Философский словарь - языка функции или употребления языка

Широкую известность получило введенное в 1920-е гг. Ч. Огденом и А. Ричардсом противопоставление референциального (обозначающего) употребления языка его эмотивному (выражающему) употреблению.

Распространено также выделение следующих двух Я.ф.: формулирования мыслей в процессе познания и коммуникации этих мыслей, а также связанных с ними переживаний. Первая из этих Я.ф. иногда считается предельным случаем второй, т.е. мышление рассматривается как общение с самим собой.

К. Бюлер, анализируя знаки языка в их отношении к говорящему, слушающему и предмету высказывания, выделяет три функции языкового высказывания: информативную, экспрессивную и эвокативную. В информативной функции язык используется для формулировки истинных или ложных утверждений; вэкспрессивнойдля выражения состояний сознания говорящего; в эвокативной для оказания влияния на слушающего, для возбуждения у него определенных мыслей, оценок, стремлений к каким-то действиям. Каждое языковое высказывание выполняет одновременно все три указанные функции; различие между употреблениями языка определяется тем, какая из этих функций является доминирующей. Так, утверждение о факте, являющееся типичным случаем информативного употребления языка, непосредственно описывает положение дел в действительности, косвенно выражает переживание говорящим его опыта и вызывает определенные мысли и чувства у слушающего. Основная функция команды (характерный образец эвокативного употребления языка) вызвать определенное действие слушающего, но команда представляет также сведения о предписываемой деятельности и выражает желание или волю говорящего, чтобы деятельность была выполнена. Восклицание непосредственно выражает эмоции говорящего, а косвенно оказывает влияние на слушающего и дает ему информацию о состоянии сознания говорящего.

Выделение Я.ф. является классификацией утверждений, или высказываний. Как и всякая классификация, она зависит от выбранного основания, т.е. от тех целей, для которых предполагается использовать противопоставление разных функций. Подобно большинству делений сложных классов объектов, здесь трудно рассчитывать на создание естественной, и значит, единственной классификации, подобной классификации растений К. Линнея или периодической системе химических элементов Д.И. Менделеева. В лингвистике может оказаться полезной одна классификация Я.ф., в логике другая, и т.д.

С т.зр. лингвистики и философии языка несомненный интерес представляет описание Я.ф. т.н. теорией речевых актов. Данная теория приобрела известность в последние десятилетия, хотя в ее основе лежат идеи, высказанные ранее Л. Витгенштейном и Дж. Остином. Эти идеи были развиты и конкретизированы Дяе. Сёрлом, П. Стросоном и др. Объектом исследования теории речевых актов являются акты речи произнесение говорящим предложений в ситуации непосредственного общения со слушающим. Теория развивает деятельностное представление о языке, рассматривая его как определенного рода взаимодействие между говорящим и слушателями. Субъект речевой деятельности понимается не как абстрактный индивид, лишенный к.-л. качеств и целей, а как носитель ряда конкретных характеристик, психологических и социальных. В теории речевых актов выделяются пять основных задач, решаемых с помощью языка: сообщение о реальном положении дел (репрезентатив), попытка заставить что-то сделать (норма), выражение чувств (экспрессив), изменение мира словом (декларация) и принятие обязательства что-то реализовать (обещание).

Теория речевых актов, начавшая формироваться в философии, затем сместилась в лингвистику и постепенно утратила свою первоначальную общность.

Во-первых, вызывает сомнение, что указанными пятью Я.ф. исчерпываются все те задачи, для решения которых употребляются высказывания. Витгенштейн полагал, в частности, что употреблений языка неограниченно много, и они не могут быть сведены к какому-то каноническому их перечню. Во-вторых, неудачным представляется описание сообщений о реальном положении дел, или репрезентативов. "Самый простой тест для репрезентативов, пишет Сёрль, следующий: можете вы буквально оценить высказывание (кроме прочего) как истинное или ложное. Сразу же добавлю, что это ни необходимое, ни достаточное условие..." Последняя оговорка превращает описания в утверждения о намерении сообщить нечто о реальности. Втретьих, в теории речевых актов пропускается ряд самостоятельных, не сводимых к другим употреблений языка. В первую очередь это касается о ц е -нок и т.н. орективов утверждений, основной функцией которых является возбуждение чувств, стимуляция воли слушателя. Пропуск оценок объясняется, скорее всего, двумя обстоятельствами. Многие высказывания обычного языка, кажущиеся по своей грамматической форме оценками (т.е. содержащими слова "хорошо", "плохо", "лучше", "хуже", "должен быть" и т.п.), на самом деле являются не оценками, а описаниями; существуют также двойственные, описательно-оценочные высказывания, подобные моральным принципам или законам науки, играющие в одних контекстах роль описаний, а в других роль оценок.

И наконец, теория речевых актов не ставит вопроса о редукции одних употреблений языка к др. Напр., нормы можно свести к оценкам, дополненным санкцией за невыполнение позитивно оцениваемого действия, обещания к нормам, адресованным самому себе, и т.д.

