Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - фьезоле да фра-джованни

(da Fiesole) — один из первостепенных итальянских живописцев, доминиканский монах, до поступления своего в монастырь носивший имя Гвидо ди-Пьетро, прозванный за свою душевную чистоту и добродетели "ангелоподобным", фра-Анджелико, и причисленный католической церковью к лику блаженных под именем Беато фра-Джованни. Был сын небогатого, но достаточного отца, и род. в 1387 г. в местечке Виккьо, во флорентийском округе Муджелло. Образовался через изучение работ Герардо Старнины, Мазолино и Орканьи, быть может, был непосредственным учеником первого из этих художников. Глубокая религиозность и отвращение от мирских шума и тревог влекли его с юных лет в тишину иноческой кельи. В 1407 г. он, вместе со своим братом Бенедетто, довольно хорошим миниатюристом, постригся в монахи монастыря доминиканцев, незадолго перед тем основанного во Фьезоле, неподалеку от Флоренции. Однако, в первое время новый инок не нашел там для себя желанного покоя. Римское католичество было в то время обуреваемо междоусобицей по поводу одновременного существования двух пап, Венедикта XIII и Григория XII, оспаривавших один у другого тиару; дабы умиротворить церковь, пизанский собор решил низложить их обоих. Фьезольские доминиканцы, присягнувшие в верности Григорию, отказались признать его преемника, несмотря на приказ своего генерала и флорентийской синьории, и должны были добровольно удалиться в Фолиньо. Фра-Джованни отправился туда вместе с прочей братией, через что пришел в соприкосновение с умбрийским искусством, мистический характер которого соответствовал его собственным наклонностям и идеям. Из Фолиньо доминиканцы перебрались в Кортону и только в 1418 г. возвратились во Фьезоле. Фра-Джованни жил безвыходно и трудился в своей прежней обители до 1436 г., в котором ее братия переселилась в монастырь, выстроенный для нее Козимо Медичи во Флоренции, при церкви св. Марка. Здесь протекли самые обильные плодами годы деятельности благочестивого художника. Лишь 58-и лет от роду, уже стяжав громкую известность, он впервые расстался со своим монастырем для того, чтобы по настоятельному приглашению папы Евгения IV украсить живописью (теперь погибшей) его капеллу в Ватиканском дворце. Затем, в 1447 г., Фра-Джованни писал фрески в новой капелле собора в Орвието, и напоследок, будучи снова приглашен папой Николаем V в Рим, трудился там над росписью другой ватиканской капеллы. Он умер в этом городе 17 мая 1455 г.

