Краткие содержания произведений - г. к. честертон - человек который был четвергом

В романтическом и странном уголке Лондона, называемом Шафранным парком, встретились ЛюцианГрегори — поэт-анархист, чьи длинные огненные кудри в сочетании с грубым подбородком наводили намысль о соединении ангела и обезьяны, и Габриэль Сайм — молодой человек в щегольском костюме, сизящной белокурой бородкой и тоже поэт. «Творчество — это подлинная анархия, а анархия —подлинное творчество», — проповедовал Грегори. «Я знаю другую поэзию, поэзию человеческой нормы ипорядка, — отвечал Сайм. — А то, что утверждаете вы, обычное художественное преувеличение». — «Ах,

вот как! Дайте мне слово, что вы не донесете в полицию, и я покажу вам то, что полностью убедит вас всерьезности моих слов». — «Извольте. В полицию я не донесу».В небольшом кафе, куда Грегори привел Сайма, столик, за которым они сидели, внезапно опускается вподземелье с помощью таинственного механизма. Стены бункера отливают металлическим блеском —они так увешаны бомбами, ружьями и пистолетами, что не остается никакого свободного места. Черезминуту здесь должно состояться собрание отчаянных анархистов-террористов. В Европейский СоветАнархии, семь членов которого носят имена дней недели и возглавляются Воскресеньем, насегодняшнем собрании должны избрать нового Четверга на место выбывшего, и им должен статьГрегори. «Грегори, я польщен, что вы, поверив моему слову, открыли мне свою тайну. Дайте мне слово,

что, если я открою вам свою, вы сохраните её так же неукоснительно, как это намерен сделать я». — «Ядаю вам слове». — «Великолепно. Я агент полиции из отдела по борьбе с анархистами». —«Проклятье!»На совещании Сайм, выдавая себя за представителя самого Воскресенья, отводит кандидатуруГрегори и предлагает вместо него самого себя. Напрасно Грегори скрипит зубами и бросает невнятныеяростные реплики. Сайм становится Четвергом.В свое время он стал полицейским агентом, потому что был очарован метафизической идеей борьбы санархизмом, как со вселенским злом. Организатор и руководитель особого отдела, состоящего изсыщиков-философов, человек, которого по соображениям сверхконспирации никто никогда не видел (всевстречи происходили в абсолютной темноте), принял его на эту фантастическую службу.Теперь необыкновенная удача позволяет Саймону присутствовать на заседании Совета, посвященномпредстоящему убийству в Париже одновременно президента Франции и прибывшего с визитом русскогоцаря. Каждый член Совета анархистов обладает какой-нибудь мрачной странностью, но наиболеестранен и даже кошмарен Воскресенье. Это человек необычной внешности: он огромен, похож на надутыйшар, слонообразен, толщина его превосходит всякое воображение. Согласно введенным Воскресеньемнеобычайным правилам конспирации, заседание проходит на виду у публики, на балконе роскошногоресторана. С адским аппетитом Воскресенье поглощает огромные порции изысканной пищи, ноотказывается обсуждать покушение, так как среди них, объявляет он, находится агент полиции. Саймеле сдерживает себя, ожидая провала, но Воскресенье указывает на Вторника. Вторник, отчаянныйтеррорист с внешностью дикаря, родом из Польши и с фамилией Гоголь, лишается парика и со страшнымиугрозами изгоняется.На улице Сайм обнаруживает слежку за собой. Это Пятница — профессор де Вормс, немощный старик сдлинной белой бородой. Но, как выясняется, перемещается он необыкновенно прытко, от него простоневозможно убежать. Четверг укрывается в кафе, но Пятница внезапно оказывается за его столиком.

«Признайтесь, вы агент полиции, так же как Вторник и так же как… я», — профессор предъявляетголубую карточку Отдела по борьбе с анархистами. Сайм с облегчением предъявляет свою.Они направляются к Субботе — доктору Буллю, человеку, лицо которого искажено страшными чернымиочками, заставляющими строить самые ужасные предположения о преступности его натуры. Нооказывается, стоит Субботе на минутку снять очки, как все волшебно изменяется: появляется лицомилого молодого человека, в котором Вторник и Четверг сразу узнают своего. Голубые карточкипредъявлены.Теперь уже трое врагов анархизма бросаются в погоню за Средой. Это маркиз Сент-Эсташ, внешностькоторого изобличает таинственные пороки, унаследованные из глубины веков. Именно ему,

по-видимому, поручена преступная акция в Париже. Настигнув его на французском берегу, Саймвызывает маркиза на дуэль, во время которой выясняется, что внешность Среды — это искусный грим, апод ним скрывается инспектор лондонской полиции, владелец голубой карточки секретного агента.

