(Чарльз Dickens) — знаменитый английский
романист; род. 7 февраля 1812
г. в Портси,
предместье Портсмута. 2-х
лет от роду будущий писатель переселился с семьей в Чатам, где провел 6 счастливых лет своего детства. Слабый, подверженный нервным припадкам, он сторонился шумных игр своих сверстников, отличался вдумчивостью и наблюдательностью. Рано выучившись читать, он пристрастился к книгам; особенно нравились ему "Дон-Кихот", "Векфильдский священник", "Жиль-Блаз", "Робинзон Крузо", "Тысяча и одна ночь". Побывав, пяти
или шести лет от роду, в театре, Д. был
так глубоко потрясен гением Шекспира, что сам сочинил трагедию "Мисмар, индейский султан" и забавлялся представлением ее в кругу товарищей. Маленькому Д. исполнилось девять лет, когда отец его, служивший незначительным чиновником, перебрался в
Лондон. Средства многочисленной семьи были весьма скудны; отец Д.,
человек доброго сердца, но легкомысленный и увлекающийся (в "Копперфильде" он выведен на сцену под именем мистера Микобера), запутался в долгах. Чтобы поправить свои дела, он открыл учебное заведение.
Предприятие это закончилось весьма плачевно. Мистера Д. объявили несостоятельным и посадили в тюрьму Маршальси.
Эта тюрьма и типы ее невольных обитателей превосходно описаны в "Записках Пиквикского клуба" и "Крошке Доррит". Д. лишился возможности продолжать начатое в Чатаме учение, принужден был помогать матери изворачиваться, носил продавать и закладывать последние пожитки.
Один из родственников, имевший склад ваксы, взял к себе мальчика и поручил ему наклеивать ярлыки; будущий романист получал за это по 6 шилл. в неделю (эта
эпоха его жизни описана в "Копперфильде"). Вскоре за тем мать Д. переселилась, с остальными детьми, в тюрьму к мужу, а Д. поселился у одной бедной женщины, выведенной в лице миссис Пипчинс в романе "Домби и сын". Скитаясь по чужим людям, Д. терпел
голод и нужду и
до 12 лет был лишен систематического образования. Отец его к этому времени получил небольшое наследство, расплатился с долгами и поместил Д. в школу. Д. пробыл в ней всего два года, потому что отец снова промотал все
деньги, и Д. пришлось поступить писцом к стряпчему, на
жалованье в 13½ шиллингов в неделю. Здесь он ознакомился с разнообразными типами писцов и конторщиков, очерченными с таким тонким и гуманным юмором в его произведениях. 15-летний
юноша не мог примириться с ожидавшей его в будущем неприглядной участью, стал ежедневно посещать библиотеку Британского музея и пополнять свое
образование самостоятельным чтением. Вместе с тем, стремясь увеличить свой заработок, он усердно принялся за изучение стенографии с целью сделаться репортером. Он пробовал также поступить в актеры, разучивал роли, упражнялся в чтении; но полученное им место стенографа в мелкой газете "True Sun" отвлекло его от сценической карьеры. Несколько месяцев спустя ему предложили поступить репортером в большую ежедневную газету "Morning Chronicle", где
труд его стал оплачиваться щедрее. Частые поездки, сопряженные с новыми служебными обязанностями, значительно расширили и обогатили запас наблюдений Д. Репортерская
деятельность натолкнула его на
мысль выступить и на литературное
поприще. "Old Monthly Magazine" поместил в 1833 г. первый
рассказ Д.: "Обед в аллее тополей" ("A Dinner at Poplar Walk", позднее перепечат. под загл. "Minus and
his cousin"). В том же журнале появились и 9 дальнейших очерков Д., подписанных псевдонимом "Боз". С 1835 г. в вечернем приложении к газете "Morning Chronicle" стал появляться ряд мелких
рассказов Д. В следующем году их составилось уже два тома; Д. продал их за 150 фунт. стерлингов издателю, выпустившему их в
свет под заглавием: "Очерки
Боза, картины будничной жизни и будничных людей" ("Sketches, by Boz"). Книжки имели успех.
