Исторический словарь - английские колонии в северной америке в xviii в.

Экономическое и социальное развитие английских колоний в Северной Америке начиналось со стадии, уже достигнутой метрополией. «...Буржуазные производственные отношения, — пишет Маркс, — ввезенные туда (т. е. в Америку. —Ред.) вместе с их носителями, быстро расцвели на почве, на которой недостаток исторической традиции вознаграждался избытком чернозема» ( К.

Маркс. К критике политической экономии, стр. 44.). Правда, на протяжении целого столетия английские власти прилагали усилия к насаждению в Америке крупного феодального землевладения. Английские короли раздавали своим приближенным обширные земли, даже целые колонии, жаловали специальные хартии на право учреждения в Америке маноров с зависимыми земельными держаниями и манориальными судами. Но раннее проникновение капитализма в экономику и обилие земель, ставших доступными для колонизации в результате вытеснения и уничтожения коренного индейского населения, не позволяли здесь развиваться феодальным отношениям. Американские города никогда не знали и настоящего цехового строя. Регламентация производства, исходившая от колониальных властей, не получила законченного характера. Сельское хозяйство. Борьба фермеров за землю В сельском хозяйстве успели укорениться лишь некоторые элементы феодализма. В колониях были созданы обширные имения; однако преобладало фермерское хозяйство. Практиковалась полуфеодальная фиксированная рента, взимавшаяся, впрочем, нерегулярно я далеко не во всех колониях. Существовали такие элементы феодального права, как майорат и законы о запрете отчуждения земель, перенесенные из Англии в интересах землевладельческой аристократии. Все тринадцать английских колоний, расположенных вдоль Атлантического побережья, имели отчетливо выраженный аграрный характер; более девяти десятых их быстро растущего населения принадлежало к фермерству. Период становления в них капитализма отличался пестротой укладов хозяйственной жизни и форм эксплуатации. В сельском хозяйстве и в ремесле преобладало мелкое товарное производство. Замкнутый натуральный характер фермерское хозяйство носило лишь в глупы горных районов Юга и у западной границы. В фермерских хозяйствах всех районов страны развивалась домашняя промышленность, частью уже попавшая в зависимость от капиталиста-скупщика. Начало мануфактурному производству в северных колониях было положено еще в период временного разрыва торговых связей с метрополией в годы Английской революции. В связи с возможностью переселения и захвата земель на Западе, в колониях ощущалась постоянная нехватка рабочих рук и наблюдалась большая текучесть в составе трудящегося населения.

Во всех колониях, в большей мере — в центральных, применялся принудительный труд белых, так называемых обязанных слуг. Основанное на эксплуатации рабского труда негров, плантационное хозяйство южных колоний с его главной культурой — табаком занималось производством для внешнего рынка. Экономическое развитие колоний в XVIII в.

происходило весьма противоречиво и неодинаково в разных районах страны. В северо-восточных колониях (Новая Англия), где торговля, ремесло и мануфактура имели преобладающее экономическое значение, наибольшее распространение получила мелкая фермерская собственность при сохранении пастбищ в общинном пользовании. Сельское хозяйство этих колоний удовлетворяло потребности только местного рынка. По-иному развивались аграрные отношения в центральных колониях. Фермерские участки там были крупные, и объем продукции далеко превосходил местные потребности.

Избыток сельскохозяйственной продукции — зерна, скота, кож, масла и т. п. — вывозился через порты Филадельфии и Нью-Йорка. Но быстро развивавшееся фермерское хозяйство не находило для себя выгодных рынков сбыта. Фермеры страдали не только от алчности купцов, скупавших их продукцию за бесценок и продававших им британские изделия по монопольно высоким ценам, но и от политики метрополии, облагавшей сельскохозяйственные продукты разорительными для американских фермеров пошлинами. В этом заключалась одна из важнейших причин широкого аграрного движения, развившегося с середины XVIII в. в центральных колониях. Наиболее активными участниками движения были многочисленные здесь фермеры-арендаторы. Крупные землевладельцы не вели в этих областях своего хозяйства, как это происходило на плантациях Юга, а сдавали землю фермерам за фиксированную ренту.

