Советская историческая энциклопедия - закономерность историческая

определенное объективно существующее необходимо повторяющееся отношение между явлениями и процессами обществ. жизни, вытекающее из их внутр. природы и выражающее поступательное развитие истории; известная правильность, регулярность последовательности или сосуществования социальных явлений, обусловленная одним или несколькими законами.

Науч. решение проблемы З. и. дает исторический материализм. Выделение основоположниками марксизма производств. отношений как отношений первичных и материальных в качестве экономич. основы обществ. жизни впервые позволило подойти к обществ. развитию как к естеств.-историч. процессу, подчиненному собств. объективным законам.

Каждое следующее поколение людей действует в условиях, унаследованных им от прошлого. Это создает преемственность в истории и детерминирует ее общее направление. Люди не могут произвольно изменить характер обществ. строя, при котором они живут. Обществ. идеи, политич. учреждения и движения сами детерминированы объективными условиями обществ. бытия.

Общие черты, повторяющиеся в различных странах, находящихся на одинаковой ступени ист. развития, фиксируются в понятии общественно-экономической формации. Каждая формация представляет собой целостную социальную систему с определенным, ей одной присущим, единством элементов и структуры. В то же время каждая формация является закономерной ступенью поступательного развития всемирной истории. Поэтому понятие З. и. тесно связано с понятием ист. прогресса.

Взгляд на развитие общества как на естеств.-ист. процесс не означает, что ход истории предопределен заранее и осуществляется с фатальной неизбежностью. Ист. законы это законы-тенденции, к-рые определяют развитие массовых явлений, не предопределяя многообразия деятельности каждого отдельного индивида. Конкретный результат каждого данного социального процесса зависит не только от общих законов, но и от конкретных условий его протекания. В обществ. жизни постоянно складываются различные возможности, но какая из них реализуется, во многом зависит от сознательной деятельности людей. Поэтому детерминизм не только не отрицает свободы воли, но, напротив, последняя органически включается в самую детерминацию социальных явлений. Изучая общий ход к.-л. объективного процесса (зарождения мануфактурного произ-ва или углубления общего кризиса капитализма), историк может отвлечься от индивидуальных особенностей и субъективных стремлений людей, участвовавших в этом процессе. Но если его интересует какое-то конкретное событие, он не может игнорировать роль случая, характер действующих лиц и их мотивы. Это делает неустранимым в ист. исследовании момент описательности, к-рый, однако, подчинен главной задаче воспроизведению закономерного процесса ист. развития данного объекта. З. и. изучаются всеми обществ. науками. Однако ист. материализм, политич. экономия и др. теоретич. дисциплины исследуют законы обществ. развития в теоретич. форме, отвлекаясь от частных случаев их проявления. История же воспроизводит самый процесс развития. Не формулируя, как правило, законов в теоретич. форме, она раскрывает механизм их действия и особенности их проявления в специфич. условиях. Тем самым она как бы включает в себя теорию и, с другой стороны, дает необходимый материал для широких социологич. обобщений. Законы обществ. развития сами являются историческими. Существует ряд общих законов, действующих на всех этапах развития общества (закон соответствия производств. отношений характеру производит. сил, закон об определяющей роли обществ. бытия в отношении обществ. сознания и др.). Однако характер их действия зависит от конкретно-ист. условий. Большая же часть социальных законов это законы, действующие только в рамках данной формации (или лишь на отд. этапах развития этой формации) и утрачивающие силу с изменением социально-экономич. структуры общества.

Различен и механизм действия ист. законов. В классово-антагонистич. формациях общество развивается в осн. стихийно и его законы часто действуют разрушительно (проявлением этого служат, напр., экономич. кризисы при капитализме). В условиях социализма, благодаря обобществлению средств произ-ва и преодолению клас. антагонизмов, общество получает возможность сознательно направлять свое развитие, руководствуясь познанными законами. Это способствует громадному ускорению темпов обществ. развития и составляет одно из важнейших преимуществ коммунистич. формации.

Марксистско-ленинская теория З. и. и ее правильное понимание имеет огромное значение для междунар. коммунистич. движения. Открытие Марксом и Энгельсом объективных законов обществ. развития позволило им сделать науч. вывод всемирно-ист. значения об объективной неизбежности перехода общества от капитализма к коммунизму. "Всемирноисторический поворот человечества от капитализма к социализму, начатый Октябрьской революцией, закономерный результат развития общества" (Программа КПСС, 1961, с. 7). В Декларации (1957) и Заявлении (1960) Совещаний представителей коммунистич. и рабочих партий, в Программе КПСС (1961) сформулированы общие закономерности социалистич. революции и социалистич. строительства, что имеет огромное значение для борьбы как против реформизма, отрицающего истинность открытых марксизмом-ленинизмом законов революц. преобразования общества, так и против совр. догматизма, извращающего сущность совр. эпохи, выступающего против ленинской идеи мирного сосуществования, пропагандирующего политич. авантюризм.