Очерки изображают сцены лондонской жизни; в описаниях сквозит
юмор,
тонкая наблюдательность; некоторые эпизоды глубоко трогают читателя. Это —
как бы эскизы позднейших произведений Д. В начале 1836 г. Д. женился на Катерине
Гогарт, дочери редактора газеты, в которой он работал. Издатели Чепман и Галль заказали карикатуристу Сеймуру серию рисунков, представляющих комические приключения любителей всевозможного спорта. Д. предложили написать
текст к этим карикатурам, но молодой
автор поставил несколько иные условия: он обязался давать ежемесячно по два листа рассказа, к которому Сеймур присоединит свои карикатуры. Так произошли "Записки Пиквикского клуба" (The posthum papers of the Pickwick Club). Первоначально Д. не придавал особенного значения "Запискам", первые главы которых поэтому не лишены некоторого шаржа. Главный
герой, мистер Пиквик, очерченный сначала в бесцельно забавном виде, постепенно завоевал симпатии своего творца; Д. отрешился от стремления потешать публику и раскрыл человечные, подкупающие читателя стороны в характере мистера Пиквика.
Творчество Д. вступило на сознательный, оригинальный
путь; с этих
пор поразительная правдивость уже не покидает Д., хотя все его образы представляются как бы прошедшими сквозь призму добродушного юмора и глубокой любви к обездоленному человечеству. Успех "Записок" превзошел все ожидания издателей; спрос на выпуски дошел до 40000 экземпляров. Одновременно с началом Пиквика Д. написал
памфлет против педантичного соблюдения воскресного отдыха — комедию "Странный джентльмен" ("The strange gentleman"), и
либретто комической оперы: "Деревенские кокетки" ("The village coquettes"). Тогда же издатель Бентлей пригласил Д. редактировать ежемесячный
журнал "Miscellanies". Предложения написать новый роман, вроде "Записок", сыпались на Д. со всех сторон. За "Оливера Твиста" ему заплатили 3000 фунт. стерл., тогда как за первые выпуски Пиквика он получал всего по 14 фунт. В сделках с издателями Д. оказывал большое содействие его
друг, Джон Форстер. Д. делился с ним всеми радостями и огорчениями, прочитывал ему свои произведения, обсуждал с ним замыслы и подробности романов. В начале 1837 г. скоропостижная смерть свояченицы Д., 17-летней Мэри Гогарт, произвела на него потрясающее
впечатление; он до конца своих дней не мог забыть этого обаятельно-поэтичного существа. Трогательный образ Нелли в "Лавке древностей ", проникнутое глубоким чувством описание ее преждевременной смерти свидетельствуют, что Мэри Гогарт навсегда осталась для Д. воплощением женственной прелести, источником чистых и высоких вдохновений. "Оливер Твист" был первым стройно задуманным, строго выдержанным романом Д.
Интерес романа сосредоточен в лице Оливера, ребенка, перенесшего ряд тяжелых испытаний в приюте для подкидышей, в рабочем
доме, в притоне воров и мошенников. Наряду с теплым сочувствием к "униженным и оскорбленным", в описаниях Д. начинает все громче звучать струна горячего негодования против социальных пороков и несправедливостей. Третий большой роман Д., "Жизнь и приключения Николая Никльби" ("The Life and Adventures of Nicholas Nickleby"), выходил ежемесячными иллюстрированными выпусками с апреля 1838 г. по
октябрь 1839 г. и читался с захватывающим интересом. Яркое описание возмутительных йоркширских "дешевых школ", в которых мнимые педагоги, вроде Сквирса, истязали доверенных им "на воспитание" детей, вызвало
взрыв обществ. негодования, и такие безобразные школы вскоре исчезли. Летом 1839 г. Д. написал для Ковентгарденского театра пьесу, переделанную затем в рассказ "Фонарщик" ("Lamplighter"). В апреле 1840 г. стал выходить в свет еженедельный иллюстрированный журнал "Часы мистера Гумфри" ("Master Humphrey's Clock"), основанный по идее и под редакцией Д. В журнале помещались мелкие очерки и статьи. Сначала издание расходилось в количестве 70000 экземпляров, но затем читатели, надеявшиеся найти здесь новый большой роман Д., охладели к журналу. Д., со своей стороны, увлекся одним начатым рассказом, развил его