Методы ее взимания вызывали недовольство, часто перераставшее в настоящие восстания против землевладельческой аристократии. Участники таких восстаний в графстве Вестчестер в колонии Нью-Йорк, называвшие себя левеллерами по примеру радикальной мелкобуржуазной партии времен Английской революции, наряду с экономическими выдвигали и политические требования.

В 1768—1771 гг. развернулась борьба фермеров в Северной Каролине. Образовавшаяся там фермерская организация «Регуляторов» требовала снижения ренты, сокращения жалованья чиновникам, участия фермеров в колониальном самоуправлении. Это движение достигло на первых порах немалых успехов, но в 1771 г. было подавлено королевским губернатором Тройоном с помощью военной силы. В Пенсильвании фермеры пограничных районов в 1763 г. отказались платить ренту наследникам основателя колонии Вильяма Пенна и пошли походом на Филадельфию, требуя предоставления им политических прав. Возникавшие в различных колониях волнения не перерастали локальных рамок; противоречия между фермерами и крупными землевладельцами в условиях изобилия земель разрешались тем, что фермеры уходили на Запад и занимали там земли в порядке скваттерства (самовольное занятие свободных земель). Иногда на эти земли предъявляли претензии собственники колоний или компании земельных спекулянтов, которые с помощью шерифов сгоняли бедняков с их участков, разоряли и предавали огню их убогие хижины. Фермеры упорно сопротивлялись, на насилие отвечали насилием, и эта борьба стала в пограничной полосе обычным явлением. Чаще всего земли эти были охотничьими угодьями коренных обитателей страны — индейцев, и с ними колонисты вступали в столь же ожесточенную борьбу. Скваттерство, являясь революционным разрешением аграрного вопроса, было одной из существенных предпосылок развития капитализма в сельском хозяйстве по фермерскому пути. В то же время оно представляло собой насильственный метод заселения Северной Америки, сопровождавшегося экспроприацией земли у индейцев и бесчеловечным их истреблением. Положение индейцев и негров. Плантационное хозяйство Белые колонизаторы многим были обязаны индейцам, от которых они научились сводить лес, возделывать ранее неизвестные европейцам культуры — табак, индиго, кукурузу, помидоры и т. д. У прославленных охотников дремучих лесов пионеры-пограничники перенимали охотничьи приемы, а также тактику боя в рассыпном строю, оказавшую им впоследствии великую услугу в борьбе за независимость колоний. Немало первых крупных американских капиталов составилось на торговле с индейцами, у которых за бесценок скупались драгоценные меха, а когда индейцы были почти поголовно истреблены, — на спекуляциях отнятыми у них землями. По примеру испанцев в Мексике, Перу и в других странах Латинской Америки английские колонизаторы в том числе и пуритане Новой Англии, делали попытки обращения индейцев в рабство, но потерпели полную неудачу. Важнейшей особенностью процесса развития капитализма на североамериканском континенте было рабство негров и работорговля. Причины широкого применения рабского груда в колониях состояли прежде всего в том, что огромное количество мелких производителей легко приобретало здесь основное средство производства — землю.

Вследствие этого предложение рабочей силы в колониях было весьма ограниченным и наемный труд был дорог. Рабство негров, таким образом, было вызвано к жизни потребностями капиталистического развития в исторически сложившихся условиях недостатка рабочих рук. Вслед за португальцами, положившими в конце XV в. основание африканской работорговле, и их ближайшими преемниками — англичанами и голландцами, американские купцы и судовладельцы также обратились к работорговле как источнику огромных прибылей.

