Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - индоевропейские или индогерманские языки

под этими терминами разумеются родственные между собой языки, которыми говорят народы, населяющие почти всю Европу, значительную часть юго-западной Азии и северную половину Ост-Индии, или Индостан. Оба термина имеют в настоящее время чисто условный характер и довольно неточны, так как не отвечают действительному положению вещей. Первый означает крайние географические области на В. и З., между которыми живут "индоевропейцы", — т. е. Индию и Европу, но при этом совсем упускает из виду Америку, где в настоящее время подавляющее большинство населения уже "индоевропейцы". Второй термин, употребительный больше всего у немцев, быть может, не без участия некоторой доли национального шовинизма, имеет этнографический характер, означая крайних восточных и западных представителей всей этой большой семьи народов: индусов на В. и германцев на З. (самые западные европейцы — англичане, исландцы, затем и янки-американцы принадлежат к германскому отпрыску И. семьи). Но и этот термин неточен, потому что уже довольно давно не индусы — самый восточный народ из индоевропейцев, а русские, т. е. славяне, в Вост. Сибири. Кроме помянутых терминов, встречается изредка термин арийские языки, который в этом общем значении употреблялся прежде особенно у французов, но также не может считаться правильным. Arya, т. е. "благородными", называли себя только индусы и иранцы, почему в настоящее время под арийцами принято разуметь представителей арийской, или индоиранской (см. ниже), ветви И. семейства языков. Неудачен также термин арио-европейские яз., введенный и употребляемый профессором Бодуэном де Куртенэ и, может быть, еще очень немногими учеными. Он слаб со стороны логической, ибо соединяет два разнородных понятия: крайних восточных представителей И. семьи языков — арийцев (понятие этнографическое) и крайних западных — европейцев (понятие географическое). У нас, французов и англичан более употребителен термин, стоящий в заголовке. Кем он введен и с которых пор в употреблении — точно не известно. Второй термин, долго приписывавшийся Фр. Шлегелю, на самом деле впервые употреблен только в 1831 г. Гезениусом, раньше которого некто Schmitthenner придумал близкий термин indisch-teutsch (индо-тевтонский). Сходство языков между собой объясняется их общим происхождением от одного общего И. праязыка, на котором говорили отдаленные предки нынешних индоевропейцев, составлявшие в ту эпоху один цельный народ. Идея их общего происхождения из одного общего источника, лежащая в основе всего современного И. сравнительного языкознания и создавшая его, была категорически провозглашена только в конце прошлого века В. Джонсом и в начале нынешнего Фр. Шлегелем, а систематически и полно доказана — только Боппом, основателем сравнительного языкознания. Где жили предки нынешних индоевропейцев, которые составляли И. пранарод, говоривший И. праязыком, или, другими словами, где находилась И. прародина — с точностью до сих пор не определено. Существуют на этот счет две гипотезы: азиатская, помещающая И. прародину в Азии (в пределах Иранского плоскогорья) и европейская, ищущая ее в Европе. Вторая гипотеза в настоящее время имеет больше доказательств в свою пользу и больше сторонников, чем первая. По мнению Шрадера ("Sprachvergleichung und Urgeschichte", 2 изд., Иена 1890), И. прародина помещалась в юго-вост. России, на среднем и нижнем течении Волги. J. Schmidt искал прародину в Азии, в соседстве с Вавилоном, но его главная мысль основана на маловеских доводах (его работа "Die Urheimath der Indogermanen und das europäische Zahlsystem", напеч. в "Abhandlungen" Берл. акд. наук за 1890 г., представляет хороший критический свод всех предшествовавших мнений). В 1891 г. H. Hirt вслед за А. Sayce'м поместил И. прародину к Ю. от Балтийского моря, приводя в пользу своей гипотезы остроумные соображения и выставляя против Шрадера довольно веские доводы (см. журнал "Indogermanische Forschungen", т. I, 1892 г.: "Die Urheimath der Indogermanen"). Насколько можно судить по данным отдельных И. языков, И. праязык (восстановление которого впервые начато А. Шлейхером и А. Фиком) представлялся языком весьма уже развитым, вполне синтетического строя. Эпоха И. единства и праязыка может быть определена только приблизительно, при помощи следующих данных: древнейший памятник индийской литературы, Ригведа, относится обыкновенно к 1500 и даже 2000 г. до Р. Хр. Стало быть, за 2000 лет до Р. Хр. И. единства уже не существовало; не было тогда и арийского единства (см. Индия, история), т. е. общности индусов и иранцев, потому что Ригведа является памятником уже специально индийским, с местной окраской. Таким образом, период арийского единства должен быть отодвинут назад по крайней мере на 1000 лет, т. е. к 3000 г. до Р. Хр. Период арийского единства был довольно продолжителен, так как особенности общеарийской (индоиранской) культуры настолько самостоятельны в сравнении с особенностями общеевропейской культуры, что могли выработаться лишь в течение значительного промежутка времени. Таким образом, эпоха разделения И. праязыка на отдельные языки может быть отнесена никак не позже 4000 л. до Р. Хр. Разделение это, конечно, происходило исподволь; прошло много времени, пока диалекты