Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - свобода мысли слова

— и тесно с нею связанная С. печати — один из видов С. личности (см. выше). С тех пор, как человеческая жизнь приняла характер жизни общественной, или государственной, слово, сперва только устное, потом также письменное, еще позднее — печатное, сделалось очень важным орудием человеческой деятельности, которое могло быть направлено как ко благу, так и ко вреду. Вредное или опасное влияние слова очень рано обратило на себя общее внимание, вследствие чего с глубокой древности принимаются меры для его ограничения. Слово может оказаться вредным, опасным или просто неприятным как для отдельного лица (или группы лиц), которое им затрагивается, так и для целого общества или государства. В первом случае оно является оскорблением или клеветой и дает повод для мер борьбы с этими видами преступлений — мер, в громадном большинстве случаев только карательных (см. Клевета, Обида, Диффамация). Предупредительным характером чаще отличаются меры, направленные к охране государственного или общественного строя. В этой области нужно различать: 1) меры против литературы — письменной или печатной, 2) меры против слова, произносимого публично или не публично, 3) меры против распространения идей посредством преподавания и 4) специальные меры против театральных представлений. По содержанию своему особое значение имеет слово религиозное. В древней Греции государство считало себя вправе предписывать религиозные верования и строго карать за неисполнение таких предписаний. Кары эти обыкновенно налагались по суду; так, в Афинах суд приговорил философа Анаксагора за безбожие к изгнанию, а сочинения его — к сожжению; Сократ был приговорен за безбожие к смертной казни, причем поводом к обвинению послужила не только педагогическая деятельность Сократа, т. е. совращение юношества, но и сами его религиозные воззрения, так что казнь его была наказанием не за слово только, а за саму мысль. В Афинах было возможно обвинение и осуждение человека за негражданский образ мыслей, т. е. за недостаточную привязанность к государству. Остракизм был одним из наказаний, широко применявшихся за мнения. В Спарте никто не имел права заниматься преподаванием, кроме лиц, специально для этого назначенных государством; в Афинах также существовали значительные ограничения права преподавания; одно время закон требовал специального на то разрешения властей. В тех же Афинах существовала театральная цензура, находившаяся в руках архонтов, допускавших или не допускавших пьесы на сцену. В Александрии в III в. до Р. Х. философу Гегезию было запрещено чтение публичных лекций на том основании, что, проникнутые пессимизмом, они могли побуждать слушателей к самоубийству. В Риме также существовала театральная цензура, но преподавание было здесь гораздо свободнее. В императорскую эпоху издан был целый ряд различных постановлений, запрещавших распространение или даже держание у себя на дому, под страхом наказания, тех или других книг; были запрещены, напр., все гадательные книги и книги магов. В 407 г. по Р. Х. были сожжены, по приказанию правительства, Сивиллины книги. С распространением христианства меры против мысли и слова делаются особенно решительными. Сперва запрещаются те или иные ереси, потом эти запрещения приводятся в систему и строго предписывается определенный образ мыслей в вопросах как религиозных, так и светских. Инквизиция (см.) прямо стремится, не ограничиваясь карой за слово, проникать в душу человека и в корне пресекать всякую вредную мысль, даже сомнение. Право преподавания составляет исключительную привилегию духовенства. Против литературных произведений принимаются различные меры, имеющие, однако, исключительно частный, до некоторой степени случайный характер. Так, в Швеции в XI в. по распоряжению короля Олая было сожжено множество рунических книг, чтобы облегчить введение христианства. В 1508 г. кардинал Хименес сжег, судя по некоторым указаниям, до 100 тыс. магометанских рукописей (цифра, вероятно, значительно преувеличена); в 1510 г. имп. Максимилиан предписал сжигать все еврейские книги, кроме Библии (см. Рейхлин). В систематических мерах цензурного свойства в то время еще не видели надобности; они возникают после изобретения книгопечатания, и вместе с тем появляется правильно организованная цензура, сперва (в конце ХV в.) в папских владениях, потом в других государствах Зап. Европы, в XVIII в. — и в России. Сперва цензура стремится не только предупреждать преступления, совершаемые путем печатного слова, но и внушать печати или, через посредство печати, обществу определенные, желательные с известной точки зрения идеи. Скоро, однако, печать делается такой силой, что правительствам приходится ограничиваться предупредительной ролью; попечительный период сменяется полицейским, который в XIX в. в большей части европейских государств уступает место периоду правового положения печати (см. Цензура). Предупредительные меры оказываются чрезвычайно стеснительными для печати, задерживающими умственное и общественное развитие народов и сравнительно мало полезными даже для сохранения тех или иных форм государствен. или церковного устройства. Общественное развитие выставило против этих мер идею С. мысли, слова и печати, а затем С. собраний (митингов), сходок, союзов и ассоциаций. Первым провозвестником этой идеи был Мильтон; после него в XVII и особенно в XVIII в. эта идея нашла целый ряд горячих сторонников. С тех пор С. слова и печати находит место во всех прогрессивных программах. Под С. слова разумеется, конечно, не С. неограниченная; самые горячие ее сторонники признают, что слово может быть орудием совершения преступления (подговор к преступлению, нравственное участие в нем) или даже само по себе составлять преступление (оскорбление, клевета, нарушение прав литературной собственности). Поэтому слово устное и печатное, как и всякий другой вид человеческой деятельности, должно быть подчинено законам, регулирующим пользование им, но законам точным и определенным, устраняющим усмотрение. Эти воззрения являются в настоящее время не только общепринятыми в зап.-европ. литературе (там их защищает в настоящее время даже большинство клерикальных писателей), но и общепринятыми (в различных, впрочем, степенях) в законодательствах и практике западно-европейских и американских государств (подробности см. Печать). В настоящее время в большинстве государств сохраняется только цензура театральная (см.). В ином положении находится дело в России, где С. печати на практике до сих пор еще не существует (см. Цензура).

Литературу, кроме общих соч. о С. личности (см. выше), см. при слове Печать; сверх того Фойницкий, "Моменты эволюции законодательства печати" (в сборнике "На досуге", т. 2, СПб., 1900), и Флеровский, "С. речи, терпимость и наши законы о печати" (СПб., 1869).

В. В—в.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907