Они покупали в Вест-Индии патоку и перегоняли ее в ром на многочисленных винокуренных заводах Новой Англии. На западном берегу Африки ром был главным платежным средством при покупке рабов-негров; цена негра равнялась 100 галлонам рома, т. е. 10 ф. ст., перепродавали же их в Вест-Индию и американские колонии по 30—60 ф. ст. «за голову». По отношению к рабам-неграм, пытавшимся сопротивляться чудовищной эксплуатации, плантаторы южных колоний применяли самые зверские наказания: клеймили лицо, отрезали уши и правую руку. Убийство восставшего негра поощрялось особой премией в 455 фунтов табака. И все же в этот период (до конца XVIII в.) произошло свыше 50 восстаний негров. В течение XVIII в. число рабов в южных колониях продолжало непрерывно возрастать. Оно превосходило уже число белых в Южной Каролине и почти равнялось ему в Виргинии. Попытки запретить работорговлю, предпринимавшиеся некоторыми колониями, неизменно наталкивались на сопротивление со стороны метрополии. На работорговле наживались ливерпульские купцы; ее участниками были английские лорды и епископы; наконец, в этой торговле были заинтересованы и сами американские плантаторы, нуждавшиеся в постоянном притоке рабочей силы. Американское плантационное рабство радикальным образом отличалось от рабства античной формации. Маркс подчеркивает, что плантатор соединяет в одном лице капиталиста и землевладельца; в плантационном хозяйстве при наличии рабов дело ведется капиталистами, и производство там с самого начала рассчитано на мировой рынок (см. К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, ч. II, Госполитиздат, 1957, стр. 297 — 29&>). Плантационное хозяйство, основанное на рабском труде, являлось поэтому придатком к капиталистической системе на раннем этапе ее развития. Рост плантаторского хозяйства в Америке в XVIII в. вызывался в первую очередь увеличением спроса ва табак в Европе. Производство табака увеличилось к 1776 г. по сравнению с началом века почти в 4 раза (с 28 млн. фунтов до 102 млн. фунтов). Во второй половине XVIII в. цены на табак стали непрерывно падать вследствие широкого распространения этой культуры в Европе. Наступил тяжелый, кризис плантаторского хозяйства.

Плантаторы старались поправить свои дела земельными спекуляциями, либо непосредственным участием в реализации своего табака на европейских рынках. Их жалобы на британских купцов, клавших все прибыли от реэкспорта табака к себе в карман, были вполне обоснованы, но обходиться без этих посредников они оказались не в состоянии; к тому же, покупая у них британские изделия по ценам на 25—40% выше европейских, плантаторы, еще больше запутывались в долгах.

К 1776 г. задолженность их достигла внушительной суммы — 2 млн. ф. ст. Белые рабы Наряду с рабами-неграми в колониях имелись и белые рабы — обязанные слуги. Основную массу обязанных слуг составляли тысячи копигольдеров и прочих мелких крестьян-держателей, согнанных с земли в Англии и Ирландии, а также разоренных промышленным переворотом ремесленников, которые продавали себя «на срок» еще в Англии для оплаты проезда в Америку.

Во время тяжелого путешествия через океан многие из них погибали от голода, болезней, кораблекрушений. По прибытии на американский материк, если в гавани не находилось покупателей, белых рабов, прикованных друг к другу, водили в поисках покупателя по селам и городам. В число белых рабов попадали и продаваемые за долги колонисты. Существовали и другие, подчас нелегальные способы добывать белых рабов для колоний. Так, например, практиковалась кража детей в Англии для продажа в рабство в Америке. Политические и уголовные преступники, бродяги и нищие из Англии, где бродяжничество преследовалось как уголовное преступление, также пополняли кадры белых рабов в колониях. Положение белых рабов часто было не лучше, чем черных. Хозяин являлся их временным владельцем и поэтому совершенно не был заинтересован в сохранении их жизни и здоровья по истечении срока контракта. За попытку к бегству их подвергали самым свирепым наказаниям, вплоть до смертной казни. По истечении срока контракта, обычно семилетнего, обязанные слуги получали одежду, мушкет, немного денег. В некоторых колониях существовали законы о наделении их землей. Но часть обязанных слуг не выдерживала непосильного рабского труда и цогибала до своего освобождения. Политика ограничения промышленности в колониях Английская буржуазия и аристократия смотрели на колонии, как на источник сырья и рынок сбыта для растущей в метрополии промышленности. Этой политике соответствовал характер развития южных колоний с их плантационным хозяйством. Но северные колонии развивались по тому же пути, что и сама метрополия, и американская буржуазия оказалась преуспевающей соперницей английской буржуазии в судостроении, рыболовстве, торговле с Вест-Индией, а затем и в мануфактурах.

