Большая биографическая энциклопедия - попов иван иванович

— Вологодский и Астраханский гражданский губернатор; сын обер-офицера, род. в 1776 г. и 1-го декабря 1787 г. поступил в Троицкий пехотный полк сержантом, затем переведен во 2-ой Московский полевой батальон (впоследствии Московский гарнизонный полк), где в 1794 г. назначен адъютантом, а 2-го мая 1797 г. произведен в капитаны; 27-го октября 1797 г. П. был командирован с ген.-майором и мальтийским командором кн. Волконским на о. Мальту; с 20-го марта 1799 г. был в походе: в Галиции, в Венгрии и в Италии; августа 5-го, после битвы при Нови, он участвовал в преследовании неприятеля до м. Аркуз и с 9-го по 31-е августа находился при блокаде и взятии креп. Тортоны. После того, П. был в Италии в крейсировке в Средиземном море, около Мальты и в Генуэзском море. 13-го октября 1799 г. П. был переведен в Московский гренадерский полк, 27-го сентября 1800 г. произведен в майоры, а 30-го ноября 1803 г. уволен от службы, с пожалованием в подполковники, но 13-го января 1805 г. определен в Екатеринославский гренадерский полк, с которым и принял участие в походах 1805 и 1806 года в Австрии, Пруссии, Силезии, Моравии и Венгрии (по 21-е января 1806 года). В том же году, с 25-го ноября, он находился в Новой Пруссии, 3-го декабря назначен полковым командиром 38-го Егерского полка; 14-го декабря 1806 г. участвовал в сражении против французов при Голомине и за отличие в этом деле получил орден св. Владимира 4-й степени с бантом. 22-го мая 1809 г. П. был назначен бригад-майором при армии главнокомандовавшего кн. Голицына и с этого числа находился в Галиции; 26-го октября 1811 г. назначен полковым командиром Томского пех. полка, а 19-го марта 1812 г. переведен л.-гв. в Литовский полк, с оставлением при прежней должности. 1812 год П. провел в военных действиях против французов (с 6-го апреля), был при Смоленске, при Бородине (где был контужен пулей в грудь и награжден орденом св. Анны 2-й степени и 12-го октября был при Малом Ярославце, где получил новую рану пулею: ему пробило навылет колено. Отличная храбрость Попова была отмечена пожалованием ему ордена св. Георгия 4-й степени; 20-го января 1813 года П. был произведен в полковники, а 1-го февраля назначен начальником штаба корпуса генерала Дохтурова. С 3-го августа 1813 г. по 1-е февраля 1814 г. П. находился в княжестве Варшавском, был при осаде и взятии крепости Гамбурга (причем за отличие во время блокады получил орден св. Владимира 3-й степени). В 1814 году П. был снова в походе: в герцогстве Варшавском, в Силезии, Саксонии, Баварии и во Франции, за что получил в награду 2000 десятин земли (5-го июля 1815 г.) и аренду в Курляндии на 12 лет (25-го августа 1816 года). 30-го августа 1816 г. П. был произведен в генерал-майоры и 18-го ноября назначен командиром 1-й бригады 24-й пехотной дивизии. 18-го марта 1818 г. Попову повелено было быть Вологодским гражданским губернатором с переименованием в действительные статские советники, в 1821 г. он был уволен в бессрочный отпуск, но уже 26-го апреля был назначен Астраханским гражданским губернатором. 5-го ноября 1824 года, П. был пожалован орденом св. Анны 1-й степени; скончался в Астрахани 3-го июня 1825 года.

Сенат. Архив; "Сев. Почта" 1819 г., № 24; Архив Капитула орденов, дело 2-го Отделения 2-го стола 1850 г., № 178.

Н. Мурзанов и Б. Г.

{Половцов}

Попов, Иван Иванович

д. с. с., прежде вологодский, а потом астраханский граждан. губернатор, с 1821.

{Половцов}

Попов, Иван Иванович

Попов И. И.