праязыка превратились в отдельные языки. Расселение индоевропейцев из места их первоначальной оседлости, которое, вероятно, способствовало обособлению диалектов и превращению их в языки, едва ли шло путем резких скачков, т. е. быстрых переселений, а скорее медленно и постепенно, по мере естественного роста народонаселения (ср. H. S. Vodskov; "Sjaeledyrkelse og Naturdyrkelse", Копенгаген, 1890). Этому разделению предшествовал длинный период общеиндоевропейской культуры, в котором вырабатывались ее особенности. Сравнительное изучение фонетического и формального строя отдельных И. языков позволяет судить об особенностях И. праязыка только той эпохи, которая непосредственно предшествовала его разделению. Но и этого достаточно, чтобы видеть, что И. праязык был тогда языком уже окончательно сложившимся. Есть полное основание предполагать, что И. праязык (уже синтетический в эпоху перед разделением) некогда, в еще более отдаленные эпохи своей истории (восстановить которые мы уже не можем), представлял менее тесную агглютинацию, или спайку, корня с суффиксами и префиксами, которые тогда не занимали еще такой подчиненной, служебной роли, как ныне (и уже перед разделением праязыка), а были самостоятельными словами. Другими словами, И. праязык не имел тогда флексии и определенных словесных форм, а только самостоятельные слова-корни или слова-основы, как в изолирующих (см.) или корневых языках. Но и подобное состояние языка не есть еще самое первичное. Таким образом, перед нами открывается почти необозримая перспектива жизни И. языков, измеряемая уже не веками, а тысячелетиями. Нет ничего невозможного в предположении некоторых ученых (Асколи), что И. праязык в эти отдаленные эпохи своей жизни мог составлять одно целое с семитским праязыком, образуя "иафетосемитский прапраязык", разбившийся на праязыки семитский и иафетический, или И. Возможно предположение и других ученых (Томашка, Тэйлора, Кёппена), что И. праязык в эту эпоху мог составлять одно целое с финно-угорским праязыком и т. д. Но едва ли когда-нибудь науке удастся приподнять хоть уголок завесы, скрывающей от нас эти отдаленнейшие эпохи (ср. Giesswein, "Die Hauptprobleme der Sprachwissenschaft", Фрейбург, 1892). История отдельных И. языков начинается в разное время. Историю индийской ветви (санскрита) мы знаем приблизительно с 1500 г. до Р. Хр. (Ригведа), италийской (лат. яз.) — приблизительно с 500 г. до Р. Хр., славянской — самое раннее с Х в. по Р. Хр., литовской — с XVI в. по Р. Хр. Некоторые отдельные И. языки с их диалектами исчезли бесследно; от других сохранились только скудные обломки, на основании которых нельзя почти и судить о их грамматических особенностях. Таковы яз. фригийский, македонский, мессапийский, галльский, бургундский и т. д. Другие сохранились лучше; многие из них имеют богатую письменность, позволяющую судить об их истории на основании многостороннего и разнообразного материала (санскрит, греческий, латинский, германский, славянский); некоторые очень бедны в этом отношении (литовский, албанский). Все сохранившиеся И. языки распадаются на восемь групп: 1) арийская, или индоиранская (см. Индийские языки и Иранские языки); 2) армянская, которую недавно еще относили к иранским языкам (см. ст. Hübschmann'a в "Kuhn's Zeitschr. für vergleich. Sprachforschung", т. XXIII), но теперь считают самостоятельной; 3) греческая, с ее древними диалектами и потомком, новогреческим; 4) албанская (письм. памятники с XVII в. по Р. Хр.); 5) италийская, состоящая из латинского и умбро-самнитских диалектов (лучше известны умбрийский и оскийский; вольский, пицентинский, сабинский, вестинский, марсийский и др. сохранились в скудных остатках); потомки латинского языка — романские (см.) языки; 6) кельтская, распадающаяся на три ветви: галльскую (см.), британскую и гэльскую (см.); 7) германская, разделяющаяся на готскую, скандинавскую, или северную, и западногерманскую; 8) балтийско— или литвославянская, состоящая из литовской и славянской ветвей. Из исчезнувших языков и диалектов некоторые очевидно принадлежат к одной из восьми перечисленных групп, напр. галльский язык — к кельтской группе, бургундский — к германской; другие, по-видимому, суть осколки самостоятельных групп, не оставивших представителей (напр. македонский). Некоторые из сохранившихся групп, быть может, находятся в более близком взаимном родстве с одними, чем с другими, т. е. дольше образовывали с ними одно целое; до сих пор это несомненно только для индийского и иранского, литовского и славянского, весьма вероятно для италийского и кельтского, сомнительно для остальных. См. по этому вопросу Генетическая классификация И. яз. Ср. J. Schmidt, "Die Verwandtschaftsverhältnisse der indog. Sprachen" (1872); Leskien, "Die Declination im Slawisch-Litauischen und Germanischen" (1876, введение); Delbrück, "Einleitung in das Sprachstudium" (3 изд. Лпц., 1893); Brugmann, "Zur Frage nach den Verwandtschaftsverhältnissen der indogerman. Sprachen", в журнале "Internation. Zeitschrift für allgemeine Sprachwissenschaft" (т. I); его же, "Grundriss der vergleich. Grammatik der indogerm. Sprachen" (т. I, Страсб., 1886, введение); Бодуэн де Куртенэ, "Некоторые общие замечания о языковедении и языке" ("Ж. М. нар. пр.", 1871, февр.).

С. Булич.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907