Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - болота

скопления стоячей воды с разлагающимися растительными остатками и с продолжающими развиваться растениями. Б. происходят путем зарастания озер, отчасти и рек, или путем заболачивания, появления собирающих воду растений на суходолах. На берегу готового водоема, в местах более или менее защищенных от разрушительного действия волнения, появляются растения с чрезвычайно длинными (иногда в несколько сажен) корневищами, которые, переплетаясь, образуют на поверхности воды прочную, но колеблющуюся при волнении корку. Таковы, напр., Menyanthes (болотный трилистник), Comarum (сабельник), Cicuta (вех), Carices (осоки), Iris (касатик). Ежегодно отмирающие части этих растений падают на дно, служа материалом для заполнения бассейна и превращения его в торф. Образовавшаяся на поверхности воды кора постепенно заселяется новыми растениями, все более крепнет, захватывая вместе с тем все большую и большую площадь, так что от бывшего озера остается иногда ничтожное по своим размерам (2—3 кв. саж. и меньше), но достигающее значительной глубины (до 4 саж.) окнище, которое в конце концов также исчезает (покоящаяся на воде корка, обыкновенно весьма зыбкая, отличается иногда значительною прочностью). По подобным местам не раз случалось проходить, наприм., в Петербургской губ., целым артиллерийским батареям, хотя поверхность Б. и представляла эластический и зыбучий помост. Точно так же близ Колпино (Петербургской губ.) железнодорожная насыпь была первоначально возведена на таком помосте, и только провал насыпи по ее окончании обнаружил присутствие здесь довольно глубокого болота. — Болота, на которых не появляется белый мох, называются луговыми, травянистыми, поемными (у немцев "марши"), речными, иногда кислыми лугами и пр. К этому типу принадлежит большинство Б. черноземной полосы, Б. в устьях рек и т. п. Они-то и отличаются, главным образом, своими нездоровыми испарениями, вызывающими лихорадку и пр. (понятно, что мелкие озера заражают гораздо быстрее глубоких, так как здесь растения имеют возможность занять своими корнями и корневищами самое дно, высылая на поверхность свои стебли или плавающие листья. Таковы Phragmitts (тростник), Scirpus (камыш), Lysimachia thyrsiflora, Hipuris, Equisetum palustre и limosum (хвощи), Typha, Nymphaea и Nuphar (водяные лилии) и др. Особенно же быстро идет зарастание, когда ему способствуют впадающие в бассейн реки, всегда приносящие с собою ил, песок и пр., и образующиеся в озере мели быстро зарастают тростником, камышом и пр.

Из числа растений, появляющихся на поверхности Б., особого внимания заслуживают мхи, а среди них прежде всего белый мох, Sphagnum, совершенно своеобразный по своему анатомическому строению (см. сл. Sphagnum) и до того жадно впитывающий в себя жидкость, что, наприм., для обитателей сибирских тундр он исполняет роль светильни. Этот-то мох покрывает самые распространенные у нас моховые Б., клюквенники, мшавы, мшары или "мхи", отличающиеся, между прочим, и своею выпуклостью (см. ниже). Обыкновенным спутником Sphagnum являются клюква (Oxycoccus palustris) и низкорослая корявая сосна, а в более северных местностях, кроме того, морошка (Rubus Chamaemorus), голубика (Vaccinium uliginosum), пушица (Eriophornm), карликовая береза (Betula nana) и др. Моховые Б. чрезвычайно характерны для водораздела рек нашего севера, занимают иногда площади в несколько десятков тысяч десятин, достигая глубины в 3—4 сажени. Они почти сплошь покрывают тундры Архангельской губ. и Сибири, пользуются большим распространением во всей северной нечерноземной России и доходят на юг до пределов черноземной полосы, среди которой они попадаются лишь островками. Моховые Б. не представляют какой-либо исключительной особенности России: они встречаются решительно во всех частях света и под всеми широтами. Белый мох может существовать, однако, только в воде, бедной растворимыми солями. Поэтому, где вода жесткая или проточная, напр. по берегам рек, появляются уже другие мхи, чаще всего представители рода Hypnum. Все они также отличаются большою влагоемкостью, хотя и значительно уступают в этом отношении мху белому. Как Sphagnum, так Hypnum постоянно нарастают верхушкой, тогда как нижние части стебля отгнивают и постепенно переходят в торф. Впрочем, мхи могут и не появляться на Б.; оно живет тогда и разрастается лишь благодаря деятельности высших растений, постепенно накапливающих органическое вещество и задерживающих воду.

