Большая биографическая энциклопедия - ртищев максим григорьевич

— воевода городовой и полковой; умер в 1686 году; был старшим из четырех сыновей думного дворянина Григория Ивановича Ртищева; службу начал, когда последний был еще воеводою в Калуге, 8-го октября 1647 года "по жилецкому списку"; выдвигаться стал он по окончании Литовского похода, когда, в звании дворянина Московского, был назначен, 17-го февраля 1656 г.

, воеводою в дальний Енисейск. От здешней его деятельности, весьма разнообразной, сохранилось довольно много письменных следов. Из них видно, между прочим, что в 1658 г. он посылал Енисейских детей боярских Якова Тургенева да Ивана Максимова звать под царскую руку откочевавших вследствие насильств и налогов сына боярского Ивана Похабова, "Енисейского уезда Братских острогов Братских ясачных людей": то были Бурятские князцы — Инкей "с товарыщи", ушедшие за Камень "в Мунгалы".

Про обиды и злоупотребления Похабова Ртищев сыскивал и доносил в Москву. Доносил он также, 16-го января того же года, о находке посадским человеком Алексеевым Жилиным слюды, из которой десятую часть Ртищев взял с него в пошлину и послал 1 пуд, для образца, в Москву с самим Жилиным. Ответною грамотою, от 26-го ноября 1658 г., ему было предписано оказать содействие Жилину к ломке слюды, плавлении медной руды и приискивании серебра и золота, со взысканием десятой части в Сибирский Приказ.

Возлагались также на Ртищева заботы о снабжении продовольственными запасами не только служивых, но и ясачных людей Ленского края и о доставлении в Якутск этих запасов. Смененный в 1659 году, по истечении обычного двухлетнего срока воеводств, Максим Григорьевич вернулся в Москву, составив себе, по-видимому, доброе имя, почему и получил весьма скоро новое назначение: поставленный во главе особого полка, он был послан с ним "промышлять над шишами", т. е, шпионами, "от Серпейска и от Мосальска", а вслед за тем был отправлен, во главе того же полка, в отряд боярина князя Ю. А. Долгорукова в Мстиславский и Кричевский уезды, — против "государевых изменников поветовой шляхты и Черкас", и пришел к нему "восход" перед боем под Могилевом 24—26-го сентября, в котором были разбиты Литовские гетманы Сапега, Чарнецкий, Пац и Полубенский.

У Долгорукова в полковых товарищах был воевода О. И. Сукин, человек по происхождению "родословный", а 7-го октября в товарищи князю Юрию Алексеевичу был послан еще С. Д. Змеев, и вскоре Долгоруков, в одном донесении Царю, поместил имя Ртищева, в росписи воевод, ниже имен вышеназванных своих товарищей. Это вызвало челобитную отца Максима Ртищева, в то время постельничего, Григория Ивановича, в которой, находя, что сын его тем обесчещен, он просил: "не выдай, государь, сынишка моего стольникам и воеводам Осипу Сукину и Семену Змееву, чтобы тем мне, холопу твоему, и сынишку моему от иных родов, кому я, холоп твой, в версту, в попреке и обесчещену не быть".

В тот же день, 4-го января 1661 г., Максима Ртищева "Государь пожаловал, — велел его челобитье записать; а быть ему с боярином и воеводою со князем Ю. А. Долгоруково, а товарищам, Осипу Сукину и Семену Змееву до него дела нет". Вслед за тем отряд князя Долгорукова был распущен, воеводе же Ртищеву было велено, 16-го января, зимовать со своим полком — по-видимому на реке Басе.

Сохранился и список этого полка, состоявшего из 4 жильцов, 429 рейтаров Касимовских и 289 Кадомских, преимущественно князей и мурз, и 208 солдат разных чинов, пришедших из Царевичева Дмитриева города (Кокенгаузена) из полков Ирика Андерсона Лукса и Андрея Гамильтона, в том числе 79 казачьих детей, верстанных поместными окладами. — Полковое воеводство Максима Ртищева кончилось в том же году: в декабре, будучи на Москве, он уже отдался совсем другому делу, а именно хлопотал, вместе с другими помещиками Перемышельской волости Московского уезда, о приписке ко вновь отстроенной ими церкви св.

