Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - оркан владислав

(Orkan-Smreczyňski) — выдающийся польский поэт. Род. в 1876 г. в крестьянской семье, детство провел среди полевых работ, учился в краковской гимназии; постоянно живет в деревне и занимается хозяйством. Он рано узнал "голую хлопскую душу", стал изображать "скорбную землю" и ее "горных детей", ввел в польскую литературу звучное и энергичное горальское наречие. В ряде произведений О. рисует мрачную картину быта подгалян: "из-за печки, от дверей и из каждого угла медленно выползает на свет слепая ящерица-Нужда, греется посреди хаты в снопе холодных лучей, падающих через закопченное окно. А в самом темном углу, под лавкой — раболепный урод, малое дитя-Голод". Поэт видит пред собой только "ту землю слез и вечных теней, землю плачущих берез, елей и сосен, где люди давно забыли вёсны — несчастную окаменелую землю" ("Z tej smutnej ziemi"). Он воспевает "землю нужды и замерзлых островков"; хотя "в лоне ее горят огни", но грудь ее — "холодная и твердая скала", которую "заступом разрушает человек-ястреб", а ее тело стиснуто льдами и вечными холодами. Над землей всходит светлое солнце, серебристый месяц, а она, "словно какая-то предвечная правда", — остается оледенелой, каменной" ("О ziemia nędzy"). И если над сонными полями в ослепительной тишине полудня появляется белая фигура Христа, скорбного и босого, то к Нему поднимаются не люди, а "товарищи ветров: слезная Недоля с распущенными косами; худая Нужда с вытянутой шеей и немой мольбой; укрывающееся в тени можжевельников Отчаяние, завывающее и ломающее руки". Они кричат вслед уходящему Христу, протягивают руки вперед — "туда, где вечное марево, где начинается вечная пустыня" ("Z tej smutnej ziemi"). Вышедший на тощие поля хлоп с косой напоминает поэту скелет, бродящий среди посевов; "полным слез взором оглянул он темную даль, и неслышный тихий вздох полетел по пригоркам и долинам серых хлебов" ("Chłop na lany"). Глухой и мертвый пейзаж, где "высохли шумные реки, и отлетела память об умершем времени", представляется О. все-таки живым, потому что он "видит глядящие смертью глаза, видит бездомные, немые, печальные глаза, на дне которых отражается жизнь" ("Na hali"). О. любит эту жалкую землю, хотя знает и лучшие края. Когда он смотрел на вереницу птиц, улетающих к неведомому южному морю, в его душе "собрались сожаление и тоска по тому неведанному, которое утоляет вечную жажду и осушает слезы". Из "страны нищеты, где снег в лощинах лежит веками, где веет холодная стужа", он пошел, подобно птицам, искать солнца и теплой погоды. Он остановился в сонной долине, полной света, солнца и лучей; он хотел "забыть и льды, и зиму, и осень, задуматься о счастье без вечных желаний"; но "с мертвыми глазами идет он в этот блеск, а мысль неустанно и вечно возвращается в край вечной зимы" ("Przelotne ptaki"). Считая природу стихией враждебной человеку, О. переносится мыслью к божеству, также далекому от людских страданий. Рисуя замерзающих в лесу мать с сыном, О. влагает в уста матери слова: "где же ты, Боже, что даешь гибнуть младенцу"?... ("Bezdomni"). Такова же мысль другого рассказа, где голодный пастушок напрасно молится ангелу-хранителю, который во сне как будто дразнит голод мальчика ("Juzyna"). "Замкнутый среди скалистых стен родной уголок Прикарпатья, казалось, был в то же время и темницей поэзии О. Неблагодарная бесплодная земля, кормящая людей одним черным хлебом, казалось, вспоила и вскормила его душу, навеки насытив ее своей убогой и монотонной песнью" (В. Фельдман). Безразличное отношение О. ко всему, что далеко от его родной Порембы, превратило последнюю в глазах поэта в какой-то микрокосм, "вне которого не существует ни одна из пружин, двигающих и заставляющих пульсировать великий мировой микрокосм" (Я. Стен). Поэтому, при всей художественности, многие произведения О. имеют значение простых этнографических картин, сохраняющих точность горальского говора и носящих исключительно местный колорит с неизбежной идеализацией. Только в последнее время О. обратился к более крупным вопросам, к бодрому настроению, и стих его стал боевым. Он громит тех, кто "среди толпы ходит в печали, как будто среди лесной глуши". "Восстаньте, о нищие вечного спокойствия, — в бой, за освобождение духа; творите пламенное дело, чтобы от его блеска на ряд столетий падали красные полосы" ("Powstańcie, smutni" в "Krytyka", 1905, V, 356 —360). Отдельные издания произведений О.: "Nowele", с предисловием К. Тетмайера (1898 и 1905), "Nad urwiskiem" (1900), "Z tej smutnej ziemi" (1903), повести "Komornicy" (1900) и "W Roztokach" (1903)," Herkules nowožytny i inne wesole rzeczy" (1905), драмы "Skapany świat" (1902), "Noc" (1903), драматический отрывок в 3-х актах из эпохи 1846 г. "Ofiara" (1905), трагедия "Wina i kara" (1905) и др. Пьесы О. имеют меньшее значение.

А. Яцимирский.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907