Краткие содержания произведений - шарлотта аиссе - письма к госпоже каландрини
Шарлотта аиссе - письма к госпоже каландрини
урожденной Герен де Тансен. Но затем во Францию вернулся дипломат, относившийся к юнойчеркешенке с отеческой нежностью и пылом любовника, и Аиссе вынуждена была остатьсяс Ферриолем до самой его смерти (1722), вращаясь, впрочем, в блестящем кругу знатныхи талантливых людей. Обретя свободу, Аиссе до конца жизни так и не покинула ставшегоей почти родным дома госпожи де Ферриоль.В распутном, безнравственном Париже Аиссев 1720 г. встречает давшего обет безбрачия рыцаря Мальтийского ордена Блёза-Марид?Эди (ок. 1692—1761). Их на всю жизнь связывает сильное и прочное чувство, котороеони держат в глубокой тайне. Тайной окружено и рождение в 1721 г. их дочери Селини,
ставшей позже виконтессой де Нантиа. В 1726 г. Аиссе знакомится с 58-летней женойименитого и состоятельного женевского гражданина Жюли Каландрини (ок. 1668—1754);
твердые нравственные принципы этой дамы производят на «прекрасную черкешенку»глубочайшее впечатление, и последние семь лет своей жизни Аиссе состоит с госпожойКаландрини в переписке, поверяя старшей подруге все свои мысли и чувства. Скончалась Аиссев 1733 г. от чахотки. Потрясенный шевалье д?Эди до конца жизни остался верен своей любви,
воспитав в соответствующем духе и дочь. Но от забвения имя Аиссе спасне трогательный семейный культ, а 36 писем, обнаруженных после смерти госпожи Каландринии изданных в Париже в 1787 г.В самых изысканных выражениях Аиссе описывает своичувства к госпоже Каландрини: «Я люблю вас самой нежной любовью — люблю, как матьсвою, как сестру, дочь, словом, как любишь всякого, кому ты обязан любовью. В моем чувствек вам заключено все — почтение, восхищение и благодарность». Аиссе счастлива, чтоокружающие любят её старшую подругу за прекрасные качества души. Ведь обычно «доблестии заслуги… ценятся лишь тогда, когда человек при этом еще и богат; и однако передистинными добродетелями всякий склоняет голову». И все же — «деньги, деньги! Сколькоподавляете вы честолюбий! Каких только не смиряете гордецов! Сколько благих намеренийобращаете в дым!»Аиссе сетует на собственные финансовые затруднения, долгии полную неопределенность своего материального положения в будущем, жалуется на всеухудшающееся здоровье, весьма натуралистически описывая свои страдания («…ведьздоровье — главное наше достояние; оно помогает нам выносить тяготы жизни. Горести действуютна него пагубно… и не делают нас богаче. Впрочем, в бедности нет ничего постыдного,
когда она есть следствие добродетельной жизни и превратностей судьбы. С каждым днем мнестановится все яснее, что нет ничего превыше добродетели как на сей земле, так и в миреином»),Аиссе раздраженно рассказывает о домашних неурядицах, о вздорностии скупости госпожи де Ферриоль и о грубости её распутной и циничной сестры,
блистательной госпожи де Тансен. Впрочем, «мне стыдно становится своих жалоб, когда я вижувокруг такое множество людей, которые стоят большего, нежели я, и куда менее несчастнее».