По направлению своего творчества, Фра-Джованни занимает в истории совсем особое место в ряду итальянских живописцев XV в. В эпоху натуралистических и антиквизирующих стремлений расцветавшего Возрождения он является единственным и последним представителем отжившего средневекового искусства в лучших его качествах, наивным, глубоко верующим художником, изобразителем неземной красоты, ангельской непорочности, религиозного экстаза, райского блаженства. Причиной того, помимо врожденного артистического таланта, был личный характер скромного и благочестивого монаха. Вазари говорит о нем: "Фра-Джованни был человек простой и святой жизни; он постоянно упражнялся в живописи, но не хотел изображать ничего, кроме святых. Он мог бы сделаться богачом, но не заботился о том, говоря, что истинное богатство состоит только в том, чтобы довольствоваться малым; мог бы повелевать многими, но находил, что повиноваться легче, чем начальствовать над другими. В высшей степени человеколюбивый, воздержанный и целомудренный, он спасся от мирских сетей и не раз повторял, что занимающийся искусством должен жить в покое, не помышляя ни о чем, и что работающему для Христа, надо постоянно пребывать со Христом. Никто никогда не видел его сердящимся среди братии, и только улыбкой укорял он своих друзей. Словом, не найти выражений, достаточных для похвалы этого инока как за его поступки и речи, за их смирение и кротость, так и всю его живопись, за ее искренность и благочестивость, благодаря которым изображаемые им святые выходили более святыми, чем у кого-либо другого. Он имел обычай не изменять и не исправлять ничего в написанном произведении, а оставлял его таким, каким оно вышло у него сразу, полагая, что так угодно Богу. Некоторые рассказывают, что Фра-Джованни никогда не принимался за кисть, не помолившись предварительно, и не написал ни одного распятия, при исполнении которого не омочил бы своих щек слезами. В лицах и позах его фигур отражается доброта его души, столь великой и искренней в своей вере". Довольно видеть одну-две работы фра-Анджелико, чтобы убедиться в справедливости вышеприведенной оценки. Каждая из них была для него не исполнением выгодной или способствующей к славе задачи, а душеспасительным делом; в каждую влагал он свою душу, свое пламенное религиозное чувство, свое светлое представление о загробной жизни. Невольно причастный к обновительному ходу современного ему искусства, он присматривался к натуре, но наблюденные в ней формы и движения служили ему лишь подспорьем при создании идеальных образов неземной красоты и дивной выразительности. Однако, художник-монах был мало способен к воспроизведению сильных страстей, проявлений злобы и физической муки, вследствие чего изображение демонов, Страшного Суда, ада и казней удавались ему плохо, порой бывали даже наивно-комичны. Его звание и самый род искусства мешали ему близко изучить нагое человеческое тело, а потому в его фигурах постоянно встречаются анатомические погрешности и принужденность поз; но об этих недостатках совсем забываешь, любуясь ликами его обворожительных отроков-ангелов, прелестных дев и благородных старцев, его торжественно-живописными композициями, красивыми драпировками, свежими, подобранными с редким вкусом и гармоничными красками, мягкостью и деликатностью его кисти. Произведений Фра-Джованни сохранилось очень много. Станковыми его картинами владеют почти все большие музеи Европы, но особенно богата ими Флоренция. В ряду находящихся там наиболее замечательны: восемь досок с 35-ю маленькими изображениями эпизодов из земной жизни Спасителя, некогда украшавшие собой шкаф для хранения серебряной утвари в церкви С.-Аннунциата (теперь в академии художеств), "Страшный Суд с Раем и Адом" (там же), "Снятие со креста" (там же), большой триптих: "Мадонна с 12-ю ангелами, молящимися или играющими на музыкальных инструментах" — на средней доске, и с четырьмя святыми на боковых досках (в галерее Уффици), небольшое, но многофигурное "Коронование Пресвятой Девы" (там же) и "Мадонна со звездой" (в музее св. Марка). Затем должно указать на знаменитое "Коронование Пресвятой Девы" — одно из отличнейших произведений мастера, принадлежащее Луврскому музею, в Париже, и на складень Берлинского музея с изображением в середине "Страшного Суда", а на боковых досках "Блаженства праведников" и "Мучения грешников". Что касается до фресок Фра-Джованни, то их, разумеется, нет нигде, кроме тех мест Италии, где он трудился, — за исключением одной, попавшей к нам в Эрмитаж, а именно "Мадонны с предстоящими ей св. Домиником и Фомой Аквинским", перенесенной из упраздненного доминиканского монастыря во Фьезоле. Во Флоренции, монастырь св. Марка, превращенный теперь в музей, — обитель, в которой инок-художник провел много лет, — содержит в себе целый ряд его фресок. Ими украшены коридоры, кельи, зал капитула, надворные галереи монастыря. Любопытнейшие из этих картин — "Воскресение Христово", "Явление воскресшего Спасителя Марии Магдалине", многосложное по композиции "Распятие", со стоящими у креста Богоматерью, апостолами и представителями церкви, и "Христос в образе странника, принимаемый монахами доминиканского ордена". Фрески Фра-Джованни в Орвиетском соборе (в капелле Сан-Брицио: "Христос судия мира" и "Сонм пророков") могут считаться превосходнейшими из всех его работ: нигде Ф. не достигает до такой возвышенности стиля и правды в передаче энергических движений, как в этих фресках. Наконец, чрезвычайно интересны сцены из житий св. Стефана и св. Лаврентия, написанные фра-Анджелико в капелле Николая V, в Ватикане; они свидетельствуют, что мастер даже в старости, оставаясь верен своим исконным идеалам и основным принципам, следил за успехами искусства и в значительной степени пользовался ими; в этих фресках еще больше реализма и драматизма, чем в Орвиетских.

Ср. Vinc. Marchesi, "Memorie dei più insigni pittori, scultori ed architetti dominicani" (2 т., 2-е изд., Флоренция, 1854); E. Förster, "Leben und Werke des Fra-Giovanni da Fiesole" (Регенсбург, 1859); Ley, "Giovanni da Fiesole" (Лондон, 1886) и пр.

А. С—в.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907