Дипломатический словарь - поццо ди борго карл осипович

П. был представителем Корсики во французском Учредительном собрании в 1789-91. Как роялист, он эмигрировал из Франции. Приход к власти Наполеона, к которому он испытывал непримиримую ненависть, заставил его с ещё большей энергией бороться за реставрацию Бурбонов во Франции.

В 1805 П. поступил на русскую службу; выполнял дипломатические поручения в Вене, Неаполе и Константинополе. После Тильзитского мира вышел в отставку и уехал из России. В 1812 П. снова поступил на русскую службу. В 1813 он был послан в Швецию, где успешно вёл переговоры с Бернадоттом (см.) о присоединении Швеции к шестой антифранцузской коалиции.

В 1814 П. был назначен посланником (с 1821послом) при Людовике XVIII, которого сопровождал в эмиграцию во время "Ста дней". П. приобрёл весьма значительное влияние на Людовика XVIII, который часто обращался к нему за советами не только по внешнеполитическим вопросам, но и по вопросам внутренней французской политики.

П. принимал участие в качестве уполномоченного России в Венском конгрессе и во всех конгрессах Священного союза. Всецело проникнутый принципами легитимизма, П. постоянно настаивал на применении самых решительных мер против освободительного и революционного движения.

После вступления на престол Николая I П. составил записку, в которой рекомендовал ему сблизиться с Францией. Этот совет пришёлся ко времени: первые 5 лет николаевского царствования отмечены ослаблением связей с Австрией и Пруссией и укреплением русско-французских и русско-английских отношений. Июльская революция во Франции была встречена П. резко враждебно. Хотя П. и советовал Николаю I признать Луи Филиппа королём (П. считал крайне нежелательным обострение русско-французских отношений), однако он рекомендовал царю вернуться к старым связям с Австрией и Пруссией.

В 1835 П. был переведён послом в Англию и оставался на этом посту до 1839, когда вышел в отставку. Пребывание во Франции и Англии убедило П. в отсутствии непримиримых противоречий между этими двумя странами в восточных делах, что заставило его предупредить Николая I о возможности военного столкновения с ними. Царь не разделял опасений П., но они, как показала Крымская война, были основательны.