С теплотой упоминает женщина о своих друзьях — сыновьях госпожи де Ферриоль графеде Пон-де-Веле и графе д?Аржантале, а также о прелестной дочери самой госпожиКаландрини, нежно отзывается о своей служанке — преданной Софи, которую всеми силамистарается материально обеспечить.Описывает Аиссе и парижскую жизнь, создавая яркуюкартину быта и нравов французской аристократии. Сплетни, скандалы, интриги, браки по расчету
(«Ах! В какой благодатной стране вы живете — в стране, где люди женятся, когдаспособны еще любить друг друга!»), постоянные супружеские измены, тяжкие болезнии безвременные смерти; полное падение нравов (например, история о сыне дворянина, подавшемсяв разбойники), свары и заговоры при дворе, дикие выходки развратной знати («Г-жаБульонская капризна, жестокосердна, необузданна и чрезвычайно распутна; вкусы её простираютсяна всех — от принцев до комедиантов», — характеризует Аиссе даму, которуюподозревали в отравлении актрисы Адриенны Лекуврер), беспредельное ханжество («Нашипрекрасные дамы предаются благочестию, а вернее, усердно его выказывают… все как однапринялись строить из себя святош… они бросили румяниться, что отнюдь их не красит»),
полное бесправие простых людей (печальная история бедного аббата, которого силой заставляют датьЛекуврер яд; а после того, как несчастный предупреждает актрису, его сажают в Бастилию,
откуда он выходит благодаря хлопотам отца, но затем бесследно исчезает).И «все, чтони случается в этом государстве, предвещает его гибель. Сколь же благоразумны всевы, что не отступаете от правил и законов, а строго их блюдете! Отсюда и чистотанравов. А я что ни день, то все больше поражаюсь множеству скверных поступков,
и трудно поверить, чтобы человеческое сердце было способно на это».Немало пишет Аиссеи об искусстве, которым живо интересуются люди её круга, — об убранстве интерьеров,
о литературе (несколько раз упоминает, например, о новинке — «ПутешествияГулливера» Дж. Свифта, приводит эпиграмму Руссо, прилагает к своему посланию стихотворнуюпереписку маркиза де ла Ривьера и м-ль Дезульер), но главным образом рассуждаето театре: новых пьесах и спектаклях, декорациях, мастерстве актеров («Актрисе, играющейроль влюбленной, надобно выказывать скромность и сдержанность, — считает Аиссе. —Страсть должна выражаться в интонации и звуках голоса. Чрезмерно резкие жесты следуетоставить мужчинам и колдунам»). Но и в театре царят дурные нравы: закулисные интриги,
соперничество актрис, их скандальные романы с вельможами, злословие и сплетки…Несколько раз Аиссе касается политики. Женщину шокирует легкомысленное отношение знатик назревающей войне; «черкешенка» посылает подруге копию письма маркиза де Сент-Олерак кардиналу де Флери. «Слава завоевателя — ничто перед славой миротворца…посредством справедливости, честности, уверенности, верности своему слову можно добитьсябольшего, нежели с помощью хитростей и интриг прежней политики», — утверждаетмаркиз. А Аиссе мечтает, что Франция обретет наконец короля и первого министра,
действительно пекущихся о благе своего народа.Реальная же жизнь ввергает Аиссе, натуруцельную и чистую, в глубокую грусть. «Черкешенка» никогда не впутываетсяни в какие интриги; она «так же мало расположена проповедовать добродетели, каки поддерживать пороки», восхищается людьми, обладающими «самыми главными душевнымикачествами», — умом и чувством собственного достоинства, печется о друзьях своихгораздо более, чем о себе самой, не хочет ни от кого зависеть и превыше всегона свете ставит исполнение собственного долга. «Ничто не заставит меня забыть все, чемя» обязана госпоже де Ферриоль, «и свой долг перед ней. Я воздам ей сторицейза все её заботы обо мне ценою даже собственной жизни. Но… какая это большая разница —делать что-либо только из чувства долга или по велению сердца!» «Нет ничеготруднее, нежели выполнять свой долг по отношению к тому, кого и не любишь,
и не уважаешь».Аиссе не желает иметь дела со «злыми и фальшивымилюдьми — пусть себе копошатся в своей грязи. Я твердо держусь своего правила —честно выполнять свой долг и ни на кого не наговаривать». «У меня множествонедостатков, но я привержена добродетели, я почитаю ее». Неудивительно, что распутникии интриганы побаиваются Аиссе; большинство же знакомых относится к ней с уважениеми любовью. «Мой врач удивительно как ко мне внимателен; он мой друг… все вокруг такласковы со мной и так услужливы…» «Все то время, что я находиласьв опасности… все мои друзья, все слуги плакали навзрыд; а когда опасность ужеминовала… все сбежались к моей постели, чтобы поздравить меня».Поправляя здоровьев деревне и ведя идиллическую жизнь на лоне природы («…живу здесь словно на краюсвета — работаю на винограднике, тку пряжу, из которой буду шить себе рубашки, охочусьна птиц»), Аиссе мечтает попасть к своему другу — госпоже Каландрини в Швейцарию.