Постройка судов в богатых мачтовым лесом колониях обходилась на 20—30% дешевле, чем в Англии. К 1775 г. одна треть всего британского флота была построена в колониях. Здесь, в североамериканских колониях, свободных от стеснений цехового строя, обрабатывающая промышленность развивалась в форме мелкого товарного производства, крупной централизованной и рассеянной мануфактуры.

Развитию железоделательной мануфактуры способствовало наличие богатых залежей руды, доступных источников водной энергии, обилие древесного топлива. В 1750 г. английский парламент нашел успехи промышленности колоний настолько угрожающими, что запретил сооружать в них прокатные станы, железорезальные мастерские. Но тем же актом поощрялся вывоз в Англию полуфабрикатов: чугуна в чушках и железа. Таким образом, основа американской промышленности — металлургия все же сохранилась. Особенно ревниво охраняя свою монополию на производство шерстяных изделий, английская буржуазия принимала меры к пресечению развития в американских колониях шерстяной промышленности. Запрещение колонистам изготовлять подковы, гвозди, пуговицы, фетровые шляпы, тонкие сорта сукон и т. д. стало основным предметом нападок со стороны американской оппозиционной публицистики 60—70-х годов. Первыми мануфактурами централизованного типа в колониях были школы прядения и ткачества, сохранявшие для отвода глаз вывеску «благотворительного» учебно-воспитательного заведения.

В 1769 г. в такой школе, принадлежавшей бостонскому купцу Молинэ, действовало 400 веретен. Широко развивалась и рассеянная мануфактура. Фермерские семьи изготовляли гвозди и замки, пряли шерсть и ткали полотно, которое затем отделывалось и окрашивалось странствующими ремесленниками, и сдавали все это скупщикам. По официальным данным, в крупных городах жило всего 3,3% населения.

Но количество населения в крупных городах в то время, когда процесс отделения промышленности от сельского хозяйства был далек от завершения, не отражало роста рассеянной и даже централизованной мануфактуры, которая развивалась чаще всего вне крупных городских центров.

Последние своим благосостоянием были обязаны главным образом торговле. В это же время появляются такие промышленные центры, как Линн, Хаверхилл и др., где основным занятием населения являлись ремесло и работа на мануфактуре. Экономическое развитие 13 колоний происходило значительно быстрее, чем развитие французской Канады. Так, население этих колоний выросло с 275 тыс.

в 1700 г. до 2781 тыс. в 1780 г., а в Канаде насчитывалось к этому времени всего 65 тыс. жителей, хотя ее заселение колонистами началось еще в первые десятилетия XVII в. Феодализм продолжал господствовать в Канаде и после ее завоевания англичанами (1763 г.), и это обстоятельство тормозило рост производительных сил. Принадлежавшие светским и духовным сеньорам земли оставались в значительной степени необработанными. Фермеры-арендаторы, уплачивавшие ренту обычно натурой, были обязаны выполнять часто еще и барщину. Взималась десятина в пользу католической церкви. Внутренняя торговля и промышленность были развиты очень слабо. В экономической неразвитости Канады заключалась в конечном счете причина того, почему эта страна, перешедшая в руки англичан незадолго до войны американских колоний за свою независимость, не приняла в ней участия, а стала убежищем торийской контрреволюции. Образование внутреннего рынка Тринадцать колоний создавались в разное время (с 1606 по 1733 г.)( В 1733 г. образовалась последняя из тринадцати колоний — Джорджия.) и на различной основе: как поселения религиозных общин (Плимутская колония в Новой Англии); как поселения, основанные торговыми компаниями (колония Массачусетского залива, Виргиния); как колонии, организованные частными лицами, получившими хартии от короля (Пенсильвания, Мэриленд). Экономически и политически они долгое время оставались более связанными с метрополией, чем между собой. Метрополия использовала их разобщенность для поддержания своего колониального господства. Зависимость от метрополии, поддерживавшей разобщенность колоний, являлась препятствием к образованию в них единого внутреннего рынка.

Такое положение соответствовало интересам английской буржуазии, стремившейся к полному господству на американском рынке. Изгнание английских конкурентов с американского рынка и приобретение экономической независимости было главной задачей молодой американской буржуазии, хотя в конце XVIII в. она и не была еще в состоянии полностью ее реализовать.

Метрополия не в силах была предотвратить усиление экономической общности между колониями, закономерно возраставшей по мере развития капитализма. Немаловажная роль в этом процессе принадлежала развитию средств сообщения. Первоначально из-за отсутствия дорог торговые связи между колониями осуществлялись главным образом через океанские порты. С конца XVII в. грунтовые дороги начинают заменять опознаваемые по меткам на деревьях тропинки для вьючных лошадей, на реках вместо паромов появляются мосты; с начала XVIII в. организуется регулярное почтовое сообщение. Политический строй колоний Во второй половине XVIII в. большинство колоний управлялось утверждаемыми английской короной губернаторами, которые назначали должностных лиц и обладали правом вето в отношении колониальных законодательных собраний. Но последние вотировали средства на содержание губернаторов и таким образом держали их в известной зависимости от себя. Между губернаторами и законодательными собраниями шла постоянная борьба, в которой верх все чаще одерживали собрания, особенно со времени Семилетней войны.

Власть в колониях наряду с губернатором принадлежала фактически местной купеческой и плантаторской олигархии. Политические права являлись монополией ничтожного меньшинства. В то время как в XVII в. избирательным правом пользовалось все мужское белое население, перед революцией уже повсюду существовал высокий имущественный ценз для избрания в законодательные собрания и для замещения должностей. Имущественный ценз дополнялся цензом оседлости. Поэтому в Пенсильвании, например, правом голоса пользовались лишь 8% сельского населения и 2% городского. В колонии фактически господствовала квакерская олигархия города Филадельфии. В Массачусетсе власть находилась в руках двух семей — Гатчинсонов и Оливеров, опиравшихся на пуританскую церковь. В Нью-Йорке царила олигархия земельных магнатов Ливингстонов и Де-Лансей. Опорой губернаторской власти в Виргинии были крупные плантаторы побережья. Развитие экономической общности как главный фактор, а также борьба Англии и Франции за овладение землями на североамериканском континенте ставили в порядок дня проблему политического и военного объединения колоний. Инициатива созыва с этой целью конгресса в 1754 г. в Олбани принадлежала пионеру национально-освободительного движения, крупному ученому, писателю и политическому деятелю Бенджамену Франклину. Эта первая попытка объединения не увенчалась успехом вследствие противодействия метрополии, а также в силу недостаточно развившихся еще в это время национальных связей. Формирование американской национальной культуры Развитие капитализма, изменение условий материальной жизни вызывали значительные сдвиги в общественном сознании. Передовая буржуазная идеология прокладывала себе путь в борьбе с церковной регламентацией быта, с религиозным фанатизмом и суеверием, которые пышным цветом расцвели в колониях в XVII и начале XVIII в. Традиционная библия постепенно уступала место произведениям буржуазных просветителей. Среди буржуазии, плантаторов и интеллигенции получила распространение философия деизма. Духовенство не играло крупной политической роли в колониях. Наличие многочисленных враждующих сект облегчало борьбу буржуазии с церковной идеологией. Но духовенство продолжало еще цепляться за сохранение своей руководящей роли в области народного образования. Наиболее прочным было влияние духовенства в высшей школе, главным образом благодаря тому, что все существовавшие тогда в колониях восемь высших учебных заведений, за исключением академии в Филадельфии, были созданы для подготовки священников. К середине XVIII в. наука, однако, достигает известных успехов. В Принсетонском, Иэльском и в других колледжах среди профессуры появляются либеральные ученые — Джон Уинтроп, Джон Уотерспун и др. Крупной вехой в развитии науки послужили открытия Франклина в области физики (теория положительного и отрицательного электричества, изобретение громоотвода), а также усовершенствование телескопа Давидом Ритенхаузом и изыскания врача-материалиста Бенджамена Раша в области психиатрии. В 1743 г. группа ученых во главе с Франклином основала Американское философское (т. е. научное) общество. Франклин был не только выдающимся физиком, но и крупным экономистом. Маркс писал, что он дал «первый сознательный, почти тривиально ясный анализ меновой стоимости, приводящий ее к рабочему времени...»( К. Маркс, К критике политической экономии, стр. 44.). Подъем освободительного движения 70-х годов выдвинул многочисленных писателей и публицистов. Кроме Франклина, широкую известность получили Томас Джефферсон, Джемс Отис, Сэмюэль Адаме. Одним из наиболее демократически настроенных публицистов был поэт Филипп Френо, отстаивавший в своих произведениях право на свободу, независимость и демократию не только своей, но и других стран.

В одной из своих поэм Френо мечтал о том времени, когда «свобода завоюет и ледяные просторы России». Преклонение перед английской монархией, основанное на вере в божественное происхождение королевской власти, уступает место теории естественного права и договорного происхождения государства. Произведения Бэкона, Ньютона, Локка, Гаррингтона, Мильтона, Вольтера, Монтескье популяризуются в многочисленных альманахах, памфлетах, газетах.

Наибольшей популярностью пользовался Локк с его философией сенсуализма, теорией естественного права, учением о разделении властей. Колониальной буржуазии импонировало учение Локка о «праве на революцию против тирана», равно как и его теория классового компромисса. Формулу Локка «жизнь, свобода, собственность» буржуазия сделала своим девизом. Цитаты из произведений Сиднея и Локка встречались даже в проповедях пасторов, которые нередко затрагивали на церковных кафедрах политические вопросы. Будущий руководитель освободительного движения Новой Англии Сэмюэль Адаме при окончании Гарвардского колледжа в 1740 г.

посвятил диссертацию обоснованию тезиса «о законности сопротивления высшим магистратам». Становление самостоятельной национальной культуры тормозилось в колониях рядом факторов. Среди них наиболее существенным было влияние более развитой английской культуры, что накладывало печать подражательности на молодую и слабую американскую культуру.

Развитие национальной культуры задерживалось также непрерывным пополнением населения многонациональной иммиграцией. В 1775 г. 40% населения колоний составляли не англичане. Одна шестая падала на долю шотландско-ирландской и одна десятая — на долю немецкой иммиграции. Население колоний непрерывно пополнялось, кроме того, французами, шведами, голландцами и т.

д. Господствующие слои колониального общества — верхушка буржуазии и особенно плантаторы — до войны за Независимость были тесно связаны с английской культурой, старались во всем подражать английской аристократии. Плантаторы строили свои усадьбы по образцу английских маноров, отправляли сыновей учиться в Кембридж. Виргинские джентльмены вывозили из Англии не только парики, бриджи, кружевные жабо, предметы роскоши и комфорта, но и произведения модных философов и последние новинки литературы. Национальная культура американского народа со времени первых поселений зарождалась в толще народных масс — среди фермеров и ремесленников. Часть их общалась с индейцами и испытывала влияние их древней культуры и мифологии. В народные песни американцев были вкраплены элементы индейского эпоса. Большая роль в создании национальной культуры принадлежала буржуазной интеллигенции и мелкой городской буржуазии. Английский язык, развиваясь в североамериканских условиях, пополнялся новыми словообразованиями. Это были индейские слова и наименования географических пунктов, растений, злаков, животных, птиц и т. д., а также слова, заимствованные из голландского, французского, испанского и других европейских языков.

Заметно изменились в американских условиях произношение и грамматические формы английского языка. Североамериканцы в конце XVIII в. уже отличались от англичан некоторыми особенностями национального характера, своеобразием культуры, экономических условий жизни. Подъем движения 60—70-х годов и последующая революционная война за Независимость значительно ускорили развитие национального самосознания. .