содержание в обширный роман, и вскоре "Лавка древностей" ("The old curiosity shop") постепенно вытеснила из журнала мелкие рассказы. Д. писал этот роман с чрезвычайным увлечением; ранняя кончина Нелли заставила читателей проливать обильные
слезы, поэты посвящали ее участи прочувствованные стихотворения, критики сравнивали этот женственный образ с героинями Шекспира. После "Лавки древностей" Д. стал печатать в "Часах" исторический роман "Барнаби Рудж", в котором описываются лондонские беспорядки, вызванные лордом Гордоном (см.). Барнаби Рудж значительно уступает бытовым произведениям Д.: неподражаемый, тонкий юмор почти пропадает, романист чрезмерно усиливает драматические краски, злоупотребляет трагическими эффектами. В меньшей степени это замечание применимо и к другому историческому роману Д.: "Повесть о двух городах" (Tale of two cities, где изображен, между прочим,
Париж перед революцией и
во время революции). Летом 1841 г. Д. посетил
Эдинбург,
куда Джеффри пригласил его от имени своих сограждан. Шотландцы оказали ему восторженный прием, Эдинбург избрал его своим почетным гражданином. Знаменитый романист впервые убедился, как велико сочувствие публики к его таланту, узнал сладость непосредственного сближения с преклоняющейся перед ним массой. В январе 1842 г. он поехал в Соединенные
Штаты; американцы встретили его с необыкновенными почестями. Бостон, Нью-Йорк и другие города устраивали в
честь Д. торжественные обеды, балы, овации, приветствовали его восторженными речами; толпы народа всюду следовали за ним, добиваясь
чести прикоснуться к нему, пожать его руку. По возвращении из путешествия Д. издал свои "Американские заметки" ("American notes"). Радушный прием не помешал ему отметить подмеченные им отрицательные особенности американцев — хвастливость, преклонение перед золотым тельцом, назойливость и, в особенности,
рабство, на которое он направил все
стрелы своего обличительного остроумия. Американская пресса встретила "Заметки" крайне недружелюбно: на недавнего гостя посыпались злостные нападки, его обвиняли в пристрастии и клевете. В том же году Д. приступил к новому роману: "Жизнь и приключения Мартина Чезльвита" ("The life and adventures of Martin Chuzzlewit"). На этот раз знаменитый писатель ополчился против английского эгоизма и лицемерия. Главный герой, Пексниф, возведен в
тип, обрисован с яркостью и выпуклостью, обличающими
кисть вполне созревшего художника. Вторая часть романа посвящена приключениям Мартина Чезльвита в Америке; Д. возвращается к возмутившим его явлениям американской жизни и вторично бичует их своим сарказмом. "Мартин Чезльвит" не имел такого шумного успеха, как предыдущие романы. Д., опасаясь, что популярность его клонится к упадку, задумал сократить свои расходы и уехать на несколько лет из Англии; но изданная им до отъезда первая "Рождественская сказка" ("Christmas Carol") рассеяла его опасения. Теккерей назвал этот рассказ "национальным приобретением, благодеянием для всякого читателя"; публика раскупала "Сказку" нарасхват, осаждала любимого писателя сочувственными и благодарственными письмами. Романист двинулся в
дальний путь со всем семейством — женой, свояченицей и пятью детьми; проехав Францию, он морем переправился в Геную и прожил в ней несколько месяцев. Здесь, под впечатлением перезвона церковных колоколов, вылилась из-под его пера вторая
рождественская поэма: "Колокольный звон" ("The Chimes"). Д. поехал в Лондон со специальной целью проследить на месте, как будет иллюстрировано и отпечатано
новое произведение; тогда же оно было прочитано им в кругу близких друзей — Форстера, Фокса, Карлейля, художников Стенфильда и Мэклиза и др. Мэклиз изобразил лектора и его растроганных слушателей на картине, которая хранится в Кенсингтонском музее. Вернувшись из Лондона, Д. посетил Рим,
Неаполь и южн. Италию. Путевые заметки его печатались в газете "Daily News" и составили затем том "Картин Италии" ("Pictures from Italy").