«Как непохож ваш город на Париж! Там у вас царствуют здравомыслие и добрые нравы, здесьо них не имеют понятия». Что же касается обитателей Парижа, то «ничего нетв них — ни непреклонной вашей честности, ни мудрости, ни доброты,
ни справедливости. Все это у людей одна видимость — личина то и дело спадаетс них. Честность — не более как слово, коим они украшают себя; они толкуюто справедливости, но лишь затем, чтобы осуждать ближних своих; под сладкими речамиих таятся колкости, великодушие их оборачивается расточительством, мягкосердечность —безволием». Все же, «кого довелось мне встречать в Женеве, соответствовали моимпервоначальным представлениям жизненного опыта. Вот почти такой же была и я, когдавходила в свет, не ведая ожесточения, горестей и печали». Теперь же «мне хотелосьбы научиться быть философом, ко всему относиться безразлично, ни из-за чегоне огорчаться и стараться вести себя разумно лишь ради того, чтобы удовлетворять самоё себяи вас». Аиссе с грустью признает растлевающее влияние нравов, царящих в обществе.
«Она принадлежит к тем особам, испорченным светом и дурными примерами, коимне посчастливилось избегнуть сетей разврата, — пишет женщина о своей приятельницегоспоже де Парабер. — Она сердечна, великодушна, у нее доброе сердце, но она рано былаввергнута в мир страстей, и у нее были дурные наставники». И все же корень злаАиссе видит в слабости человеческой натуры: «…вести себя достойно можно ведьи оставаясь в свете, и это даже лучше — чем труднее задача, тем большая заслуга еёвыполнять». С восхищением рассказывает «черкешенка» о некоем обедневшем дворянине,
который, поселившись в скромной комнате, утро проводит за чтением любимых книг, послепростого, сытного обеда гуляет по набережной, ни от кого не зависит и совершенносчастлив.Эталоном же моральных качеств является для Аиссе госпожа Каландрини. «Выс вашей терпимостью, с вашим знанием света, к которому, однако, не питаете ненависти,
с вашим умением прощать, сообразуясь с обстоятельствами, узнав о моих прегрешениях,
не стали презирать меня. Я показалась вам достойной сострадания и хотя и виноватой,
но не вполне разумеющей свою вину. К счастью, сама любовная страсть моя рождала во мнестремление к добродетели». «Не будь предмет моей любви исполнен темиже достоинствами, что и вы, любовь моя была бы невозможна». «Любовь моя умерлабы, не будь она основана на уважении».Именно тема глубокой взаимной любви Аиссеи шевалье д?Эли красной нитью проходит через письма «прекрасной черкешенки». Аиссе мучаютмысли о греховности этой внебрачной связи, женщина всеми силами пытается вырвать порочнуюстрасть из своего сердца. «Не стану писать об угрызениях совести, которые терзаютменя, — они рождены моим разумом; шевалье и страсть к нему их заглушают».
