Большая биографическая энциклопедия - филипп колычов

(в миру Федор Степанович) — святой, митрополит московский и всея Руси, род. в 1507 г., умер 23 дек. 1569 г. Принадлежа к одному из знатных боярских родов Московского государства, Федор Степанович начал службу при дворе великого князя. В конце правления великой княгини Елены, в 1537 г., некоторые из его родственников, Колычовых, приняли участие в попытке кн. Андрея Старицкого поднять восстание против правительницы и великого князя и вместе с другими сторонниками Старицкого князя подверглись преследованию: некоторые были казнены, другие попали в тюрьму. В этот самый год Федор Степанович тайно покинул Москву и ушел в Соловецкий монастырь, где, не открывая своего звания, поступил в послушники. Выдержав продолжительное и суровое послушание, он был пострижен в монахи с именем Филиппа. В течение одиннадцати лет до поставления своего в игумены Ф., по рассказу его жития, вел трудную, суровую жизнь простого соловецкого инока, ревностно предаваясь физическим трудам и духовным подвигам. В 1548 г. соловецкий игумен Алексий по старости и болезни сложил с себя сан и указал на Ф., как на достойного своего преемника. По избранию монастырского собора Ф. был возведен новгородским архиепископом Феодосием в сан игумена. Вернувшись из Новгорода в Соловки, он подверг себя новому искусу. Передав власть своему предшественнику, он провел некоторое время в уединении в пустыни. Житие и другие источники подробно описывают труды игумена Ф. по внутреннему и внешнему благоустройству обители и его энергичную хозяйственную деятельность на Соловецких островах. Большие денежные вклады от царя и других благотворителей дали возможность Ф. выстроить два больших каменных храма, Успения Пресв. Богородицы и Преображения Господня; в этот последний храм перенесены были мощи основателей монастыря, св. Зосимы и Савватия. Кроме крупных денежных вкладов царь Иван Васильевич неоднократно присылал Соловецкому монастырю на имя игумена драгоценную утварь. Содействуя благоустройству и украшению обители своими личными средствами и трудами, Ф., между прочим, отыскал в монастыре вещи, принадлежавшие его основателям: икону и крест препод. Савватия, псалтирь и ризы препод. Зосимы. Далее следовал ряд мелких приобретений для монастырской казны и улучшений в монастырском обиходе. Но особенное внимание привлекает к себе образцовая хозяйственная деятельность игумена Ф., благодаря которой Соловецкий монастырь сделался богатейшим промышленником, культурным центром северного поморья. Соловецкий монастырь был поставлен в иные экономические условия сравнительно с монастырями континента. Первой вотчиной монастыря были острова Соловки, Анзеры, Муксальмский, Заяцкий с другими мелкими островками. Первая грамота на эту вотчину выдана была от имени великого Новгорода еще при жизни одного из устроителей монастыря, преп. Зосимы. После падения Новгорода покровителями монастыря явились московские государи, которые подтвердили права его на старые вотчины и время от времени жаловали новые. При Ф. монастырские владения на северном поморье увеличились новыми вкладами по грамотам царя Ивана Васильевича. В 1548 г. была пожалована волость Колежма, при ней 9 обеж и 8 соляных варниц со всеми угодьями и оброками, на реке Суме остров с тремя дворами; в 1550 г. пожалована у реки Сороки деревня с оброчною обжею и речка Сорока с оброками. В это же время монастырь начинает получать земельные вклады от частных лиц и в центральных областях государства. Если не считать этих небольших земельных участков, владения Соловецкого монастыря, сосредоточенные на крайнем севере и на островах Белого моря, по местным условиям климата и почвы, были совершенно неудобны для хлебопашества, но зато естественные богатства вод и лесов давали обильный материал для заведения разных промыслов: жалованные и вкладные грамоты говорят о ловищах, тонях, озерах, пожнях, соловаренных цренах. Благодаря природным условиям своих владений, Соловецкий монастырь сделался крупным промышленником северного края. Игуменство Ф. оставило глубокий след в истории монастырского хозяйства. Строгий аскет и подвижник явился образцовым хозяином, выказал большой практический ум, хозяйственную энергию и предприимчивость. На островах и в поморских вотчинах явились новые хозяйственные и промышленные сооружения, введены были разные технические усовершенствования в производстве промыслов. Так Ф. устроил сеть каналов между многочисленными озерами на Соловецком острове, поставил на них мельницы, соорудил ряд новых хозяйственных построек, увеличил живой хозяйственный инвентарь, число коней, разного рогатого скота, оленей; на поморских землях увеличилось число соляных варниц и впервые был заведен железный промысел; наконец, лично Ф. приписываются разные технические изобретения и усовершенствования в промышленных орудиях и приспособлениях. В 1548, 1561, 1565 гг. Ф. составил уставные грамоты, в которых определялись подробности управления крестьянским населением монастырских вотчин, порядок распределения и взимания разных государевых податей и пошлин. Уже в первой половине XVI в. Соловецкий монастырь вел обширную торговлю продуктами своей промышленности, преимущественно солью. В 1542 г. царской грамотой ему разрешено было вести беспошлинную торговлю 6000 пуд. соли. В первый год игуменства Ф., в 1548 г., право беспошлинной торговли увеличено было на 4000 пудов. В 1551 г. все торговля и промышленные привилегии Соловецкого монастыря были подтверждены, а в 1555 г., по неизвестной причине, новой царской грамотой у монастыря было отнято право беспошлинной торговли солью и всеми другими товарами. Взамен царь пожаловал монастырю ряд деревень на р. Суме и соляные варницы по морскому берегу и по островам; все эти варницы были обложены денежным оброком. В следующем 1556 г., по челобитью игумена Ф. и монастырской братии, денежный оброк с варниц был отменен "для того, что у них соляной торг отставлен". За 18 лет своего игуменства Ф. несколько раз должен был принимать участие и в делах общих всей русской церкви. Так, есть известие, что он присутствовал в Москве на Стоглавом соборе в 1551 г. В 1554 г., по соборному приговору, был заточен в Соловецкий монастырь троицкий игумен Артемий, обвиненный в разных ересях. Соборная грамота, сопровождавшая Артемия в монастырь, предписывала игумену Ф. наказывать и поучать еретика "от Божественного Писания о всех полезных к его обращению". В 1560 г. сослан был на Соловки знаменитый советник царя Иоанна Грозного, священник Сильвестр.