С т.зр. логики, философии и теории аргументации важным является проведение различия между двумя ключевыми Я.ф. описательной и оценочной. В случае первой отправным пунктом сопоставления высказывания и действительности является реальная ситуация и высказывание выступает как ее описание, характеризуемое в терминах понятий "истинно" и "ложно". При второй функции исходным является высказывание, выступающее как стандарт, перспектива, план; соответствие ему ситуации характеризуется в терминах понятий "хорошо", "безразлично" и "плохо". Цель описания сделать так, чтобы слова соответствовали миру, цель оценки сделать так, чтобы мир отвечал словам. Это две противоположные Я.ф., не сводимые друг к другу. Нет оснований считать, что описательная Я.ф. является первичной или более фундаментальной, чем оценочная функция.

Иногда противопоставление описаний и оценок воспринимается как неоправданное упрощение сложной картины употреблений языка. Так, Остин высказывает пожелание, чтобы наряду со многими другими дихотомиями, всегда плохо приложимыми к естественному языку, было отброшено и привычное противопоставление оценочного (нормативного) фактическому. Сёрль также говорит о необходимости разработки новой таксономии, не опирающейся на противопоставление оценочного описательному или когнитивного эмотивному. Сам Остин выделяет пять основных классов речевых актов: вердикты, приговоры; осуществление власти, голосование и т.п.; обещания и т.п.; этикетные высказывания (извинение, поздравление, похвала, ругань и т.п.); указание места высказывания в процессе общения ("Я отвечаю", "Я постулирую" и т.п.). Однако все эти случаи употребления языка представляют собой только разновидности оценок, в частности, оценок с санкциями, т.е. норм. Сёрль говорит о следующих пяти различных действиях, которые мы производим с помощью языка: сообщение о положении вещей; попытка заставить сделать; выражение чувств; изменение мира словом (отлучение, осуждение и т.п.); взятие обязательства сделать. Здесь первый и третий случаи это описания, а остальные разновидности оценок (приказов).

Описание и оценка являются двумя полюсами, между которыми много переходов. Как в повседневном языке, так и в языке науки есть всякие разновидности и описаний, и оценок. Чистые описания и чистые оценки довольно редки, большинство языковых выражений носит двойственный, или "смешанный", описательно-оценочный характер. Все это должно учитываться при изучении "языковых игр", или употреблений языка; вполне вероятно, что множество таких "игр" является, как это предполагал Витгенштейн, неограниченным. Но нужно учитывать также и то, что более тонкий анализ употреблений языка движется в рамках исходного и фундаментального противопоставления описаний и оценок и является всего лишь его детализацией. Она может быть полезной во многих областях, в частности в лингвистике, но лишена, вероятнее всего, интереса в логике.

Важным является, далее, различие между экспрессивами, служащими для выражения чувств и близкими описаниям ("Искренне сочувствую вам", "Извините, что не смогу быть" и т.п.), и орективами, сходными с оценками и используемыми для возбуждения чувств, воли, побуждения к действию ("Возьмите себя в руки", "Вы преодолеете трудности" и т.п.). Частным случаем оректического употребления языка может считаться нуминозная его функция зачаровывание слушателя словами (заклинаниями колдуна, словами любви, лести, угрозами и т.п.).

Две оппозиции "мысль чувство (воля, стремление)" и "выражение (определенных состояний души) внушение (таких состояний)" составляют ту систему координат, в рамках которой можно расположить все основные Я.ф. Описания представляют собой выражения мыслей, экспрессивы выражения чувств. Описания и экспрессивы относятся к тому, что может быть названо "пассивным употреблением" языка и охарактеризовано в терминах истины и лжи. Оценки и орективы относятся к "активному употреблению" языка и не имеют истинностного значения. Нормы представляют собой частный случай оценок, обещания частный, или вырожденный, случай норм. Декларации ("Объявляю вас мужем и женой", "Назначаю вас председателем" и т.п.) являются особым случаем магической Я.ф., когда язык используется для изменения мира, в частности для изменения человеческих отношений; как таковые, декларации это своего рода предписания, или нормы, касающиеся поведения людей. Обещания представляют собой особый случай постулативной Я.ф., охватывающей не только обещания в прямом смысле слова, но и принимаемые конвенции, аксиомы вновь вводимой теории и т.п. Имеются, т.о., четыре основные Я.ф.: описание, экспрессив, оценка и оректив и целый ряд промежуточных употреблений языка, в большей или меньшей степени тяготеющих к основным: нормативное, магическое, постулативное и др.

Данная классификация Я.ф. обладает большей общностью, чем их классификация в рамках теории речевых актов.

Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986; Сёрль Дж. Что такое речевой акт // Там же; Он же. Классификация иллокутивных актов // Там же; Строссон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Там же; Ивин А.А. Теория аргументации. М., 2000; Он же. Риторика. М., 2002; Seorle J.R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language. London, 1969. A.A. Ивин