозяйствования требует». Наконец дошло и до семян: «Людисознательные, преданные нашему делу, думаю, подадут пример, из своего личного запаса пополнятсеменной фонд колхоза». Но молчали мужики. «Даю пуд», — сказал Печура. «А сколько Чаузов даст?» —спросил докладчик. Поднялся Степан. Постоял. Посмотрел. «Ни зернышка!» — и сел снова. Тут Корякинголос подал: «Чтобы кормить свою семью и жену классового врага с ребятишками, есть зерно, а дляколхоза — нет?» — «Потому и нет, что едоков прибавилось». — «Значит, ни зерна?» — «Ни единого…»Кончилось собрание. И той же ночью заседала тройка по выявлению кулачества. Как ни защищалиЧаузова Печура и следователь, а Корякин настоял: объявить кулаком и выселить с семьей. «Я тутподослал к нему Гилева, сказать, что с ним якобы хочет встретиться Ударцев, так он хоть на встречу ине пошел, но ведь и не сообщил же нам ничего. Ясно — враг».…И вот собирает Клашка барахлишко в дальнюю дорогу, прощается Степан с избой, в которой вырос.

«Куда повезут, что с тобой делать будут — дело не твое, — рассуждает он. — На месте будешь — воттогда уже снова за жизнь хватайся, за невеселую землю, за избу какую-никакую…» Хромой Нечай пришелв тулупе, с кнутом: «Собрался, Степа? Я тебя и повезу. Соседи мы. И дружки». Печура прибежалпопрощаться, когда сани уже тронулись. «И почто цена такая за нашу, за мужицкую правду назначена? —спросил Печура у Нечая. — И кому она впрок? А?» Нечай не ответил.

См. также:

Другой Автор Повесть Временных Лет, Солженицын Аи Архипелаг Гулаг, Михаил Булгаков Дьяволиада, Максим Горький Фома Гордеев, Бредбери Рей Зеленое Утро, Твен Марк Как Я Редактировал Сельскохозяйственную Газету