[(1862—1942). Автобиография написана в марте 1926 года в Москве.] — Родился я в Петербурге в 1862 г., в Павловском военном училище, где мой отец служил фельдфебелем. После смерти отца на руках матери нас, детей, осталось 7 человек. Она всем дала образование. Жили в Галерной гавани, на приволье, но бедно. С детства был знаком с В. М. Гаршиным и Н. С. Дрентельном (физиком), которые были товарищами брата по гимназии и часто бывали у нас. Учился в уездном и городском училищах вместе с Ф. К. Тетерниковым (Ф. Сологубом); вместе с ним поступил и в Учительский институт. Читать стал рано, и читал без разбора, а потом братья стали руководить моим чтением. На всю жизнь остались в памяти "проповеди отца Гавацци" Добролюбова и Берне. У нас собирались студенты и курсистки — товарищи брата Ильи, — студенты-технологи и подруги сестер. Заходил к нам и Пресняков, товарищ брата Павла по Учительскому институту. Помню, он убеждал Илью не отговаривать Гаршина идти добровольцем в русско-турецкую войну. У нас шли постоянные споры, обсуждали революционные и военные события, студенческие волнения, читали нелегальные произведения. Все это производило впечатление. Я уже в городском училище был затронут "вредными идеями". Участвовал в похоронах ст. Подлевского и Н. А. Некрасова. После окончания городского училища я целый год готовился для поступления в Учительский институт, много читал, прореферировал I т. К. Маркса. С этого года я ждал каждый месяц 20-х чисел — выхода книжки "Отечественных записок", пока меня не арестовали, а журнал не закрыли. "Отечественные записки" — Михайловский, Салтыков, Успенский, "внутренние обозрения" и др. — имели наибольшее влияние в выработке моего общественного миросозерцания. Учительский институт, куда я поступил в 1879 г., так же имел значение для меня. Воспитанники почти все были значительно старше меня и Тетерникова. Многие из них уже побывали народными учителями. По своим убеждениям большинство являлось народниками-семидесятниками и отрицало террор. Директор К. К. Сент-Илер, преподаватель-математик В. А. Латышев, историк Я. Г. Гуревич, даже священник И. Заркевич свободно обсуждали с нами события и участвовали в наших политических спорах. На втором курсе, в 1880 г., я познакомился с врачом С. В. Мартыновым и у него с П. А. Телаловым. По их просьбе устроил в институте конспиративный склад и организовал кружок из воспитанников. Нам доверялись важные пакеты и вещи. В этом же году познакомился со студентом медиком — П. Ф. Архангельским, вскоре после ареста и освобождения умершим. Он сдерживал меня и постоянно говорил: "Не торопитесь в революцию... Успеете. Работайте над собой, больше и с толком читайте". С 1881 г. я сошелся с П. Ф. Якубовичем и всю жизнь дружил с ним. Через него связался с центральным кружком университета, архив которого мы хранили в институтском складе. Вместе с Якубовичем мечтал о создании студенческих легального журнала и нелегальной газеты. Якубович к намеченной цели приспособил журнал С. Н. Бажиной "Русское Богатство". Газету же "Студенчество" мы осуществили в 1882 г. и выпустили на гектографе 5 №№. В 1881 г. сообща с нашим воспитанником С. И. Чекулаевым и студентом А. В. Пихтиным организовали гектографическую и фотографическую мастерские и паспортное бюро, которые просуществовали до марта 1884 г., создали ряд всевозможных изданий и откликались на события. Весной 1882 г. я кончил курс в институте, стал преподавать историю в училище Тименкова-Фролова и пансионе Филиппова. Перед окончанием института я сблизился со ст. Н. М. Флеровым и В. А. Бадаевым. Они, особенно Флеров, были значительно старше меня. У них была большая группа, состоявшая из кружков рабочих и студенческих кружков. Группа работала независимо от "Народной Воли" и даже сторонилась народовольцев, считая пропаганду среди рабочих за самодовлеющее дело, которое не следует компрометировать связью с террористами. Террор, по их мнению, нецелесообразно губит силы и вводит в систему борьбы момент случайности. Флеров и Бадаев мечтали передать революционное дело и дело освобождения рабочих в руки самих рабочих и крестьян. Я вошел в центральный кружок группы, состоявший сначала из Флерова, Бадаева и меня, а значительно позднее в него вошли технолог Ф. Олесенев и студ. П. Мануйлов. В нашей группе было свыше 30 кружков рабочих, несколько студенческих, где вырабатывались пропагандисты.

Были в группе и несколько солдатских кружков. При пропаганде мы стремились сделать из рабочих сознательных, критически мыслящих людей. Наиболее успевающих рабочих мы выделяли в особый кружок, занимались с ними отдельно и предоставляли для пропаганды небольшие кружки рабочих. Мы избегали демагогических и догматических подходов. Занимались с рабочими и общеобразовательными предметами. При изложении положений политической экономии мы исходили из положений научного социализма и старались выявить классовую обособленность рабочих. Мы работали в тесном контакте с первыми социал-демократами в России — группой Д. Б. Благоева и П. А. Латышева, менялись с ними и кружками и пропагандистами. Июньские аресты 82 г. (Прибылев, А. П. Корба, М. Ф. Грачевский и др.) не затронули нас, но нанесли удар петербургской организации "Народной Воли". Братья Н. А. и В. А. Карауловы, С. Е. Усова и П. Ф. Якубович задались целью восстановить петербургскую организацию и затерявшиеся связи с заграницей и провинцией, а потом собрать съезд. Со всеми ними я был хорошо знаком, а с В. Карауловым и С. Усовой участвовал в "Синем Кресте" (общество помощи политическим ссыльным и заключенным). Совещания Карауловых, Якубовича и Усовой происходили на квартире В. А. Караулова. Я не раз бывал на них. Посещал это совещание и С. А. Иванов ("Заика"), когда приезжал в Петербург. Бывали на них П. В. Личкус и англичанка Лили Буль, будущая Войнич, автор "Овода". Кто-то, едва ли не Лопатин, прозвал потом эти совещания "Соломенным комитетом". Но этот "Соломенный комитет" к зиме 82 г. восстановил петербургскую группу, вошел в сношения с Москвой, провинцией и заграницей, а главное — мы связались с В. Н. Фигнер, находившейся в Харькове. От Фигнер в Петербург зимой приезжала С. В. Никитина. Этот комитет добился того, что наша флеровская группа слилась с "Народной Волей", и начал переговоры о соглашении с "Пролетариатом". Я был близок с петербургскими пролетариатцами — Ф. Ю. Рехневским, А. И. Дембским и С. Ч. Куницким. С последним был на ты. Флеров также сошелся с ними. Программа польского "Пролетариата" была близка нашей группе: у них в программе намечался экономический террор, а мы втроем — Флеров, Бадаев и я — не раз обсуждали вопрос об аграрном и фабричном терроре, который следовало бы практиковать в исключительных случаях, в целях агитации и пропаганды революционных идей среди широких масс населения. Были у нас связи и с "милитаристами", мечтавшими при помощи военной силы произвести переворот и захватить власть. Но в близкое отношение мы не вступали с ними.