Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - родительный падеж

(грамм.) — в индоевропейских языках образуется несколькими суффиксами.

I. Суффиксы -os -es -s (три разновидности одного и того же суффикса, с различными ступенями вокализации) образует Р. падеж единственного числа от основ на согласный звук и на все гласные, кроме о. В отдельных языках та или другая разновидность этого суффикса получила наибольшее распространение. Так, в греческом языке суффикс -ος преобладает (в так называемом 3-м склонении): φύλακ-ος "сторожа", πατρ-ος "отца", ποιμέν-ος "пастуха", γέροντ-ος "старика". Суффикс -ς — в основах на -ā: χώρα-ς "страны", τιμή-ς "почести". В латинском языке в древнейшее время существовал и суффикс -os, который должен являться, по законам латинской фонетики, в форме -us: homin-us "человек". В историческое время господствует суффикс -is, из первоначального -es: homin-is "человека", reg-is "царя", voc-is "голоса", civitat-is "государства". Суффикс -s имен на -ā сохранился в редких остатках, как familiās "семьи" (pater familias — "отец семейства"). В церковно-славянском языке тот же суффикс -es появляется в виде согласных основ: и т. д. (в славянском языке всякая конечная согласная исчезает). В санскрите суффикс -as может восходить и к индоевропейскому -os, и к индоевропейскому -es: bhuv-as "земли", dhiy-as "мысли", cún-as "собаки", bharat-as "несущего", carad-as "осени". Суффикс -s образует Р. падеж основ на -i и -u: agne-s "огня", sūno-s "сына". Церковно-славянское образовано тем же суффиксом, но от полной формы темы -ou, как и в санскрите.

II. Суффиксы -sio и -so образуют Р. падеж на -о: санскр. vŗka-sya "волка", греч. гомер. λύκο-ιο и Αίολο-ο (с исчезновением сначала — -σ, а затем -ι — между двумя гласными), аттич. λύκου, дорич. λύκω (из слияния o+о). Суффикс -so сохранился в церковно-славянском "чего" и в германских языках.

III. Р. падеж во множественном числе имеет окончание -от: санскр. -am, греч. -ων, лат. -um, церк.-слав. . Например, санскр. pad-am, греч. ποδ-ών, лат. ped-um "ног", церк.-слав. .

IV. В двойственном числе (Р. падеж здесь обыкновенно совпадает с местным) в санскритском языке Р. падеж образуется суффикс -os, которому вполне точно соответствует церк.-слав. (из индоевропейского -ous или -eus). Например, санскр. mātr-os "двух матерей", rājñ-os "двух царей"; церк.-слав. камен "двух камней", словес "двух слов" и т. д. Греческие формы Р. (и дат.) падежа двойственного числа на -οιιν (у Гомера) и οιν, как гомер. ποδοΐιν, аттич. ποδοΐν, еще не объяснены (см. K. Brugmann", "Grundr. d. vgl. Grammat. d. idg. Sprachen", II, 566—586, 653—659, 688—699).

В синтаксическом употреблении надо различать Р. падеж: 1) при глаголах и 2) при именах и других частях речи.

Как дополнение при глаголах, Р. падеж показывает, что действие, выражаемое глагольной основой, затрагивает предмет, имя которого стоит в Р. падеже, только отчасти. Лучше всего выясняется значение Р. падежа из сравнения его с винительным падежом, который показывает, что действие глагола вполне охватывает объект, выраженный винительным падежом. Например, выражения "дать хлеб" и "дать хлеба", "выпить воду" и "выпить воды" дают ясное представление о значении Р. падежа. Этим основным значением Р. падежа объясняется его употребление при различных категориях глаголов, которые обозначают действия, не охватывающие вполне своего объекта, как, например, глаголы со значением "касаться" в русском и греческом языках. Так же объясняется и очень распространенное в индоевропейских языках явление, что некоторые глаголы соединяются с Р. падежом лица и винительным падежом вещи. Лицо всегда является более активным объектом, чем вещь, и потому оно, так сказать, ограничивает действие глагола. Например, μιμνήσκομαί τινος "вспоминаю о ком—о чем", но возможна также конструкция μιμνήσνομαί τι. В славянском и русском языках развилось отсюда широкое употребление Р. падежа имен одушевленных предметов при глаголах, соединяющихся с винительным падежом. Этот родительный падеж признается обыкновенно другой формой винительного падежа; в школьных грамматиках указывается, что винительный падеж имен одушевленных предметов совпадает по форме с Р. падежом в единственном числе в мужском роде и во множественном числе — везде. Например "видеть дом", но "видеть человека, — волка, — зверей" и т. д.

Р. падеж при именах существительных служит ближайшим определением их. Установившиеся в школьных грамматиках термины "Р. принадлежности", "Р. целого", "Р. материала", "Р. субъективный и объективный" и др. возникли по недоразумению: сочетания различных представлений, выражаемых самыми основами существительных имен, были приняты за значения грамматической формы P. падежа. Уже то обстоятельство, что один и тот же Р. падеж может быть и субъективным, и объективным, и принадлежности, показывает, что он не имеет этих значений. Мы можем сказать "произведение этого автора", но можно сказать и наоборот, "автор этого произведения": следовательно, Р. падеж не выражает определенных отношений принадлежности. Если существительное, стоящее в Р. падеже, обозначает целое по отношению к существительному, с которым оно грамматически связано, то является так называемым Р. целого. То же можно сказать и об остальных разновидностях Р. падежа. Когда говорят о Р. времени (как греч. νυκτός "ночью", русск. сегодня, и т. п.), то разумеют Р. падеж имен существительных, имеющих значение какого-либо промежутка времени; самый Р. падеж и здесь, как в других случаях, имеет более общее значение. Сравнение с винительным падежом времени и здесь вполне уясняет вопрос. В винительном падеже ставится имя такого промежутка времени, во все продолжение которого совершается действие (например, "я не спал всю ночь"), а в Р. падеже ставится имя промежутка времени, в один из моментов которого действие совершается (например, "он умер второго февраля", греч. τοΰ αύτοΰ θέρους "в то же лето").

См. B. Delbrück, "Vergleich. Syntax der indogerm. Sprachen" (I, стр. 307—360).

Д. К.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907