Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - трофеи

(греч.). — Обычай уносить с поля битвы характерные объекты, свидетельствующие о храбрости и победах, и выставлять их, как публичные памятники, существует еще и в настоящее время у самых цивилизованных народов. Объектами Т. у последних служит главным образом оружие и знамена неприятеля, иногда части военных кораблей и т. п. предметы, но никогда не части тела убитого. Во всяком случае, социальное значение этого обычая у культурных народов совершенно ничтожно. Между тем, у первобытных и полуцивилизованных народов, у которых объектами Т. служили, главным образом, части тела убитых, обычай этот играл роль важного социально-политического и религиозного института, породившего целый ряд других важных установлений, обычаев и переживаний. Генезис Т. кроется еще в психологии охотничьего периода. На этой ступени экономического быта, центр тяжести жизни человека покоился на борьбе с дикими зверями. Храбрость, ловкость, сила и связанная с ними удачливость в охоте являлись не только главнейшими атрибутами человеческого достоинства и предметом удивления окружающих, но и явными признаками благоволения богов и избранничества. Отсюда совершенно естественное желание сохранять, в виде доказательства своих побед, реликвии убитых зверей: головы, шкуры, кости, ногти, зубы и т. п. мелкие части тела. Обладание Т., вначале доставлявшее их хозяину простое удовлетворение тщеславия, постепенно превратилось в средство добиться почетного положения и влияния в обществе. У шошонов, например, убивший серого медведя получает звание воина, и только такой человек имеет право носить высшие знаки отличия — ноги и когти своей жертвы. У санталов подобные Т. (звериные шкуры) переходят от отца к сыну. У вождя куссасов отличительным признаком его жилища служит развевающийся хвост льва или пантеры. Султаны и перья на головном уборе в современных войсках ведут свое начало от обычая брать Т. хвосты животных и птичьи перья. — Но кроме социального мотива, в обычае Т. играли крупную роль и мотивы религиозные. С одной стороны, теротеистические воззрения (см. Теротеизм) заставляли видеть в убитом звере высшее существо, требовавшее уважения и поклонения. Поэтому особенно важные части тела убитого животного требовали почетного сохранения. Так, например, у гиляков и айнов черепа медведей выставляются на особых шестах, всячески украшенные и окруженные приношениями, а кости хранятся в особых священных амбарах. То же делают с головами некоторых морских зверей (касаток), рыб и т. д. Значение подобных Т. — чисто религиозное. С другой стороны, своеобразное воззрение первобытного человека на природу души (множественность душ, присущность каждому органу своей особой души, магическая связь между душой части и душою целого) создало веру в то, что обладание Т., частью животного, дает обладание над всем животным. — Привычки военного быта создали в первобытном человеке психологию, аналогичную психологии охотника. Борьба для борьбы, война ради славы и молодечества, высшее честолюбие, счастие и достоинство человека, заключающиеся в наибольшем истреблении себе подобных, — такова психология первобытного воина, который для удовлетворения своего воинского тщеславия так же сильно жаждал человеческих Т., как его предок — мирный охотник — жаждал Т. звериных. И как этот последний, воин видел в Т., кроме средства поднять свой социальный престиж, еще средство приобрести в реликвии врага могучий талисман, а также приобрести таким путём часть его силы и храбрости. При таком воззрении на Т. человек ради них не останавливался ни перед какими жестокостями и достиг в нем высокой степени утонченности. Скифы из черепов убитых неприятелей выделывали дорогие, выложенный золотом пиршественные чаши, а из тщательно выделанной человеческой кожи изготовляли платки, полотенца и даже верхнюю одежду, и специально из кожи правых рук — футляры для колчанов. Жестокое искусство скальпирования у американских индейцев доведено до совершенства. Но и самые цивилизованные народы древности были знакомы с кровавым обычаем человеческих Т., начиная с евреев и египтян (ср. изображение Рамзеса II со связкой из 12-ти голов в руке) и кончая индусами и персами, уж не говоря о подвигах в этом отношении таких народов, как монголы, которые при Тамерлане вывезли из одного Багдада, в виде Т., сотни тысяч человеческих голов и воздвигали из них башни и пирамиды. В Турции еще в самое последнее время выкапывали трупы убитых, для отрезания голов, в качестве Т. А в современной Дагомее опочивальня короля вымощена человеческими черепами, чтобы король мог попирать ногами головы своих врагов. Вековая