В 1566 г. Ф. занял престол митрополита московского и всея Руси. Необходимо припомнить некоторые факты из истории отношений светской власти к церковной, чтобы раскрыть ту почву, на которой произошло знаменитое столкновение митрополита Ф. с царем Иваном Васильевичем Грозным. Положение московских митрополитов в княжение Ивана Васильевича III, его сына и внука было очень тяжелое. В конце XV и первой половине XVI вв. русская церковь постоянно волновалась разными смутами: ересью жидовствующих, борьбой осифлян и нестяжателей, вопросом об исправлении книг. В эту же эпоху начинаются и политические смуты, столкновения государей с боярами. Среди всех этих смут, в борьбе партий политических и церковных, высшая церковная власть не всегда действовала в единодушии и согласии с верховной светской властью. В княжение Ивана III Васильевича, его сына и внука, до 1566 г., только 4 митрополита занимали кафедру до смерти, остальные 6 или при жизни добровольно сложили с себя сан, или были сведены с престола насильственно. По смерти митрополита Макария в 1563 г., правившего церковью в лучшую пору царствования Иоанна Грозного, был избран митрополитом бывший царский духовник Афанасий. При нем учреждена была опричнина и началась эпоха казней. Обстоятельства этого страшного времени налагали на митрополита тяжелую задачу быть посредником между опричниной и земщиной, мирить царя с боярами. Митрополит Афанасий добровольно оставил кафедру 16 мая 1566 г. По рассказу князя Курбского, вновь назначенный митрополит Герман через несколько дней был изгнан из митрополичьих палат за то, что осмелился давать наставления царю и грозить ему судом Божиим. Итак, ко времени вступления на митрополичий престол Ф. выяснилось, что между царем и представителями церкви не может быть единодушия и согласия по двум важнейшим политическим вопросам: о разделении государства на земщину и опричнину и о мнимой измене боярства. Ф. понял это, и когда 20 июля 1566 г. царь с освященным собором "понужал" его принять митрополичий сан, он прямо поставил условием своего согласия отмену опричнины: "чтоб царь и великий князь отставил опришнину; а не отставит царь и великий князь опришнины, и ему в митрополитех быти не возможно; а хотя его и поставят в митрополиты, и ему за тем митрополья отставити; и соединил бы во едино, как преже того было". Это смелое требование сильно раздражило царя. Только по челобитью архиепископов и епископов царь "гнев свой отложил" и поручил собору епископов добиваться от Ф., чтобы он "в опришнину и в царьской домовой обиход не вступался, а на митрополью бы ставился". Но вместе с тем царь соглашался выслушивать советы митрополита по государственным делам так, как это бывало при прежних государях. Ф. в конце концов покорился царскому слову и увещаниям духовного собора, согласился принять сан и обещал не вступаться в опричнину и царский домовый обиход. Это решение было изложено в особом приговоре, подписанном Ф. и семью епископами. 25 июля 1566 г. новоизбранный митрополит был торжественно возведен на престол собором епископов. Соглашение, установившееся между царем и митрополитом по вопросу об опричнине и царском домовом обиходе не устранило опасности столкновений. Обещая не вмешиваться в политические и личные отношения царя, Ф. сохранял за собой право протеста против всех безнравственных и противных христианскому долгу явлений, которыми сопровождалось и разделение государства на земщину и опричнину, и борьба с мнимой боярской крамолой. С своей стороны царь, ревниво оберегавший свои самодержавные права, был неприятно поражен требованием уничтожения опричнины. Освободиться вполне от чувства подозрительности, раз его охватившего, Иоанн Грозный уже не мог. Каждая неосторожная попытка вмешательства в его домашний обиход будила в нем болезненное воспоминание об "утеснении горчайшем", о времени Сильвестра и Адашова. — Первый год святительства Ф. прошел спокойно. Митрополит занимался делами церкви, поставил несколько епископов, выстроил в Москве церковь во имя свв. Зосимы и Савватия. Отношения митрополита к царю наружно были вполне благоприятны. Сам царь, по-видимому, успокоился; неистовства опричнины прекратились. Новая смута вспыхнула в Москве после того, как были перехвачены грамоты от польского короля к некоторым боярам, с приглашением отъехать в Литву. Снова начались казни. Пострадала не только группа бояр, обвиненных в измене; вся Москва была терроризована неистовствами опричников. Архипастырский долг заставил Ф. обратиться к царю с увещанием остановить бессмысленное кровопролитие, с ходатайством о помиловании опальных. Исполняя свой долг, митрополит, конечно, не нарушал данного им обещания не вмешиваться в опричнину. Он протестовал