Великомученицы Прасковьи Пятницы земли, отнятой патриаршим дьяком Кокошиловым, известным корыстолюбцем. Хлопоты эти увенчались, несмотря на ловкость и силу Кокошилова, успехом: помянутая земля была возвращена церкви, хотя только в августе 1663 г. Живя в Москве, Ртищев, несмотря на то, что положительно все его однородцы носили в то время какие-либо придворные звания, что троюродный брат его Федор Большой Михайлович Ртищев стоял во главе всего дворцового ведомства, а отец был царским постельничим, сам не искал близости ко двору и до смерти своей остался в звании дворянина Московского.

На Москве он изредка исполнял лишь такие обязанности, как участие, в качестве головы у сотни дворян Московских, в торжественной загородной встрече Английского посла "князя Чарлуса Говорна", — при дворе же он почти никогда не появлялся. Это не мешало ему числиться по так называемым "боярским спискам" дворянином "чиновным" и получить в 1668 году новое назначение на городовое воеводство — на Тотьму.

11-го июня означенного года воевода Пимен Савельевич Орлов, по грамоте из Приказа "Устюжской четверти", сдал Ртищеву "городовые ключи и в казенном амбаре городовой наряд, и зелье и свинец, и всякие пушечные запасы, и все в казенном амбаре за отчетом Тотемского и всеуездного земского старости, что ключи того казенного амбара живут у них земских старост", составив длиннейший список всему передаваемому, включал приходные книги, грамоты из Приказов и всякие судные и иные дела вершеные и невершеные.

Приняв воеводство, Ртищев пробыл на Тотьме вместо обычных двух лет — около трех, и служба его оказалась не из спокойных. Уже в июне 1669 года Максиму Ртищеву пришлось доносить в Москву о появлении в Тотемском и Устюжском уездах шайки, ограбившей князя Савелия Ивановича Козловского и многих других. Позже брожение в низших слоях населения все усиливалось.

Бунт Стеньки Разина, потрясший Поволжье, от Козьмодемьянска распространился на луговую сторону Волги и охватил и Заволжье. Из пятнадцатитысячного скопища мятежников, собравшихся в Козьмодемьянске, отделилась небольшая шайка под главенством одного из Разинских атаманов, Кадомского Черкашенина Ильюшки Иванова Пономарева ("а Попов он же"), ушла на Ветлугу и оттуда на Унжу, рассылая по окрестным селам "прелестные грамоты", грабя поместья и вотчины служилых людей и, по указанию крестьян, умерщвляя помещичьих приказных людей и выжигая усадьбы.

Возросши, с приставшими к ней крестьянами, до 700 человек, ватага Пономарева, подчинившаяся черемисскому приставу Мумарину и уже обратившаяся в "войско" и распределившаяся по сотням и десяткам под несколькими красными пестрядинными знаменами — все на конях или на санях, — 3-го ноября 1670 г. явилась в Унженский посад, где, разбив тюрьмы и освободив заключенных, которые все пристали к ней, разграбила кружечный и таможенный дворы, отняла всю государеву денежную казну" и порубила головы, после пытки, стрельцам и их сотникам.

Уйдя затем на реку Шангу, мятежники были разбиты в открытом бою догнавшим их стольником и воеводою В. С. Нарбековым, а ловить рассеянные скопища их Василий Саввич послал несколько отрядов. Вожди мятежников Пономарев и Мумарин скрылись. О приметах их писал Нарбеков Ртищеву и Галицкому воеводе С. М. Нестерову.

Хотя Семен Михайлович Нестеров раньше и враждовал с Максимом Григорьевичем (соседом по Козельским его поместьям), он поспешил, однако, посоветовать ему "жить на Тотьме с великим опасением и бережением" и в случае появления Пономарева с мятежниками "чинить над ними промысл, сколько Господь Бог помочи подаст", и просил о дальнейшем писать к нему в Галич.

.