практика обычая собирания Т. создала массу различных форм и способов его выполнения. Чаще всего берут голову, но часто взамен головы, в видах портативности, довольствуются одной челюстью (напр., у ашантиев, таитян), скальпом, иногда даже одними волосами (напр., у манданов, вожди которых обшивают свои одежды бахромой из неприятельских локонов), зубами (карибы, украшающие себя зубами своих врагов), ушами (Чингисхан, вывезший из Польши девять мешков с правыми ушами убитых), носами, представляющими к тому весьма удобный способ счисления убитых (черногорцы еще весьма недавно приносили своим вождям подобные Т.), руками (Египет), ногами, глазами, фаллическими органами (египтяне, абиссинцы, евреи [Саул, потребовавший от Давида сто крайних плотей филистимлян]), кожей (скифы, древние мексиканцы, наряжавшиеся в окровавленную кожу врага и бегавшие в этом одеянии из одного храма в другой) и т. д. С развитием военного деспотизма, с установлением центральной власти, Т. теряют свой первоначальный характер знаков побед и храбрости отдельных лиц, а становятся достоянием публичным, собственностью военачальников, ханов, королей и царей, которые требуют от своих подчиненных обязательных приношений Т., являющихся для них не только средством для поддержания престижа власти, но также и средством устрашения подданных и врагов. Наряду с земными владыками, начинают требовать себе Т. и небесные, и храмы начинают украшаться кровавыми приношениями, как и дворцы деспотов. Уже не говоря о таких примерах, как древние мексиканцы, приносившие в храмы окровавленные кожи врагов, или древний Юкатан, где тела неприятелей в угоду богам сожигали на дворах храмов, можно указать на примеры классических народов (в Риме Т. складывались в храме Юпитера, то же в Греции) и даже из новейшей истории (позолоченные шпоры, снятые фламандскими рыцарями с французских, при Куртрэ, были сложены в церкви). Наконец, анимистическое воззрение первобытного человека на сущность смерти привело к тому, что Т. стали обычными приношениями мертвым при погребении. — С расширением размеров завоеваний, когда перебить всех побежденных представлялось делом невозможным, с появлением далее обычая обращать побежденных в рабство, обычай брать Т. с убитых превратился сначала в обычай отрезывания отдельных частей тела у живых (рук, ног), а впоследствии, в видах сохранения работоспособности побежденного, в обычай изувечения (выкалывание глаз, отрезывание мизинцев, ушей, выбивание зубов, кастрация, прокалывание ушей и т. д.). Как и Т. с убитых, отрезанные части тела живых или увечья служили не только символом господства и силы, но и магическим залогом фактического обладания в этой и загробной жизни. Даже в Библии находим много примеров этого рода. Так, ханаанскому царю Адони-Везеку, при взятии его в плен, отскли больше пальцы на руках и ногах, а он, в свою очередь, то же проделал с 70-ю царями, в свое время попавшимися ему в плен. По пятикнижию, еврею, пожелавшему добровольно остаться вечным рабом, пробуравливали уши, что указывает на существование подобного общего правила относительно рабов-чужеземцев. Аммонитский царь Наас потребовал от жителей осажденного города Иависа, чтобы они выкололи себе правый глаз и т. д. Одной из распространенных форм увечения служило отрезывание волос у рабов и побежденных. Обычай брить переднюю часть головы, а волосы на затылке заплетать косой, у китайцев ведет свое начало от завоевания их татарами, установившими этот обычай, как осязательное выражение политической подчиненности. В самых различных местах знаком рабства служили остриженные волосы (даже у греков и римлян, отсюда обычай брить головы преступникам). С течением времени обычай увечить побежденных превратился в общую форму выражения подчинения деспотическому главе государства, вошел в ритуал умилостивления (см.) божества и приношений покойникам (см. Траур). Все бирманцы, напр., без исключения в определенный день торжественно прокалывают себе уши, как это проделывали рабам у евреев. Обряд обрезания, татуирование, жертвы крови, Спенсер выводит из кровавых Т. и увечения живых. Т. были перенесены, наконец, в уголовное право. В первобытных обществах преступником считался только чужеродец, совершивший насилие над сородичем, и потому тяжкое преступление в нашем смысле вело за собою войну, а за войной следовали обычные Т. Отсюда обычай выставления голов казненных на показ, увечение преступников, бритье головы, клеймение и т. п. обычаи уголовного права. Теория Т. впервые выдвинута и обоснована Спенсером в "Основаниях социологии" (Обрядовые учреждения, гл. Т., Изувечения).

Л. Ш.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907