Философский словарь - прабхакара

(санскр. Prabhakara) основатель одной из двух школ мимансы (школа прабхакаров), живший в 7 в. и бывший, согласно инд. традиции, старшим современником Кумарила Бхатты, который называл его "гуру", но почти по всем вопросам разошелся с ним, став основателем альтернативной школы. О П. мало что известно, кроме того, что он был уроженцем Кералы (Юж. Индия) и написал два комментария к "Мимансасутра-бхашье" Шабарасвамина: детальный (составленный, однако, в "лапидарном" стиле) "Бри-хати" ("Великое истолкование") и популярный "Лагхави" ("Краткое истолкование"). Здесь предпринимается попытка превращения мимансы как филос. школы, которой она стала у Шабарасвамина, в "полную систему", включающую учение о категориях, эпистемологию, лингвофилософию, онтологию, космологию и "практическую философию". Принципиальный оппонент буддистов, П., активный участник "индуистского ренессанса", обнаруживает, однако, в ряде немаловажных пунктов их явное влияние.

Свою систему категорий П. строит из материалов вайшешики, добавляя к первым ее четырем категориям ("субстанция", "качество", "движение" и "общее") четыре новые: "зависимость" (паратантрата), "потенциальность" (шакти), "сходство" (садришья) и "число" (самкхья). Последняя соответствует количеству, в вайшешике отсутствующему, предпоследняя отношению, "потенциальность" возможности "вызревания" результата обрядовых действий. Показательно, однако, что он не включает сюда небытие (абхава) как и буддисты, он отвергает несуществование (которое категоризируется у Кумарилы). Хотя "сходство" у него категоризируется, оно в известном смысле замещает универсалии, коим П., почти как и школа Дигнаги, отказывает в статусе реальных и отдельных от индивидов вещей. В эпистемологии П. известен прежде всего своей концепцией ошибочного познания. Классические примеры свернутой веревки, принимаемой в темноте за змею, или морской ракушки, принимаемой за серебро, истолковываются им как смешение перцепции с воспоминанием. Основной акцент этой концепции утверждение безусловной истинности познания как такового, в чем П. решительно расходится с буддистами. Расходится он с ними и в трактовке самого восприятия, допуская помимо внерефлектив-ного отражения объекта также и рефлективную стадию, когда воспринимаемое идентифицируется ("Это есть то"). В философии языка П. отстаивал позицию, согласно которой значение предложения не сводится к сумме значения составляющих его слов, но содержит большее. Наконец, ему принадлежит трактовка ритуального действия, по существу альтернативная той, которую отстаивал Шабарасвамин. Он считал, что мотивом исполнения предписания должны быть не "плоды" в настоящей или будущей жизни, но совершенно бескорыстная установка на совершение долга ради него самого, которая сопровождается особым "чувством долга", не находящим аналогий во всем спектре "эмпирических" эмоций индивида. Ф.И. Щербатской не был далек от истины, сопоставляя эту позицию с кантовским учением о категорическом императиве.

Доктрины П. разрабатывались Шаликанатха Мишрой (10 в.), откомментировавшим его основное сочинение, а также Рамануджачарьей (не ведантист), Бхаванатхой и рядом др. философов, сыгравших весьма важную роль в инд. средневековых контроверсиях.

Щербатской Ф.И. Учение о категорическом императиве у брахманов // Сб. Музея антропологии и этнографии при Российской академии наук. Пг., 1918. Т. 5. Вып. 1.

В.К. Шохин