Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - преступник

Еще в середине текущего столетия некоторыми исследователями было замечено, что П. отличаются от нормальных людей анатомическими особенностями; так, в 1846 г. англичане Клапгам и Кларк нашли, что у П. вместимость черепа меньшая, чем у остальных людей; Каспер в 1854 г. указал, что убийцы отличаются широким черепом, холодным неподвижным взглядом и впалыми глазами; Вильсон заметил, что у привычных воров голова (особенно в ее передней части) меньше, чем у честных людей; Брока, Винслов, Маудсли и Томсон установили, что П. часто отличаются меньшим весом тела, меньшим ростом, наклонностью к душевным заболеваниям, к идиотизму и к эпилепсии. Некоторые исследователи старались установить полную аналогию между душевным расстройством и преступностью, но большая часть этих работ страдала неполнотой или односторонностью, а потому они и остались совершенно незамеченными. Внимание ученых и общества завоевало новое учение Ломброзо (см.). По его исследованиям, черепа преступников, в особенности воров, менее вместительны, чем у нормальных людей, но у некоторых убийц черепа отличаются весьма значительной вместимостью; среди убийц нередко наблюдалась высокая степень брахикефалии, но встречалась иногда и доликефалия, которая вообще преобладает среди воров и виновных в подлогах; кроме того, у преступников нередко наблюдается остроконечность черепа, сращение швов, скошенный лоб, утолщение костей, большие размеры средней затылочной ямки и сходство мужского черепа с женским. В зависимости от особенностей строения черепа у П. нередко наблюдается увеличение диаметра и высоты лица, асимметрия глазных впадин, чрезмерное развитие челюстей, в особенности нижней, сплющенность твердого нёба, уродливость губ и десен, кривизна скуловых дуг, неправильная форма ушной раковины, косоглазие, обильная растительность волос на голове и скудная на бороде, женоподобность у мужчин и мужской вид у женщин. Вес мозга у П. не представляет особенностей, но нередко у них правое полушарие мозга тяжелее левого, а извилины мозга представляют уклонения от нормы; еще чаще встречаются патологические изменения мозга и хронические поражения сердца, печени и других внутренних органов. Наблюдения над физиономией П. в связи с указанными аномалиями черепа привели Ломброзо к убеждению в существовании особого типа преступника, в котором стираются всякие национальные особенности. Сравнивая черепа П. с черепами низших доисторических рас, Ломброзо установил полное между ними сходство. Основываясь на ряде наблюдений над населением тюрем, он указал на распространенность между преступниками обычая татуировать тело и на особенности тюремного жаргона. Чувствительность у преступника оказывается значительно пониженной сравнительно с нормальными людьми, но зато они более впечатлительны к воздействию металлов и атмосферных влияний. Левая сторона тела у П. бывает часто более развита, чем правая; между ними встречается в 3 или 4 раза более левшей, чем среди честных людей; часто у П. замечается дальтонизм. Вместе с пониженной чувствительностью относительно физических страданий у П. замечается притупленность нравственного чувства. С раннего детства П. отличаются необычайным эгоизмом, мстительностью, тщеславием, хвастливостью, наклонностью к спиртным напиткам, азартным играм и чувственным наслаждениям; частые рецидивы преступления наводят на мысль о неисправимости. Степень умственного развития среди преступников очень низка, они чрезвычайно непредусмотрительны и непоследовательны; более развитые из них отличаются главным образом хитростью и изворотливостью. На основании совокупности всех особенностей физической и психической организации П. Ломброзо утверждает, что П. представляет особую разновидность рода человеческого и более походит на первобытного дикаря, чем на своих современников; преобладающие у первобытных людей дикие, кровожадные и хищнические побуждения, по мнению Ломброзо, передаются путем атавизма П., живущим в современном обществе. Тех П., которые представляют в своей организации отступления от нормы, Ломброзо называет прирожденными, как бы предназначенными самой природой для преступлений, и полагает, что в общем числе П. они составляют не менее 40% (см. Неисправимые преступники и Итальянская школа криминалистов). Дальнейшие исследования привели Ломброзо к заключению, что между прирожденными П. и нравственно помешанными существует полная аналогия, причем как те, так и другие страдают эпилепсией, иногда не проявляющейся ни в судорогах, ни в порывах бешенства. От прирожденных П. Ломброзо отличает П. по страсти, помешанных и случайных. П. по страсти отличаются чрезмерной восприимчивостью и особенно подвержены взрывам любовных ощущений; вообще они обладают честным характером, легко сознаются в своем преступлении и быстро раскаиваются, причем весьма часто после порыва не могут дать себе отчета в случившемся и этим напоминают эпилептиков. Помешанных среди П. гораздо более, чем обыкновенно думают, и главное основание отступлений от психической нормы составляет эпилепсия в явной или скрытой форме; кроме того, Ломброзо признает существование особого разряда полупомешанных П. (mattoidi), которые представляют нечто среднее между слабоумием и манией величия и отличаются разными странностями, в особенности гордостью и чрезмерным честолюбием при низком уровне умственного развития. Случайный П. представляет собой одну из разновидностей прирожденного П.: семена преступности развиваются у случайного П. как бы внезапно, под ближайшим влиянием известных внешних причин. Наконец, особо, по мнению Ломброзо, стоят псевдо-П. и скрытые П.: первые, в сущности, никакого вреда обществу не причиняют и считаются П. только потому, что закон карает некоторые деяния вследствие невежества общества и предрассудков или ошибочных взглядов законодательства; вторые — по природе своей действительные П., но вследствие благоприятного для них стечения обстоятельств и хорошей жизненной обстановки не переступают черты формальной преступности, совершая свои темные дела под прикрытием терпимых в обществе внешних форм. Учение Ломброзо вызвало целый ряд новых исследований в Италии, Германии и Франции, направленных к проверке тех данных, на которых он основывал свою теорию о преступном типе. Ближайший последователь Ломброзо, Энрико Ферри, соглашаясь с ним по вопросу о существовании преступного типа, устанавливает 5 категорий П.: умопомешанные, прирожденные, привычные, случайные и по страсти, причем характеризует эти категории почти теми же чертами, как и Ломброзо. Третий крупный представитель уголовно-антропологической школы, Гарофало (см.), доказывает, что прирожденные П., отличаясь совершенным отсутствием альтруизма и полной нечувствительностью к чужим страданиям, носят на себе признаки вырождения. Многочисленные наблюдения над П. доказали несостоятельность учения Ломброзо о преступном типе и прирожденном П.: одни из указанных Ломброзо признаков оказались не имеющими никакого значения, другие одинаково часто встречались как у П., так и у людей непреступных, третьи наблюдались лишь у немногих П. Французские исследователи указали на то, что преступность имеет связь не столько с атавизмом, сколько с вырождением, и выяснили неправильность отождествления П. с нравственно помешанными и эпилептиками. Вследствие этого члены Брюссельского конгресса уголовной антропологии (1892 г.) отказались от теории Ломброзо, и в настоящее время учение о преступном типе следует считать потерпевшим полное крушение; тем не менее, исследования ученых антропологической школы указали на существование субъектов, предрасположенных к преступлению, которые требуют особых мер воздействия со стороны законодателя, судьи и тюрьмоведа. Метод исследования, введенный последователями уголовно-антропологической школы, в скором времени получил и практическое применение. Альфонс Бертильон, начальник отделения по удостоверению личностей при Парижской префектуре, воспользовавшись принятыми в антропологии приемами измерения костей человеческого скелета, создал самую лучшую и простую систему измерений и применил антропометрический метод к удостоверению личности субъектов, задерживаемых и привлекаемых к суду. Система Бертильона построена на том положении, что известные органические признаки, отличающие отдельных субъектов, как, например, рост, длина и ширина головы, длина среднего пальца, цвет зрачка, форма и размер ног, остаются у взрослых людей неизменными, вследствие чего удостоверение в тождестве этих признаков дает право заключить, что исследуемый субъект уже подвергался измерениям. Антропометрические измерения производятся при помощи сравнительно простых приборов, с весьма большой точностью, а разнообразие признаков дает возможность классификации достаточно дробимой, чтобы не затруднять на практике приискание справки о данном субъекте. Антропометрические измерения введены во Франции, Бельгии и Североамериканских Штатах, а с 1890 г. вводятся и в России, причем этот способ соединяется с фотографированием П.

Литература указана в книге Закревского "Об учениях уголовно-антропологической школы" (1893, стр. 225—226); об антропометрических измерениях см. A. Bertillon, "De l'identification par les signalements antropométriques" ("Archive d'antropologie", 1886, т. I, стр. 193—225); его же, "La photographie judiciaire" (1890) и "Instructions signalétiques" (1891); Слиозберг, "Антропологическая система установления тождества преступников" ("Журнал гражд. и уголовн. права", 1890, кн. 3); Гурвич, "Новейшие данные о положении антропометрической системы Бертильона" (там же, 1891, кн. 2).

А. С. Лыкошин.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907