Литературная энциклопедия - булгарин

БУЛГАРИН Фаддей Венедиктович (1789-1859) известный журналист, беллетрист и критик 20-40-х гг. XIX в. С 1822 по 1828 издавал журнал «Северный архив», с 1823 по 1828 «Литературные листки» и альманах «Русская Талия», с 1825 по 1857 газету «Северная пчела», к-рая пользовалась монополией помещать политические известия.

Вместе с Н. И. Гречем, его соиздателем по газете, Б. долго занимал в журналистике исключительно привилегированное положение. В политическом смысле Б. представлял самое отвратительное явление: в молодости довольно близкий человек к некоторым будущим декабристам, Б. впоследствии прибегал к доносам, стоял в очень близких отношениях к III отделению, с «отличным усердием» исполнял поручения Бенкендорфа, чем заслужил глубочайшее презрение в литературных кругах.

Б. прибегал обыкновенно не к так называемым «литературным доносам», а к доносам в самом прямом смысле слова, к-рые он направлял в III отделение, покровительствовавшее ему и дававшее ему заказы на различные официальные статьи. Из очень многочисленных доносов Б. можно, напр., отметить его указание Бенкендорфу на «отчаянный якобинизм» кн.

Вяземского, на полнейшую политическую неблагонадежность Н. Полевого и пр. Но чаще всего объектом своих доносов Б. избирал «Отечественные записки», видя в Краевском опасного конкурента. Он настойчиво, выписками из журнальных статей, доказывал, что «О. З.» проповедуют «коммунизм, социализм и пантеизм», являются литературным оплотом революционеров и т.

п. Как писатель Б. был очень популярен: не лишенный литературных способностей он умел угадывать вкусы и потребности широких мелкобуржуазных «обывательских» кругов, от столичных средней руки чиновников и провинциальных помещиков вплоть до грамотной дворни. При всех отталкивающих свойствах политической и моральной физиономии Б.

его популярность обозначала своего рода демократизацию литературы; Б. неоднократно выражал симпатии людям «среднего общества», которых противопоставлял высшему кругу. Писатель необыкновенно плодовитый, Б. пользовался самыми разнообразными литературными формами. Из его романов наибольший успех имел «Иван Выжигин» (1829), выдержавший несколько изданий.

Продолжением его явился «Петр Иванович Выжигин» (1831). «Выжигин» вызвал в литературе много пародий признак успеха. Кроме того им написаны «Посмертные записки титулярного советника Чухина» (1835) и два исторических романа: «Дмитрий Самозванец» (1830) и «Мазепа» (1834). Цель «нравственно-сатирических» романов Б. «дать резкие черты нравов, стараясь извлечь из них благие последствия, т.

е. несколько мудрых правил и нравоучений для человечества». По своей авантюрной насыщенности, неправдоподобию в общем изображении русской жизни, дидактически-моральному тону, по манере делить персонажи на порочных и добродетельных, а также давать героям клички, соответствующие их свойствам (Законенко, Россоянинов, Вороватин, Беспечин, Скотенко и пр.

), романы Б. вполне примыкают к старой литературой традиции романа XVIII в. Тем не менее по скольку Б. способствовал восстановлению формы романа, в течение долгого времени вытесненного повестью, он сыграл свою роль. Его романы приучали читателя, еще неспособного воспринять подлинный реализм, к внешним и примитивным формам выражения реализма, к романам из русской действительности. В «Иване Выжигине», построенном по типу «плутовских романов», фабула искусственна (хотя Б. ставил себе в заслугу как раз естественность этой фабулы), герои манекены, сатира неглубока и шаблонна, но все-таки иногда встречаются верно схваченные детали русской жизни.

Некоторые следы влияния «Ивана Выжигина» можно найти в «Мертвых душах» Гоголя. Булгарин всегда отзывался о «натуральной школе» отрицательно, не сознавая, что единственная его литературная заслуга заключается в том, что он, хотя очень грубо и упрощенно, приближался к приемам этой школы. Исторические романы Б. изобилуют кровавыми эффектами и проникнуты лубочным мелодраматизмом; и Дмитрий Самозванец и Мазепа в его изображении невероятные злодеи.

В мелких жанрах Б. был весьма разнообразен; он писал и «картины нравов», и восточные сказки, и драматические сцены, и путешествия, и даже утопические картины будущего. Больше всего ценились его небольшие, чисто бытовые изображения («нравы», по литературой терминологии того времени, приближающиеся к позднейшим «физиологическим очеркам»).

В нравоучительных очерках Б. иногда проявляется известная наблюдательность особенно в изображениях столичной мелкоты и населения «средней руки». Отдельные очерки и фельетоны Б. проникнуты патриотическими и моральными тенденциями самого низменного уровня. В критических своих статьях Б. либо обнаруживал искреннее непонимание важных литературных явлений (напр.

творчества Гоголя), либо руководился побуждениями личной вражды и кумовства. В вопросах грамматики и яз. Б. был пуристом поклонником правильности школьной грамматики и врагом обновления литературой лексики посредством провинциализмов, народных слов, неологизмов и пр. В издательском деле Б. чуть ли не первый проявил чисто буржуазное уменье сделать из литературы небезвыгодный вид промышленности.

Библиография:

Лемке М., Фаддей Б. и «Северная пчела», в книге «Николаевские жандармы и литература 1825-1856», СПБ., 1909; Каратыгин П., «Русский архив», № 2, 1882; Русский биографический словарь, т. «Бетанкур-Бякстер», СПБ., 1908; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. I, СПБ., 1900; Котляревский Н., Ник. Вас. Гоголь, СПБ., 1911; Ф(охт) Ю., Иван Выжигин и Мертвые души, «Русский архив», № 8, 1902; Энгельгардт А. Н., Гоголь и романы двадцатых годов, «Исторический вестник», 2, 1902; Скабичевский А., Наш исторический роман в его прошлом и настоящем, Сочин., т. II, СПБ., 1903. .