уже не против известного порядка, а против безнравственных явлений, обусловливаемых этим порядком. Но царь, угнетаемый манией преследования, уже не в состоянии был различить эти точки зрения. По логике его расстроенного ума, кто осуждал безобразия опричников, тот хотел уничтожить опричнину, вырвать из рук царя верное орудие борьбы с крамолой; кто печаловался за его врагов, тот "покрывал" их, был за них, следовательно против него, царя. Таким образом митрополит и царь стояли на совершенно несовместимых точках зрения. К тому же, по свидетельству жития Ф., среди высшего духовенства были враги митрополита, которые своими клеветами и наветами раздували в душе царя искру подозрительности, зароненную первым требованием Ф. об отмене опричнины. То были: архиепископ новгородский Пимен, сам желавший быть митрополитом, епископы Филофей рязанский и Пафнутий суздальский и духовник царский, протопоп Евстафий, которого митрополит за какой-то проступок подверг запрещению. Свои ходатайства за опальных, обличения ужасов опричнины Ф. начал в тайных беседах с царем наедине. Но они остались без результата. Тогда Ф. решился на крайнее средство, всенародное обличение. Рассказ о столкновениях митрополита с царем находится в житии Ф.; подробности его не могут быть проверены. Первое открытое столкновение произошло 22 марта 1568 г. в Успенском соборе. Ф. обратился к царю с речью, в которой напоминал ему о долге христианина, об ответственности перед судом Божиим за кровопролитие и беззакония. Раздраженный этим обличением, царь с гневом требовал от митрополита, чтобы он молчал и не прекословил его царской державе. "Восстали на меня друзи мои и искреннии мои ищут мне зла", оправдывался Грозный. По летописному известию, митрополит в этот же день "вышел из двора митрополича и жил в монастыре у Николы Старого". В другой раз, когда царь явился в Успенский собор с опричниками, одетыми в черные одежды и с высокими шлыками на головах, Ф. отказался благословить царя и снова стал обличать его. Царь опять потребовал от митрополита или молчания или удаления с кафедры. Но несмотря на то, что Грозный каждый раз приходил в ярость от обличений Ф., твердость последнего не могла не смущать его и заставляла задумываться. Но опричники и враги митрополита не дремали; они всеми силами старались очернить его перед царем, не упускали случая вызывать новые столкновения. Так столкновение произошло еще 28 июля в Новодевичьем монастыре, когда Ф. упрекнул одного опричника за то, что он стоял в тафье во время чтения Евангелия. К осени 1568 г. царь решил низложить Ф. Но популярность митрополита не позволяла немедленно прибегнуть к грубому насилию. В Соловецкий монастырь отправлена была следственная комиссия, составленная из личных врагов митрополита: Пафнутия, епископа суздальского, боярина князя Василия Темкина, андрониевского архимандрита Феодосия, дьяка Дмитрия Пивова. Эта комиссия должна была собрать обвинительный материал для привлечения Ф. к соборному суду. Комиссия действовала пристрастно, угрозами и посулами заставила некоторых монахов оклеветать своего бывшего игумена. Когда комиссия вернулась в Москву, привезя с собой самого соловецкого игумена Паисия и монахов, подававших ложные показания против Ф., тогда в начале ноября был созван собор для суда над митрополитом. Ф., рассказывает житие, не оправдывался в обвинениях, взводимых на него, и хотел тут же на соборе сложить с себя знаки своего достоинства; но по требованию царя должен был оставаться в своем сане до произнесения судебного приговора. 8 ноября 1568 г., во время богослужения в Успенском соборе, туда явился Басманов с опричниками; по прочтении во всеуслышание соборного приговора о низведении Ф. с митрополичьей кафедры, опричники сняли с него святительское облачение, одели в простую монашескую одежду и на дровнях увезли в Богоявленский монастырь. Спустя некоторое время Ф. был переведен в Староникольский монастырь. В народе ходили слухи, что царь намеревался окончательно отделаться от ненавистного обличителя, сжечь его живым, как колдуна, затравить медведем; рассказывали также о чудесах, творимых Ф. В это же время шла дикая расправа над близкими к бывшему митрополиту людьми: погибло десять человек Колычовых, родственников Ф.; голова одного была прислана к нему в темницу; казнены были многие клирики и митрополичьи дети боярские. Наконец, Ф. был заточен в тверской Отрочь монастырь. 23 декабря 1569 г., во время похода Грозного в Новгород, посланный царем Maлюта Скуратов задушил Ф. в его келье "возглавием", т. е. подушкой. В 1591 г., по просьбе братии Соловецкого монастыря, мощи Ф. были перевезены из тверского Отроча монастыря в Соловки и положены в церкви свв. Зосимы и Савватия.