Идея З. и. в форме представления о "естественных законах" истории в философии нового времени была выдвинута франц. (Монтескьё, Руссо и др.) и нем. (Гердер) просветителями в противовес провиденциализму и телеологии, господствовавшим в ср.-век. теологич. концепциях истории от Августина до Боссюэ. Отвергая вмешательство провидения и рассматривая историю как подчиненную определенным "естественным законам", просветители боролись на два фронта: против религ. фатализма и против волюнтаристских концепций, не видевших в истории ничего, кроме хаоса случайностей. Идея детерминированности обществ. развития, глубоко пронизывавшая обществ. сознание эпохи подымающегося капитализма, сыграла большую прогрессивную роль в идеологич. борьбе того времени и в развитии обществ. наук. Однако в домарксовой философии истории З. и. трактовалась абстрактно, неисторично и была опутана множеством идеалистич. и метафизич. оболочек. Речь каждый раз шла о "вечных", "неизменных" законах, и сами эти законы либо заимствовались из естествознания, либо изображались как "законы разума", "прогресса" или "абсолютного духа". Философы не открывали законы в самом ист. процессе, а привносили их извне, из собственного мышления. Ист. факты привлекались лишь для иллюстрации этих априорных конструкций. Филос.-ист. концепции носили поэтому абстрактный, спекулятивный характер и неизбежно приходили в противоречие с данными конкретной истории. Философы, рассматривавшие ист. процесс как закономерный и необходимый, не могли объяснить особенных ист. событий, в к-рых большую роль играет случайность. Напротив, историки, в частности представители нем. романтич. историографии, абсолютизируя особенность и индивидуальность каждого ист. явления, не видели в истории никакой повторяемости и закономерности, приходя к выводу об иррациональности ист. процесса. В бурж. обществоведении 19 в. было двойств. отношение к идее З. и. С одной стороны, социологи и историки-позитивисты (О. Конт, Г. Спенсер, И. Тэн и др.) считали ист. процесс закономерным, но извращали характер этой закономерности, пытаясь свести ее к элементарным законам механики, физики, биологии или психологии и не учитывая специфич. черт различных ист. периодов. С другой стороны, многие историки (особенно Л. Ранке и его школа) и философы (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Т. Карлейль и др.) вообще отрицали детерминированность ист. процесса, провозглашая его царством случайности и результатом деятельности "великих личностей". Борьба бурж. ист. мысли против идеи З. и. особенно усилилась в эпоху империализма. Идеологи буржуазии не могут признать закономерным рождение и развитие социалистич. общества и все большее обострение антагонистич. противоречий капитализма. Это порождает у них враждебное отношение к принципу детерминизма вообще. Кризис бурж. ист. мысли означает прежде всего отказ бурж. историков от раскрытия глубоких внутр. тенденций и законов ист. процесса, подмену его поверхностным описанием единичных явлений. Отрицание З. и. проходит через всю новейшую бурж. философию истории. Под флагом борьбы против позитивистского натурализма, недооценивавшего специфику истории, философы-идеалисты начали фронтальное наступление на материалистич. понимание истории, рассматривающее обществ. развитие как закономерный процесс. В. Дильтей резко противопоставил историю как "науку о духе", основывающуюся, по его мнению, на интуитивном "понимании", материалистич. естествознанию, имеющему дело с причинными законами. Неокантианцы В. Виндельбанд, Г. Риккерт провозгласили, что задачей истории является исключительно описание индивидуальных, единичных явлений и событий. М. Вебер объявил все ист. понятия "идеальными типами", не являющимися отражением ист. реальности. Такие крайне идеалистич. филос. направления, как "философия жизни" (Г. Зиммель, О. Шпенглер, Т. Лессинг) и совр. экзистенциализм вообще отказывают истории в звании науки и рассматривают ее гл. обр. как форму индивидуального самопознания, истоки к-рого коренятся в непосредственном переживании субъекта и к-рое невозможно выразить в системе понятий. Представители совр. позитивизма, анализирующие логику и язык ист. сочинений (англ. философы Б. Рассел, К. Поппер, П. Гардинер и др.), приходят к выводу, что в истории могут быть "эмпирические обобщения", но не может быть законов. На позициях отрицания объективной ист. закономерности стоит и подавляющее большинство бурж. историков. Как указывал В. И. Ленин, "изгнание законов из науки есть на деле лишь протаскивание законов религии" (Соч., т. 20, с. 182). Апология случайности, царящая в совр. бурж. историографии, дополняется возрождением христианской философии истории, рассматривающей обществ. развитие как реализацию некоего "божеств. плана" (Ж. Маритен Франция, Р. Нибур США, и др.); ярким примером мистификации З. и. в религ. духе является философия истории А. Тойнби.