Газета "Daily News" начала выходить с янв. 1846 г.; Д. основал ее, увлеченный борьбой против так называемых "хлебных законов". Глубоко сочувствуя бедному населению страны, страдавшему от дороговизны хлеба, романист всей душой отдался агитации в пользу отмены ввозных пошлин. Но газетная, спешная работа скоро утомила его, и в феврале
того же года он сложил с себя обязанности редактора. Кроме писем из Италии, Д. поместил на столбцах "Daily News" статьи о школах для бедных детей и против смертной казни. Написанная в эту же зиму третья рождественская сказка: "Сверчок за печкой" ("The cricket on the hearth"), разошлась в еще большем количестве экземпляров,
чем предыдущие. Весной Д. снова всем домом уехал за границу, в Швейцарию. В Лозанне он набросал первые главы романа "Домби и сын". От этой работы его на время отвлекла рождественская сказка "Борьба за существование; любовная история" ("The battle of life; a love Story"); окончив ее в октябре, Д. всецело отдался роману. Ему пришлось уехать для этой цели в Париж: он не мог работать, не слыша вокруг себя бодрящей суматохи большого города. "Писать
день за днем без этого волшебного фонаря чрезвычайно трудно", — говорит сам Д. в одном из своих писем. "Все образы моих героев как будто замирают, когда вокруг них не движется толпа". Это
свойство Д. объясняется его писательским темпераментом и отзывчивостью его сердца: ему нужно было постоянно видеть людей и их страдания, так как в сочувствии к ним он черпал главное содержание своего творчества. В романе "Домби и сын" ("Dombey and Son") Д. особенно удался образ маленького Павла Домби; в обширной галерее мастерски обрисованных Д. детских образов нет ни одного, который завоевал бы в большей степени симпатии читателей. В поразительной по глубине и правдивости психологич. анализа фигуре мистера Домби олицетворена холодная гордость купца, все помыслы которого обращены на процветание фирмы.
Дочь мистера Домби и ее мачеха ярко оттеняют друг друга контрастом характеров. "Домби и сын" печатался ежемесячными выпусками и вызвал небывалый восторг среди читающей публики; спрос на книжки повысился до таких размеров, что Д. счел, наконец, свое материальное
положение обеспеченным и, вернувшись из Парижа, посвятил свои досуги сцене, к которой всегда испытывал особенное
влечение. Соединившись с кружком молодых писателей, художников и актеров, он ставил в течение нескольких лет в Лондоне и других городах спектакли в пользу "Общества покровительства литературе и искусству" и др. благотворительных учреждений. Д. превосходно исполнял комические роли, устраиваемые им представления неизменно привлекали многочисленную избранную публику. Весьма характерен
отказ Д. устроить, по желанию королевы Виктории, одну из генеральн. репетиций в Бэкингемском дворце. Королева согласилась тогда посетить спектакль в собственном доме Д.; но и
тут знаменитый романист, столь доступный для простых смертных, выказал строптивость: он не пожелал представиться королеве, заявив, что "счел бы достоинство писателя униженным, если бы предстал перед ней в костюме скомороха". Благотворительные
общества наперерыв приглашали Д., не только в качестве актера, но и как оратора, зная, что его имя и дарование неотразимо привлекут многочисленную публику. Новая рождественская сказка: "Духовидец" ("The haunted man"), выдержала столько же изданий, как и прежние; Д. переделал ее в комедию, шедшую с успехом на сцене. В 1849 г. вышел в свет роман "Давид Копперфильд", заключающий в себе много автобиографических страниц. Оригиналом для Доры послужила молодая девушка, возбудившая первую
любовь в
сердце поэта (юношеский роман Д. окончился неудачно: любимая им девушка вышла за другого). В начале 1850 г. Д. основал литературный журн. "Household Words", с 1859 г. получивший название "All the Year Round" и скоро сделавшийся одним из самых распространенных англ. периодических изданий. Кроме самого Д., в
нем принимали участие Бульвер, Уилки Коллинз, Чарльз Рид и др. Начатый осенью 1851 и оконченный летом 1853 г. новый большой роман "Холодный Дом" ("Bleak House") издавался, однако, по-прежнему отдельными выпусками. Фоном для романа служит запутанный, бесконечный процесс; Д. образно обличает недостатки английского судопроизводства, его
медленность, формализм и разорительность. С 1850 г. Д. овладела страсть к передвижениям; он постоянно путешествовал, проводя на одном месте не долее нескольких месяцев: один из лучших его романов, "Тяжелые Времена" (Hard Times), написан в разных городах. Необходимость сообразоваться с размерами еженедельного издания и работать к сроку также утомляла Д. Роман "Крошка Доррит" ("Little Dorrit"), созданный в Париже, убедил Д., что прежняя легкость творчества оставила его. Ни один из прежних романов не потребовал столько труда; Д. без конца исправлял и переделывал его, испытывал мучительное недовольство своими образами. Публика, тем не менее, отнеслась к "Крошке Доррит" с неизменным сочувствием. Главная героиня обрисована довольно бледно, но остальные представители семьи Доррит и другие эпизодические
лица, по обыкновению, жизненны и полны юмора, министерство "Обиняков" заслужило общее одобрение как меткая
пародия на английскую бюрократию.
