Дипломатический словарь - ливен

Поступив на военную службу, Л. быстро сделал карьеру, чему в немалой степени способствовали знатное происхождение и связи при дворе. В 1806, будучи ген.-адъютантом, он перешёл в ведомство иностранных дел и в январе 1810 был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в Берлин, а во время Отечественной войны 1812 переведён в Лондон -самый ответственный тогда дипломатический пост. В 1822 Л. был одним из русских уполномоченных на Веронском конгрессе.

Во время пребывания Л. в Лондоне деятельность русского посольства стала в сильной степени направляться его женой Д. X. Ливен, которую называли подлинным русским послом в Англии. Тесные связи как самого Л., так и в особенности его жены с высшими придворными, правительственными и дипломатическими кругами Англии обеспечивали ему хорошую информацию, а вместе с тем укрепляли его влияние. Английским аристократам импонировали весьма консервативные взгляды представителя русского царя. Л. был частым и всегда желанным гостем в аристократических домах Лондона и во дворце короля Георга IV, к интимному кружку которого Ливены принадлежали.

С весны 1825 наметилось сближение России с Англией в связи с политикой в греческих и турецких делах. Л. вёл секретные переговоры с английским правительством по этому вопросу, закончившиеся 4. IV 1826 подписанием Петербургского протокола, а затем принимал участие в дальнейших переговорах с Англией по греческому вопросу.

В 1832 Николай I отказался признать persona grata Стратфорда-Каннинга (см.), которого Пальмерстон хотел назначить послом в Петербург. В ответ на это Пальмерстон не пожелал назначать никого другого и поручил советнику посольства Блаю временно исполнять должность поверенного в делах. Тогда Николай I отозвал Л. из Лондона под предлогом назначения его воспитателем наследника престола, а в качестве поверенного в делах оставил малозначащую фигуру Медема. На заседании парламента лорд Грей выразил от имени обеих палат отъезжающему Л. признательность за его многолетнюю деятельность в Англии. Этот необычный в истории английского парламента акт был продиктован стремлением сгладить неловкость, создавшуюся в отношениях между Россией и Англией в связи с делом Стратфорда-Каннинга. В 1834 Л. вернулся в Россию и больше дипломатической деятельностью не занимался. Последние годы своей жизни он состоял воспитателем наследника будущего императора Александра II.

2) Дарья (Доротея) Христофоровна (1785-1857), княгиня, урождённая графиня Бенкендорф, жена русского дипломата X. А. Ливена играла в течение многих лет видную роль в европейской дипломатической жизни в качестве хозяйки политических салонов в Лондоне и Париже.

Репутация Л. установилась после Аахенского конгресса 1818, когда началось её сближение с Меттернихом. Уже в 1821 французский посол в Лондоне Шатобриан сообщал о ней в Париж, как об "интриганке, которая имеет большое значение". Связи Л. с придворными, правительственными и дипломатическими кругами Англии носили постоянный характер. Король Георг IV, Кестльри, Каннинг, Грей, Гренвилль и многие другие были завсегдатаями её салона. Это позволило русскому правительству в целом ряде случаев пользоваться услугами Л. как для получения нужной ему информации, так и для различных интриг в политических кругах Англии. В 1825, во время пребывания Л. в Петербурге, Александр I передал с ней X. А. Ливену в Лондон устные и письменные инструкции, касающиеся турецких и греческих дел. Когда в 1832 возник инцидент в связи с назначением послом в Петербург Стратфорда-Каннинга, Нессельроде писал Л., чтобы она использовала своё влияние и воспрепятствовала этому назначению. Хотя Л. и показала письмо Нессельроде Пальмерстону, последний продолжал упорствовать, и избежать серьёзного инцидента не удалось.

Л. покинула Лондон после отозвания X. А. Ливена из Англиив 1834. Однако в России она пробыла недолго. Разойдясь с мужем, она уже в 1835 уехала в Париж, где оставалась до конца своей жизни, только дважды покидая его во время революции 1848 и Крымской войны. Тесная многолетняя (с 1836) связь с Гизо дала возможность Л. вести в Париже такую же дипломатическую игру, какую она вела в Лондоне. Честолюбивая, стремившаяся удержать за собой славу дипломата и влиятельного политика, она и в Париже сделала свой салон центром разнообразных дипломатических интриг и слухов, достоверность которых, казалось, обеспечивалась её широкими связями. На деле, однако, салон Л. нередко служил целям дезинформации русского посольства в Париже. Именно там русский посол Н. Д. Киселёв получил ошибочные данные о невозможности франко-английского союза, дезориентировавшие Николая I и Нессельроде перед Крымской войной. В месяцы, предшествовавшие войне, Л. развила столь бурную деятельность, что многие называли её "главным виновником войны". Роль Л. определялась главным образом её близкими связями с политическими деятелями различных европейских стран, которые она поддерживала лично и с помощью обширной переписки. Л была постоянной корреспонденткой императрицы Александры Фёдоровны (жены Николая I), Нессельроде, лорда Эбердина и др. Влияние Л. на политическую жизнь Европы было отнюдь не столь значительным, как это казалось её друзьям и врагам, тем не менее оно не может не быть принято во внимание при изучении истории европейской дипломатии первой половины 19 в. Л. оставила отрывки своих воспоминаний, дневники и колоссальную переписку со всеми сколько-нибудь выдающимися дипломатическими деятелями своего времени.