История философии - складывание

понятие постмодернистской философии, фиксирующее новый способ артикуляции соотношения внутреннего и внешнего, конституирующий внутреннее как имманентную интериоризацию внешнего. Данная установка представляет собой спецификацию общей парадигмальной установки постмодернизма на снятие жестко линейных оппозиций, традиционно фундировавших собою стиль мышления классической западно-европейской рациональности: субъект-объектная оппозиция (см.

СМЕРТЬ СУБЪЕКТА), оппозиция внешнего и внутреннего, мужского и женского и т.п. Термин 'С.' оформляется в рамках постмодернистской концепции складки, однако идея интериоризации внешнего как необходимого условия возможности конституирования внутреннего является универсально значимой для философии постмодернизма.

Так, фундаментальным основоположением постмодернистской текстологии выступает та презумпция, что, 'мнимая внутренность смысла уже сплошь проработана его же собственным внешним. Она всегда уже выносит себя вовне себя' (Деррида), снимая саму возможность различения имманентно-автохтонного и привнесенного (см. ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ).

Аналогично, по Фуко, 'Внешнее' есть 'движущаяся материя, оживленная перистальтическими движениями, складками и извилинами, которые вместе образуют Внутреннее; они внешнее, но внутреннее Внешнего'. Так, например, феномен 'немыслимого' интерпретируется Фуко не в качестве внешнего по отношению к мысли как таковой, но в качестве того, что 'лежит в ее сердцевине' как 'невозможность мышления, которая удваивает и выдалбливает Внешнее', иными словами, 'немыслимое есть внутреннее мысли'.

Процессуальность С. наиболее детально моделируется в контексте теории становления субъективности Делеза ('субъективация создается складчатостью'), в рамках которой эксплицируется механизм формирования складки. Согласно его концепции, становление субъективности может рассматриваться только как автохтонный процесс самоорганизации: 'все ... детерминации мысли уже являются первоначальными фигурами действия мысли', и становление субъективности реализует себя вне принудительной каузальности, в режиме 'Да будет! (Fiat!)', т.

е. в режиме, который 'заранее разрушает всякий императив'. Исходным состоянием субъективности выступает для Делеза так называемое 'дикое' (до-предикативное) сознание', определяемое им как 'натурализм 'дикого опыта'. Зафиксированное Делезом состояние 'дикого опыта' может быть оценено как аналог исходного субъективного хаоса, как в смысле отсутствия выраженной структуры, так и в смысле потенциальной креативности: 'именно сингулярности, все еще не связанные по линии внешнего как такового, формируют плодородную массу'.

Проблема внешнего является центральным моментом делезовской модели формирования субъективности, и интерпретация последнего Делезом радикально дистанцируется от традиционной. Соотношение внутреннего и внешнего мыслится Делезом не как противостояние имманентно автохтонного чужеродно навязанному, не как принудительное воздействие 'внешней' силы на 'внутреннее', но напротив как органичная интериоризация внешнего: 'внутреннее есть операция внешнего'.

Подобно 'дикому опыту' как исходному состоянию внутреннего, внешнее также выступает у Делеза в качестве 'неоформленного внешнего' как принципиально номадического (см. Номадология) распределения интенсивностей: 'неоформленное внешнее это битва, это бурная штормовая зона, где определенные точки и отношения сил между этими точками носятся по волнам'.

Согласно Делезу в общем русле номадической оценки плоскости как пространства соприкосновения внутреннего и внешнего, т.е. пространства динамики именно на границе внешнего и внутреннего и в тесном взаимодействии внутреннего с внешним и осуществляется процесс становления субъективности: 'внутреннее является складыванием предполагаемого внешнего'.

Процесс конституирования субъективности выступает одновременным процессом параллельного оформления внешнего и внутреннего в процессе их взаимостимулирующего (кросс-каталитического) взаимодействия: 'складка внешнего конституирует самость, в то время как само внешнее формирует соответствующее внутреннее'.

Механизм оформления субъективности моделируется Делезом как проявление на макроуровне тех процессов, которые происходят на микроуровне: 'сингулярности не имеют форм и не являются ни телами, ни говорящими лицами. Мы входим в мир неопределенных двойников и частичных смертей... Это микро-политика'. Однако объективация происходящих на микроуровне процессов предполагается Делезом в качестве макроскопической: 'но дело стратегии осуществляться в страте'.