Что касается заболачивания первоначально сухих мест, то причин этого может быть несколько, но все они сводятся к накоплению воды геологическими факторами или деятельностью особых растений. Малая проницаемость грунта для воды, продолжительное разлитие реки или озера (в последних накопляются разные осадки минерального и растительного происхождения, заставляющие воду переливаться через край) и действие ключей обусловливают появление Б. растительности и гибель растений сухопутных, в том числе и леса. Отмирающие и разлагающиеся при затрудненном доступе воздуха части растений дают торф, который в силу своей влагоемкости будет поддерживать существование Б. растительности и лишь некоторых древесных пород, преимущественно осину, ольху, березу, а иногда и ель. Но и древесные растения, достигши известного возраста, погибают и образуют почву для нового поколения приспособленной для жизни на Б. растительности, образующей в конце концов новый слой торфа. Б. разрастаются в вышину иногда так сильно, что дают (так же как и Б. моховые) значительные выпуклины, имеющие вид холмов (напр., Шуваловское Б. под Петербургом), существование которых всецело зависит от громадной влагоемкости торфа и мха Sphagnum, часто покрывающего такие Б. После сильных дождей выпуклые Б. до того вздуваются, что могут даже лопнуть и залить своим содержимым окружающую местность. Такой случай наблюдался в Северной Ирландии 17 сент. 1835 г., когда Б. Fairloch с шумом лопнуло от напора накопившейся в нем воды, дав поток грязи, уничтоживший посевы, разрушивший значительный участок дороги и унесший у крестьян немало сена. Не меньшие опустошения произвело в июле 1821 г. Б. Tulamore в той же Ирландии. Другая причина заболачивания заключается в деятельности некоторых растений. Особенно интересны в этом отношении мхи Funaria и Polytrichum (кукушкин лен). Первый из них, появляющийся обыкновенно на пожарищах, образует на поверхности почвы плотный, подобный войлоку, дерновый слой, затрудняющий просачивание воды в почву и задерживающий выпадающие атмосферные осадки своими плодовыми ножками, торчащими вверх, подобно щетинкам в щетке. Такую же роль играет и Aira flexuosa, злак, также образующий плотные дерновинки и дающий целый пучок щетинистых, собирающих влагу листьев. Мох Polytrichum любит селиться на сосновых лесосеках, где он быстро покрывает почву своим трудно проницаемым для воды дерновым слоем, подготовляя ее к заселению уже настоящими болотными растениями. Кроме того, заболачивание может быть вызвано образованием в почве на некоторой глубине, обыкновенно около 1 фута, трудно проницаемого для воды прослойка ортштейна, т. е. сцементированного перегноем и окисью железа почвенного скелета, напр. песка. Просачивающаяся в почву вода, содержащая в растворе угольную и гуминовую кислоты, выносит из непосредственно залегающего под почвою слоя заключающиеся в нем железо, кали, иногда глинозем и фосфорную кислоту и отлагает их несколько ниже, образуя здесь ортштейн, а над ним так наз. подзолистый слой, лишенный окрашивающих веществ. Слой ортштейна и заставляет застаиваться воду даже на столь легко проницаемой для воды породе, какою является песок (см. это сл.: Ортштейн и Подзол). О солончаковых болотах — см. Солончаки.