Низложение и мученическая смерть митрополита Ф. остались черным пятном на памяти царя Ивана Васильевича. Смыть это пятно, от имени светской власти принести покаяние власти церковной в нанесенном ей оскорблении решился далекий преемник Грозного, царь Алексей Михайлович. В 1652 г. царь, по совещании с патриархом Иоасафом и всем освященным собором, определил перенести в Москву мощи святителя Ф. В Соловецкий монастырь отправлено было посольство из духовных и светских лиц, во главе с Никоном, митрополитом новгородским. За литургией в церкви, где почивали мощи святителя, Никон "от царя посланную грамоту к Филиппу митрополиту распечатав, во услышание всем прочел"; в этой грамоте Алексей Михайлович молил святого мученика отпустить вину "прадеда" его: "сего ради преклоняю сан свой царский за оного, иже на тя согрешившего, да оставиши ему согрешение его своим к нам пришествием". 9 июля мощи Ф. были торжественно принесены в Москву. Церковное торжество, которым сопровождалось это событие, живо описано самим Алексеем Михайловичем в письме к князю Н. И. Одоевскому. 19 июля мощи были положены в серебряную раку в Большом Успенском соборе подле иконостаса.

Житие Филиппа, составленное в конце XVI в. распространено в многочисленных списках. Большие извлечения из него напечатаны в книге "Начертание жития митроп. Филиппа", Москва, 1860. — Архимандрит Досифей: "Географическое, историческое и статистическое описание Соловецкого монастыря", Москва, 1836. — Его же: "Летописец Соловецкий на четыре столетия с 1429 по 1833 год", изд. 3-е, М., 1833. — "Александро-Невская летопись", в III т. "Рус. историч. библиотеки". — "Полн. собрание рус. Летописей", т. III, стр. 162, 253. — "Собрание Госуд. грамот и догов.", т. 1, № 193. — "Сказания кн. Курбского", изд. 2, стр. 108, 109, 117—121, 227. — Донесение Таубе и Крузе в "Sammlung Russisch. Gesch.", X, 1, 187—241. — Арх. Филарет: "Русские Святые", ч. I. — Н. Барсуков: "Источники русской агиографии", стр. 566—575. — Б. М. Л. Б. К.: "Боярский род Колычовых", М., 1886 г., стр. 77—96. — Специальные статьи о митроп. Филиппе: еписк. Леонида в "Душеполезном чтении", 1860—1861 гг., Д. А. Валуева в "Библиотеке для воспитания", 1845 г., Я. М. Уманца в "Древней и Новой России", 1877 г., М. Кояловича в "Страннике", 1861 г. См. также все общие труды по русской гражданской и церковной истории.

С. Рождественский.

{Половцов}

Филипп Колычов