Объективирующиеся в виде макроструктур изменения порождают страты, которые, по словам Делеза, 'просто собрали и сделали затвердевшими пыль и звуковое эхо битвы, разворачивающейся под ними'. Что же касается сущности происходящих на микроуровне трансформаций, то фактически Делез фиксирует переход от некоординированного сосуществования сингулярностей к их 'интеграции'. Так, если исходно, по словам Делеза, взаимодействия в зоне субъективации происходят так же, как происходят они у 'мотыльков или перышек, глухих и слепых по отношению друг к другу', то в ходе становления субъективности 'отношения между силами становятся интегрированными' (ср. с идеей Деррида о 'пробуждении' в процедурах деконструкции 'спящего смысла' текстовых семем или 'сем', с одной стороны, и с синергетической идеей перехода от изолированного бытия 'спящих молекул' или 'молекул-гипнонов' к молекулярной 'кооперации' с другой).

Открытость самоорганизующейся системы мыслится в концепции С. в качестве условия самой возможности феномена самоорганизации: в зоне складки 'мысль воздействует на себя, открывая внешнее как собственный немыслимый элемент'. В модели Делеза 'это происходит так, что отношения внешнего, изогнутого обратно, ...позволяют отношению к себе возникнуть и конституировать внутреннее'.

Субъективность как внутреннее оформляется посредством 'удвоения', т.е. 'интериоризации внешнего'. Собственно, само внутреннее как таковое, по Делезу, 'является просто складчатостью внешнего, как если бы корабль был изгибанием моря'. Возникающая на каждый конкретный момент времени конфигурация складок понимается Делезом как принципиально не окончательная, она оценивается как ситуативно значимая, и принципиально подлежащая изменению в силу непредвиденных флуктуации: 'эти складки удивительно изменчивы и, более того, обладают различными ритмами, чьи вариации создают несводимые виды субъективации'.

Процесс становления субъективности оказывается принципиально нон-финальным и интерпретируется Делезом в качестве реализующегося посредством случайных флуктуации, что фиксируется им в понятиях 'жребия' и 'игры' ('лотереи'): 'мышление вызывает трансмиссию сингулярностей: это бросок жребия... Бросок жребия фактически выражает ... отношение, установленное между сингулярностями, возникающими случайно'.

Более того, если современное естествознание делает вывод о том, что в рамках нелинейных динамик могут быть обнаружены зоны, где действуют сугубо линейные закономерности и проявляет себя традиционно понятая каузальность ('островки детерминизма' в 'океане нестабильности' в теории катастроф Р.

Тома), то и у Делеза можно встретить совершенно аналогичные рассуждения. Так, по его словам, 'отношения между силами ...группируются или наугад, или в соответствии с определенными законами', фактически 'случай работает только в первом варианте, в то время как второй, вероятно, действует согласно условиям, которые частично детерминированы первым, как в цепи Маркова, где мы имеем непрерывный ряд новых сцеплений.

Это и есть внешнее: линия, которая продолжает связывать беспорядочные события в смеси случая и зависимости'. Идея кросс-каталитического взаимодействия внешнего и внутреннего апплицируется Делезом не только на пространственные, но и на временные параметры С. Последнее оказывается процессом интериоризации будущим прошлого, что фиксируется Делезом посредством понятия 'Память': 'Память это настоящее имя отношения к себе или воздействия Я на Я'. Собственно говоря, по оценке Делеза, 'складывание и удвоение само есть Память'. Именно 'абсолютная намять', по оценке Делеза, 'удваивает настоящее и внешнее и представляет единое с забвением, так как она сама бесконечно забывается: ее складки фактически сливаются с развертываем, поскольку последнее сохраняется в первых как то, что сложено'.

Вместе с тем концепция складки фиксирует и векторное (содержательное) тяготение самоорганизующейся субъективности к будущему, что семантически изоморфно синергетической установке на тяготение системы к будущим своим состояниям, выраженное в понятии аттрактора: по словам Делеза, 'внутреннее конденсирует прошлое... но взамен сталкивает его с будущим, которое приходит из внешнего, меняет его и заново создает'.

(В плане фиксации терминологических параллелей между философией постмодернизма и современным естествознанием может быть отмечено, что Г.Николис и Пригожин, анализируя феномены спирального и винтового хаоса в свете исследования влияния на них хаотического аттрактора, отмечают, что 'важнейшая особенность, прослеживаемая на обоих... образование складки на поверхности, вдоль которой происходит неустойчивое движение'.

) .