К огорчениям от утраты прежней свежести и силы воображения присоединились, около этого времени, семейные невзгоды. Жена Д., положительная, холодная, буржуазная по своим вкусам и воззрениям, не могла дать впечатлительному и причудливому поэту супружеского счастья, о котором он мечтал всю жизнь. С годами разлад между ними становился все нестерпимее. "Мы дошли до полного банкротства и должны окончательно ликвидировать наши дела", — пишет Д. своему другу Форстеру, старавшемуся примирить супругов. В мае 1858 г. они разошлись, по взаимному согласию. Д. назначил жене 600 фн. стерл. в год и оставил при ней старшего сына, а сам поселился с остальными детьми (шесть сыновей и две дочери) и свояченицей, мисс Джорджиной Гогарт, в усадьбе Гадсгилль, около Чатама, в местности, где он провел счастливые годы своего детства. Одной из причин разрыва Д. с женой послужило намерение знаменитого романиста выступить, так сказать, профессиональным чтецом своих произведений. Усомнившись в успешности дальнейшей литературной деятельности, Д. задумал извлечь материальную пользу из своих сценических способностей. Форстер отговаривал его от этого плана, находя, что Д., выступая в качестве актера, унижает себя, как писателя; романист весьма основательно возразил, что, читая в пользу других, он также является актером; публике все равно, кто получит сбор, при том же "профессия актера ничуть не унизительна". Первое платное чтение Д. устроено было в Лондоне, в 1858 г. В течение 12 лет Д. посетил с той же целью разные города Англии, Шотландии, Ирландии и Соединенных Штатов. Чтения сопровождались восторженными овациями, но страшно возбуждали и утомляли нервную систему Д. Кроме того, ему приходилось все чаще оплакивать близких и любимых людей; "Страшный серп безжалостно косит окрестное поле, и чувствуешь, что твой собственный колос уже созрел", — пишет он своему другу об этих тяжелых утратах. Особенно потрясла Д. смерть второго сына, скончавшегося на службе в Индии. В 1865 г. Д. заболел; хромота, оставшаяся после этой болезни, продолжалась до конца его жизни. Вскоре после этого он едва не погиб во время жел.-дор. катастрофы, также повлиявшей разрушительно на деятельность сердца.
С 1860 г. Д. печатал в своем журнале серию очерков под заглавием "Некоммерческий путешественник" ("Uncommercial Traveller"); почти каждый рождественский номер украшали его "Сказки". В том же издании напечатаны "История Англии для детей" и два больших романа: упомянутая уже "Повесть о двух городах" и "Большие ожидания" ("Great Expectations"). С весны 1865 г. стал выходить выпусками роман "Наш общий друг" ("Our mutual Friend"), в котором симпатичный образ швеи Дженни Врен и типичная фигура мистера Подснепа не уступают созданиям лучшего периода творчества Д. В 1866-67 г. он дал 76 чтений в разных городах Америки. Чтения эти принесли чистой прибыли около 200000 руб., но еще более подорвали расстроенное здоровье. Несмотря на это, он заключил новый договор с прежним антрепренером и обязался дать еще 100 чтений в разных городах Англии. Болезненные припадки заставили его, однако, прервать поездку. Д. вернулся в Гадсгилль и спокойно прожил в своей усадьбе до 1870 г., когда доктора разрешили ему устроить в Лондоне 12 прощальных чтений. Последнее из них состоялось 12 марта: Д. читал "Рождественскую сказку" и "Процесс Пиквика". Последние месяцы своей жизни Д. провел в работе над романом "Тайна Эдвина Друда" ("Mystery of Edwin Droud"), который предполагалось издать в 12 выпусках. Д. удалось написать только половину этого произведения; 8 июня 1870 г. он впал в бессознательное состояние и на следующий день скончался. Прах его покоится в Вестминстерском аббатстве, рядом с Джонсоном и Гарриком, около надгробных памятников Шекспира, Чосера и Драйдена.