Но «если разум оказался не властен победить мою страсть, то это потому, что обольститьмое сердце мог лишь человек добродетельный». Шевалье же любит Аиссе так, что её спрашивают,
какие чары она на него напустила. Но — «единственные мои чары — непреодолимая моялюбовь к нему и желание сделать его жизнь как можно более сладостной». «Я егочувствами не злоупотребляю. Людям свойственно обращать себе на пользу слабости другого. Мнесие искусство неведомо. Я умею одно: так угождать тому, кого люблю, чтобы удерживало его подлеменя одно лишь желание — не расставаться со мной». Д?Эди умоляет Аиссе выйтиза него замуж. Но «как ни велико было бы счастье назваться его женой, я должналюбить шевалье не ради себя, а ради него… Как отнеслись бы в свете к его женитьбена девице без роду без племени… Нет, мне слишком дорога его репутация, и в то же времяя слишком горда, чтобы позволить ему совершить эту глупость. Каким позором были бы для менявсе толки, которые ходили бы по этому поводу! И разве могу я льстить себя надеждой, чтоон останется неизменен в своих чувствах ко мне? Он может когда-нибудь пожалеть, чтоподдался безрассудной страсти, а я не в силах буду жить, сознавая, что по моей винеон несчастлив и что он разлюбил меня».Однако — «резать по живому такуюгорячую страсть и такую нежную привязанность, и притом столь им заслуженную! Прибавьтек этому и мое чувство благодарности к нему — нет, это ужасно! Это хуже смерти!Но вы требуете, чтобы я себя переборола, — я буду стараться; толькоя не уверена, что выйду из этого с честью и что останусь жива. …Почему любовь моянепозволительна? Почему она греховна?» «Как бы мне хотелось, чтобы прекратилась борьбамежду рассудком моим и сердцем, и я могла бы свободно отдаться радости, какую дает мнеодно лишь лицезрение его. Но, увы, никогда этому не бывать!» «Но любовь моянепреодолима, все оправдывает её. Мне кажется, она рождена чувством благодарности,
и я обязана поддерживать привязанность шевалье к дорогой малютке. Она — связующеезвено между нами; именно это и заставляет меня иной раз видеть свой долг в любвик нему».С огромной нежностью пишет Аиссе о своей дочери, которая воспитываетсяв монастыре. Девочка «рассудительна, добра, терпелива» и, не зная, кто её мать,
считает «черкешенку» своей обожаемой покровительницей. Шевалье любит дочь до безумия.
И все же Аиссе постоянно тревожится о будущем малышки. Все эти переживания и жестокаявнутренняя борьба вскоре окончательно подрывают хрупкое здоровье несчастной женщины. Она быстротает, ввергая любимого в отчаяние. «Никогда еще любовь моя к нему не была стольпламенной, и могу сказать, что и с его стороны она не меньше. Он относится ко мнес такой тревогой, волнение его столь искренне и столь трогательно, что у всех, комуслучается быть тому свидетелями, слезы наворачиваются на глаза».И все же передсмертью Аиссе порывает с любимым. «Не могу выразить вам, чего стоит мне жертва,
на которую я решилась; она убивает меня. Но я уповаю на Господа — он долженпридать мне силы!» Шевалье смиренно соглашается с решением любимой. «Будьте счастливы,
моя дорогая Аиссе, мне безразлично, каким способом вы этого достигнете — я примирюсьс любым из них, лишь бы только вы не изгнали меня из своего сердца… Покавы позволяете видеть вас, Пока я могу льстить себя надеждой, что вы считаете менянаипреданнейшим вам в мире человеком, мне ничего более не нужно для счастья», — пишетон в письме, которое Аиссе тоже пересылает госпоже Каландрини. Сама «черкешенка»трогательно благодарит старшую подругу, приложившую столько усилий, чтобы наставить её на путьистинный. «Мысль о скорой смерти печалит меня меньше, чем вы думаете, — признаетсяАиссе. — Что есть наша жизнь? Я как никто должна была быть счастливой, а счастливане была. Мое дурное поведение сделало меня несчастной: я была игрушкой страстей, коиуправляли мною по собственной прихоти. Вечные терзания совести, горести друзей,
их отдаленность, почти постоянное нездоровье… Жизнь, которой я жила, была такойжалкой — знала ли я хотя бы мгновение подлинной радости? Я не могла оставатьсянаедине с собой: я боялась собственных мыслей. Угрызения совести не оставляли меняс той минуты, как открылись мои глаза, и я начала понимать свои заблуждения. Отчего стануя страшиться разлучения с душой своей, если уверена, что Господь ко мне милосерден и чтос той минуты, как я покину сию жалкую плоть, мне откроется счастье?»
См. также:
Максим Горький В Людях, Ярослав Ивашкевич Хвала И Слава, Андрей Платонов Епифанские Шлюзы, Фрэнсис Фицджеральд Ночь Нежна, Фаулздр Волхв, Иво Андрич Травницкая Хроника
Вопрос-ответ:
