Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - приказ начальства

рассматривается в уголовном праве как одна из причин невменения, точнее — непреступности деяния. П. есть авторитетное выражение воли лица, облеченного властью, и необходимо предполагает обязанность повиновения, а потому для обязанного повиновением подчиненного П. начальника аналогичен с велением закона. Но веления закона обязательны безусловно, исполнение их — безусловная причина невменения; исполнение П. — причина невменения условная, потому что над правом П. стоит создающий его закон. Когда П. противоречит закону, деяние, учиненное во исполнение его, сохраняет преступный характер: оно всегда преступно для приказавшего и может быть преступно для исполнившего. Внешние условия обязательности П. следующие: он должен быть отдан компетентным лицом, по службе (т. е. должен входить в сферу служебной деятельности приказавшего) и с соблюдением установленных законом форм. Если этим условиям данный П. не удовлетворял, то ссылка на него исполнившего ни устранять, ни видоизменять ответственность не может, так как предъявленное ему требование обязательно для исполнения не было. Равным образом подчиненный несет полную ответственность за все то, что им совершено сверх П., т. е. когда он, исполняя приказание, вышел за его пределы. Ответственность подчиненного, совершившего преступное деяние во исполнение законного с внешней стороны П., может быть определяема на основании объективных или субъективных признаков. При системе оценки первого рода, в ее чистом виде, сам факт совершения по П. деяния, воспрещенного законом под страхом наказания, обусловливает вменение содеянного в вину; другими словами, эта оценка вовсе исключает П. из числа причин невменения. Если приказом не предписывалось совершить преступное деяние, то совершенное во исполнение его, очевидно, не может быть преступным; вопрос о вменении возникает лишь тогда, когда во исполнение П. совершено деяние преступное — а раз закон говорит, что в этом случае вменение должно иметь место, то, значит, причиной невменения П. не может считаться. Сторонники объективной оценки вводят поэтому указание на очевидность преступного характера предписанного деяния и говорят, что исполнитель должен отвечать только в случае явной преступности П. — явной не в глазах исполнителя, а по мнению суда. При оценке по субъективным данным требуется заведомость противозаконности П. со стороны исполнителя. При этой конструкции суд должен обсудить вопрос с субъективной точки зрения обвиняемого и может признать содеянное им подлежащим вменению лишь тогда, когда окажется, что, исполняя П., подчиненный сознавал его противозаконность. Идейное преимущество второй системы весьма точно выражено профессором Вульфертом в замечаниях на проект уголовного уложения (объяснения к проекту, т. I, стр. 365); "П. начальства, если он не соединен даже с угрозами, является низшей формой психического принуждения; общая норма для подчиненного — послушание; неповиновение — исключение. При неповиновении ему грозит наказание. При таких условиях только сознание создает умышленное деяние. Нет сознания — нет и умысла". С точки зрения практической справедливости нельзя не отметить еще следующего: объективной очевидности преступного характера отданного приказания, строго говоря, быть не может, ибо "очевидность" есть понятие чисто субъективное. Очевидное для одного может представляться другому вовсе не очевидным. Для суда, рассматривающего совершившийся факт как явление прошлое и законченное, как явление, в котором никто из судей деятелем не был, очевидность преступности П. несомненно всегда будет шире, нежели для исполнившего П. Двояким способом может быть квалифицируема ответственность подчиненного, совершившего по П. признанное подлежащим вменению преступное деяние: по нормальному, т. е. положенному за содеянное, наказанию или по наказанию пониженному, вообще или специально. Имея в виду естественную в подчиненном привычку слушаться начальника, еще более естественную боязнь последствий за неисполнение — последствий хотя и незаконных, но весьма для подчиненного ощутительных, — следует признать, что справедливость лежит на стороне второго способа: подчиненный, сознательно совершивший по заведомо для него противозаконному П. преступное деяние, должен отвечать наряду с начальником, но в меньшей степени. Из законодательств положительных общие определения о П. как причине невменения дают кодексы бельгийский, итальянский и голландский; французский и германский ограничиваются специальными указаниями в особенной части. Субъективная оценка установлена в голландском кодексе и в воинских уставах германском и нашем (см. Приказ военный). В нашем действующем уложении вопрос о приказе имеет самую неудовлетворительную постановку. Общая часть относит исполнение приказа лишь к обстоятельствам, уменьшающим вину (п. 6, ст. 134), и, смешивая П. служебный с приказом мужа жене, родителей детям и т. п., объединяет приказ с убеждениями и дурным примером, т. е. с такими воздействиями на волю, которые характеризуются именно отсутствием обязательности. Особенная часть (ст. 393 и 403) дает некоторые отрывочные указания, но крайне неопределенно выраженные. Проект угол. улож. определяет: "не почитается преступным деяние, учиненное во исполнение закона или П. по службе, данного подлежащей властью, с соблюдением установленных на то правил и не предписывавшего деяния явно преступного".

К.-К.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907