Д. — писатель глубоко национальный. Никто лучше него не изучил как положительные, так и отрицательные, пошлые, комические стороны английского национального характера. Вместе с тем Д., как и все величайшие выразители вековечных стремлений к истине, добру и красоте, умеет придать своим типам общечеловеческое значение. Ни одно из главных лиц его обширной жанровой галереи не стоит в стороне от великих течений человеческой мысли. Во всех произведениях Д. чувствуется широкое философское обобщение, выражающееся в гуманном, добродушно-юмористическом отношении к действительности. Он смотрит на жизнь, как мудрец, сознающий призрачность человеческих надежд и стремлений; но вместе с тем он любит людей, горячо сочувствует им как братьям и товарищам по общей участи. Глубокое сострадание к страждущим, обиженным судьбой или людьми, незаметным героям будничной жизни проходит красной нитью по всей покрытой бесконечно разнообразными узорами канве произведений великого английского поэта. Та же горячая любовь к людям заставляет его бичевать пороки их, развенчивать лицемерную добродетель, обличать волков, наряжающихся в овечью шкуру. Д. как бы распространяет на всех слабых, безвестных, невзрачных тружеников свою трогательную, нежную любовь к детям, стремится оградить их от всякой злобы, неправды и притеснения. Этими же свойствами отзывчивой, любящей натуры Д. объясняется и его отношение к своим героям. Они для него — не художественно созданные образы, а живые люди, страдания которых вызывают у него слезы, участь которых заставляет его волноваться, проводить бессонные ночи, сожалеть, когда роман окончен, что он навсегда расстается с ними. Страстное отношение автора к героям сказывается и в недостатках, присущих в большей или меньшей степени всем романам Д.: комизм положений не всегда чужд шаржа, в драматических эпизодах сквозит сентиментальность. Но эти недостатки с избытком выкупаются умением романиста увлечь читателя, заставить его смеяться и плакать вместе с ним и с его героями.
К. Л
Почти все написанное Д. переведено на русский яз. и в свое время появлялось в журналах, а затем и отдельными изданиями. Лучшим переводчиком Д. следует признать Иринарха Введенского ("Замогильные записки Пиквикского клуба", 3-е изд., М., 1884; "Давид Копперфильд", ibid.; "Домби и сын" — "Современник", 1847 и отд., 1848), художественный перевод которого, однако, часто отступает от оригинала. В настоящее время (1893) выходит полное собрание соч. Д. в переводе Ранцова (изд. Павленкова).
Лучшие биографии Д. на англ. яз.: Forster, "Life of Charles D." (Л., 1871-72; в "Русском Вестнике", 1873, 2-4) и Marzials, "Life of D." (в коллекции "Great Writers"). Его старшей дочерью изд. (1880) "The letters of Ch. D.". Ср. также F.G. Kitton, "Dickensiana: A bibliography of the literature relating to Ch. D. and his writings" (1886); биография Д. (в "Соврем.", 1852, т. 31-й) "Смерть Д." ("Дело", 1870, 6, Реклю); "Русский Вестн.", 1870, 6, Нелюбова; "Детство и молодость Д." ("Вестн. Европы", 1872, 6); биография Д. Анненковой (1893), в коллекции изд. Павленкова. Ряд статей о Д., Я. П. Полонского в "Сев. Вестнике" (1889-90); А. Кирпичникова, "Д. как педагог" (Харьков, 1889; перепечатано в его книге "Педагогические очерки") и Линниченко, "Обзор политич. деятельности англ. романиста Д." ("Киевского унив. изв.", 1866).
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон
1890—1907