Теперь их уже четверо, но они тут же обнаруживают, что их преследует целая толпа анархистов воглаве с мрачным Понедельником — секретарем Совета Анархии.Дальнейшее разворачивается как истинный кошмар. Толпа преследователей становится всемногочисленней, причем на сторону врага переходят те, от кого этого никак нельзя было ожидать, те,

кто сначала оказывал помощь несчастным преследуемым полицейским, — старый бретонскийкрестьянин, солидный доктор-француз, начальник жандармерии небольшого городка. Обнаруживаетсяпоистине всемогущая власть преступного Воскресенья — все куплено, все развращено, все рушится,

все на стороне зла. Слышен шум толпы преследователей, мчатся кони, трещат выстрелы, свистят пули,

автомобиль врезается в фонарный столб, и наконец торжествующий Понедельник заявляет сыщикам: «Выарестованы!» — и предъявляет голубую карточку… Он преследовал их, считая, что гонится заанархистами.Вернувшиеся в Лондон уже все «шесть дней недели» (к ним присоединяется и Вторник) надеютсявместе справиться со страшным Воскресеньем. Когда они приходят в его дом, он восклицает: «Да выхоть догадались, кто я? Я тот человек в темной комнате, который принял вас в сыщики!» Затемгигантский толстяк легко прыгает с балкона, подпрыгивает, как мяч, и быстро вскакивает в кеб. Трикеба с сыщиками несутся в погоню. Воскресенье корчит им смешные рожи и успевает бросать записочки,

содержание которых сводится примерно к «Люблю, целую, но придерживаюсь прежнего мнения. Вашдядюшка Питер» или к чему-нибудь подобному.Далее Воскресенье проделывает следующие эффектные аттракционы: перепрыгивает на ходу из кеба впожарную машину, ловко, как огромный серый кот, перелезает через ограду лондонского зоосада,

мчится по городу верхом на слоне (может быть, это лучший его номер) и, наконец, поднимается в воздухв гондоле воздушного шара. Боже, как странен этот человек! Такой толстый и такой легкий, он подобенслону и воздушному шару и чем-то похож на звенящую и яркую пожарную машину.Шестеро бредут теперь без дороги по лондонским предместьям, отыскивая место, где опустилсявоздушный шар. Они устали, одежда их запылена и разорвана, а мысли заполнены тайной Воскресенья.

Каждый видит его по-своему. Здесь есть и страх, и восхищение, и недоумение, но все находят в немшироту, уподобленность полноте мироздания, разливу его стихий.Но вот их встречает слуга в ливрее, приглашая в поместье господина Воскресенья. Они отдыхают впрекрасном доме. Их одевают в великолепные многоцветные, маскарадные, символические одежды. Ониприглашены к столу, накрытому в дивном райском саду. Появляется Воскресенье, он спокоен, тих иполон достоинства. Ослепительная простота истины открывается перед ними. Воскресенье — это отдыхГосподень, это День Седьмой, день исполненного творения. Он воплощает завершение порядка ввидимом беспорядке, в веселье и торжестве вечно обновляющейся нормы. А сами они — дни труда, будни,

которые в вечном беге и погоне заслуживают отдых и покой. Перед ними, перед неумолимой ясностьюпорядка, склоняется в конце концов и метафизический бунтарь-анархист, рыжекудрый Люцифер —Грегори, а великий Воскресенье растет, расширяясь, сливаясь со всей полнотой Божьего мира.Как странно, что эта греза посетила поэта Габриэля Сайма в то время, как он спокойно гулял поаллеям Шафранного парка, болтая о пустяках со своим приятелем, рыжим Грегори, но ясность,

обретенная в этом сне, не покидала его, и благодаря ей он вдруг увидел у решетки сада в свете зарирыжую девушку, рвавшую сирень с бессознательным величием юности, чтобы поставить букет на стол,

когда наступит время завтрака.

См. также:

Макс Фриш Дон Жуан, Или Любовь К Геометрии, Тургеневис Вешние Воды, Чарльз Диккенс Жизнь Дэвида Копперфилда, Рассказанная Им Самим, Ф М Достоевский Белые Ночи, Диккенс Ч Жизнь Дэвида Копперфилда, Народные И Древнерусские Произведения Тысяча И Одна Ночь Рассказ О Первом Путешествии Синдбада-морехода