Краткие содержания произведений - валентин распутин - прощание с матёрой

«Мимо неё поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки ставить Иркутскийострог; подворачивали к ней на ночёвку торговые люди, снующие в ту и в другую стороны;

везли по воде арестантов и, завидев прямо на носу обжитой берег, тоже подгребали к нему:

разжигали костры, варили уху из выловленной тут же рыбы; два полных дня грохотал здесь боймежду колчаковцами, занявшими остров, и партизанами, которые шли в лодках на приступс обоих берегов». Есть в Матёре своя церквушка на высоком берегу, но её давноприспособили под склад, есть мельница и «аэропорт» на старом пастбище: дваждына неделе народ летает в город.Но вот однажды ниже по Ангаре начинают строить плотинудля электростанции, и становится ясно, что многие окрестные деревни, и в первую очередьостровная Матёра, будут затоплены. «Если даже поставить друг на дружку пять таких островов,

все равно затопит с макушкой и места потом не показать, где там селились люди. Придётсяпереезжать». Немногочисленное население Матёры и те, кто связан с городом, имеет тамродню, и те, кто никак с ним не связан, думают о «конце света». Никакие уговоры,

объяснения и призывы к здравому смыслу не могут заставить людей с лёгкостью покинутьобжитое место. Тут и память о предках (кладбище), и привычные и удобные стены,

и привычный образ жизни, который, как варежку с руки, не снимешь. Все, что позарез былонужно здесь, в городе не понадобится. «Ухваты, сковородники, квашня, мутовки, чугуны, туеса,

кринки, ушаты, кадки, лагуны, щипцы, кросна… А ещё: вилы, лопаты, грабли, пилы, топоры

(из четырёх топоров брали только один), точило, железна печка, тележка, санки… А ещё:

капканы, петли, плетёные морды, лыжи, другие охотничьи и рыбачьи снасти, всякий мастеровойинструмент. Что перебирать все это? Что сердце казнить?» Конечно, в городе есть холодная,

горячая вода, но неудобств столько, что не пересчитать, а главное, с непривычки, должнобыть, станет очень тоскливо. Лёгкий воздух, просторы, шум Ангары, чаепития из самоваров,

неторопливые беседы за длинным столом — замены этому нет. А похоронитьв памяти — это не то, что похоронить в земле. Те, кто меньше других торопилсяпокинуть Матёру, слабые, одинокие старухи, становятся свидетелями того, как деревню с одногоконца поджигают. «Как никогда неподвижные лица старух при свете огня казались слепленными,

восковыми; длинные уродливые тени подпрыгивали и извивались». В данной ситуации «людизабыли, что каждый из них не один, потеряли друг друга, и не было сейчас друг в другенадобности. Всегда так: при неприятном, постыдном событии, сколько бы ни было вместе народу,

каждый старается, никого не замечая, оставаться один — легче потом освободитьсяот стыда. В душе им было нехорошо, неловко, что стоят они без движения, что онии не пытались совсем, когда ещё можно было, спасти избу — не к чему и пытаться.

То же самое будет и с другими избами». Когда после пожара бабы судят да рядят,

нарочно ли случился такой огонь или невзначай, то мнение складывается: невзначай. Никомуне хочется поверить в такое сумасбродство, что хороший («христовенький») дом сам хозяини поджёг. Расставаясь со своей избой, Дарья не только подметает и прибирает её,

но и белит, как на будущую счастливую жизнь. Страшно огорчается она, что где-тозабыла подмазать. Настасья беспокоится о сбежавшей кошке, с которой в транспортне пустят, и просит Дарью её подкормить, не думая о том, что скоро и соседка отсюдаотправится совсем. И кошки, и собаки, и каждый предмет, и избы, и вся деревня как живыедля тех, кто в них всю жизнь от рождения прожил. А раз приходится уезжать, то нужно всеприбрать, как убирают для проводов на тот свет покойника. И хотя ритуалы и церковь дляпоколения Дарьи и Настасьи существуют раздельно, обряды не забыты и существуют в душахсвятых и непорочных.Страшно бабам, что перед затоплением приедет санитарная бригадаи сровняет с землёй деревенское кладбище. Дарья, старуха с характером, под защиту которогособираются все слабые и страдальные, организует обиженных и пытается выступить против. Онане ограничивается только проклятием на головы обидчиков, призывая Бога, но и впрямуювступает в бой, вооружившись палкой. Дарья решительна, боевита, напориста. Многие люди на еёместе смирились бы с создавшимся положением, но только не она. Это отнюдь не кроткаяи пассивная старуха, она судит других людей, и в первую очередь сына Павла и своюневестку. Строга Дарья и к местной молодёжи, она не просто бранит её за то, что онипокидают знакомый мир, но и грозится: «Вы ещё пожалеете». Именно Дарья чаще другихобращается к Богу: «Прости нам, Господи, что слабы мы, непамятливы и разорены душой».

Очень ей не хочется расставаться с могилами предков, и, обращаясь к отцовской могиле,

она называет себя «бестолковой». Она верит, что, когда умрёт, все родственники соберутся,

чтоб судить её. «Ей казалось, что она хорошо их видит, стоящих огромным клином,

расходящихся строем, которому нет конца, все с угрюмыми, строгими и вопрошающимилицами».Недовольство происходящим ощущают не только Дарья и другие старухи.

«Понимаю, — говорит Павел, — что без техники, без самой большой техники ничего нынчене сделать и никуда не уехать. Каждый это понимает, но как понять, как признать то, чтосотворили с посёлком? Зачем потребовали от людей, кому жить тут, напрасных трудов? Можно,

конечно, и не задаваться этими вопросами, а жить, как живётся, и плыть, как плывётся,

да ведь я на том замешен: знать, что почём и что для чего, самому докапыватьсядо истины. На то ты и человек».

См. также:

Другой Автор Повесть Временных Лет, Фольклор Беовульф, Пушкин Александр Сергеевич Жуковский, Виктор Астафьев Прокляты И Убиты, Даниэль Дефо Жизнь И Удивительные Приключения Робинзона Крузо, Александр Дюма Граф Монте-кристо