Однако примитивная фактография и религ. мистика не удовлетворяют ни потребностей развития ист. науки, ни даже идеологич. потребностей самого бурж. общества, стремящегося противопоставить марксизмуленинизму какую-то цельную теорию обществ. развития. Бурж. историки все чаще говорят о необходимости "исторического синтеза" или "теоретической истории", к-рая бы не ограничивалась описанием единичного, но вскрывала бы определенные общие черты и закономерности ист. процесса. Особенно сильна эта "синтетическая" тенденция во франц. историографии, где ее теоретически много лет направлял философ-позитивист А. Бер, а центром, вокруг к-рого группируются историки, является школа "Анналов", осн. М. Блоком и Л. Февром. В Амер. ист. ассоциации создан спец. комитет по изучению единообразия в истории.

Однако, говоря о роли обобщения в ист. исследовании, бурж. ученые имеют в виду не такое обобщение, до к-рого теоретич. мышление поднимается в результате раскрытия сущности изучаемого процесса, а лишь элементарное эмпирич. обобщение, осуществляемое путем сравнения различных предметов и явлений и выделения их сходных и различных признаков. С другой стороны, заимствование теоретич. понятий из бурж. социологии еще больше осложняет работу историка, т. к. эти понятия зачастую совершенно произвольны, а сама бурж. социология глубоко антиисторична. Попытки изучать З. и. с позиций филос. идеализма и бурж. мировоззрения не могут привести к серьезным результатам. Подлинная наука об истории общества и закономерностях его развития возможна только на базе марксизма-ленинизма.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Нем. идеология. Соч., 2 изд., т. 3; Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. письма, М., 1953; Маркс К., К критике политич. экономии, М., 1952, с. 212-22; Энгельс Р., Людвиг Фейербах и конец нем. классич. философии, M., 1955, раздел 4; Ленин В. И., Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?, Соч., 4 изд., т. 1, с. 115-30; его же, Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14, гл. 6, с. 306-41; Программа КПСС. (Принята XXII съездом КПСС), M., 1961; Плеханов Г. В., Материалистич. понимание истории, Избр. филос. произв., т. 2, M., 1956; его же, о книге Риккерта, там же, т. 3, M., 1957; Асмус В. P., Маркс и бурж. историзм, М.-Л., 1933; Глезерман Г., О законах обществ. развития, М., 1960; Грушин Б. A., Очерки логики ист. исследования, М., 1961; Гулыга А. В., О характере ист. знания, "ВФ", 1962, No 9; Федосеев П., Францев Ю., История и социология, "Коммунист", 1964, No 2; Данилов А. И., Теоретико-методологич. проблемы ист. науки в бурж. историографии ФРГ, в сб.: Ср. века, 1959, в. 15; Ист. материализм и социальная философия совр. буржуазии. Сб. ст., M., 1960; Кон И. С., Филос. идеализм и кризис бурж. ист. мысли, М., 1959; его же, Неопозитивизм и вопросы логики ист. науки, "ВИ", 1963, No 9; Рубинштейн С. Л., Бытие и сознание, M., 1957, гл. 3; Шафф А., Объективный характер законов истории, пер. с польск., М., 1959; Бунге М., Причинность, пер. с англ., М., 1962; Collingwood R. G., The idea of history, N. Y., 1956; Marrou H. I., De la connaissance historique, 4 ed., P., 1960; Meinecke F., Zur Theorie und Philosophie der Geschichte, Werke, Bd 4, Münch., 1959; Popper K. R., The poverty of historlcism, Boston, (1957); Rossi P., Storia e storicismo nella filosofia contemporanea, Mil., 1960; Rothacker E., Logik und Systematik der Geisteswissenschaften, Bonn, 1948; The social sciences in historical study, "Social science research council. Bulletin", 1954, No 64; Toynbee A. J., A study of history, v. 1-12, L., 1955-61; Gardiner P. (ed.), Theories of history, (Glencoe), 1959.

И. С. Кон. Ленинград.