Наибольшею известностью пользуются в России болота Полесья, известные под названием пинских. Пинские болота занимают в Полесье пространство около 8 миллионов десятин, имеющее форму треугольника, с городами Брест-Литовском, Могилевом и Киевом в вершинах, площадь около 3½ миллионов десятин (в том числе 2¼ миллиона болотистых лесов и кустарников), прорезанную реками Припетью и ее притоками Стырью, Горынью, Убортью и Словечной с правой и Ясельдой, Цной, Случью и Птичьею с левой стороны. По бассейнам этих и других, более мелких притоков и расположены главнейшие болота лугового типа; перевалы же или водоразделы между реками заняты или моховыми болотами, или до того низменными и плоскими суходолами, что их с некоторого расстояния даже трудно отличить, особенно, если они не покрыты лесом. Самый крупный и непрерывный участок пинских болот площадью в 150000 десятин и лежащий между реками Ясельдой, Припетью и Стырью, называется Заречьем. Оно пересекается бесчисленным множеством рек, рукавов и протоков, то соединяющихся, то снова разделяющихся. Отдельные песчаные холмы среди болот, покрытых то камышами и лозою, то представляющих открытые видные поверхности, заняты небольшими деревнями, число которых доходит до 70. При вскрытии рек, когда воды их сливаются, Заречье представляет одно обширное озеро, среди которого, как на островах, рассеяны уединенные друг от друга населенные местности. Сухопутное сообщение между ними прекращается тогда обыкновенно на 2 месяца, сообщение же на лодках сопряжено с большими трудностями, а во время бурь даже и с опасностью. То же повторяется и при осенних разливах, хотя и летом, особенно после продолжительных дождей, болота задерживают сообщение или делают его даже невозможным. Впрочем, в сухое лето многие болота превращаются в прекрасные сенокосы и пастбища, тут прокладываются дороги, так что местность утрачивает характер безусловной непроходимости, которым она отличается в дождливое время.

Глубина торфяного или растительного слоя доходит в Полесье местами до 3 сажен. Под ним залегает обыкновенно кварцевый песок, в нижних слоях которого попадаются валуны северных гранитов. Пески, в свою очередь, покоятся на глине. Осушка болот Полесья начата министерством государственных имуществ в 1874 г. Общее протяжение каналов достигало к исходу 1889 года 2827 в. (см. Осушка болот). Другая местность, известная своими болотами, находится к В. от Москвы и С. от Рязани и занимает значительную часть уездов Богородского, Покровского, Владимирского, Меленковского, Касимовского, Рязанского, Зарайского и Егорьевского. Громадные, в несколько десятков тысяч десятин, моховые (частью травяные) болота этой местности, образующие водораздел правых притоков Клязьмы и левых Оки, чрезвычайно богаты озерами. Осушка этих болот начата в 1876 году. Осушительных каналов проведено здесь к исходу 1889 г. — 490 верст (с расчисткой речек). О болотах северных губ. сказано выше. См. также Торф, где будет сказано об утилизации болот. Болота имеют значительное влияние на климат страны, охлаждая воздух в теплое время года и обогащая его влагой. В этом отношении влияние Б. сходно с влиянием лесов. Но есть и значительное различие: в лесах наименьшие температуры суток выше, чем вне леса, а в болотах обыкновенно ниже, чем на сухих местах, соседство болот поэтому справедливо считается подверженным ночным морозам. Важнейшие сочинения о Б.: Lesquereux, "Quelques recherches sur les marais taurbeux" (1844); Grisebaeh, "Über die Bildung des Torfes in den Emsmooren" (1846); Senft, "Die Humes-Marsch Torf und Limonetbildüngen" (1862); Wiegmann, "Über Entstehung, Bildung und das Wesen des Torfes" (1837); A. Jenzsch" "Die Moore der Provinz Preussen" (1878); Früh, "Über Torf und Dopplerit" (1883); Geinitz, "Die Seen, Moore und Flusslaüfe Mecklenburgs" (1886); Панфильев, "О болотах Петербургской губ." (в "Трудах Имп. Вольн. экон. общ.", 1888 г., № 5, и 1889 г., № 5; также в "Трудах VIII съезда русских естествоиспыт.", 1890); И. Левитский, "Очерк хозяйственных условий Полесья" (1878); Забелин, "Краткое описание части Западного Полесья" (1883). О влиянии Б. на климат см. у Воейкова, "Климаты земного шара"; Веселовского, "О климате России". См. также литературу в статье Торф и Осушка болот.

Г. Т.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907