Большая биографическая энциклопедия - сретенский сергей александрович

— священник, один из ярких представителей сибирской интеллигенции 60-х гг., писатель, по преимуществу провинциальный, ум. 20 января 1880 г. Сын протоиерея Ачинского Троицкого собора, С., по воле отца, также должен был готовиться к священническому званию, для чего на 11-м году был отдан в Томскую духовную семинарию. Уже здесь в нем начинает просыпаться литературный талант, который, однако, благодаря неуверенности С. в собственных силах и полному отсутствию всякой поддержки со стороны, развивается лишь весьма медленно. "На семинарской скамье, — вспоминал С. позже, — я написал "Бурсака" (повесть) и ревниво хранил его даже от товарищей... Мечтал, не спал, стопы бумаги исписал, но все мое писание казалось мне так глупо, что не захотелось быть посмешищем для людей... Что если бы для меня в то время нашлась поддержка? Может быть, с семинарской скамьи пришлось бы стать в ряды писателей"... Окончив семинарский курс и оставшись преподавателем при Томском духовном училище, С. примкнул к Искре", доставляя небольшой материал для ее знаменитой "Хроники прогресса". Вскоре редакция журнала поручила ему ведение целого отдела, "Сказки русской Шехерезады". Это заманчивое предложение пришло к С., однако, слишком поздно: в 1863 г., по настоянию отца, он принял священство и был назначен настоятелем церкви в с. Николаевском, Ачинского округа. К священству у С. не было ни призвания, ни склонности, и не мудрено, что чувствовал он себя в этом звании всю жизнь чрезвычайно тяжело; ненормальное положение его еще более обострялось страшно глухой средой, в которую он попал. "Куда бежать? — восклицал С. с отчаянием в одном из писем. — Я связан и семинарским воспитанием, и отцовским деспотизмом, приневолившим меня надеть рясу, и брачным союзом, и тем подножным кормом, который дает мне возможность по крайней мере нe умереть с голоду. Связан я, наконец, и законом, который как бы боится дозволить попу вступить на светский путь"... Это тяжелое настроение С., — интеллигента-шестидесятника, принужденного вкладывать свои силы в деятельность, к которой он не питал никакой склонности, очутившегося среди беспросветной глуши — и отразилось в его "Заметках сельского священника", в которых наряду с изображением чувствований и страданий автора талантливыми штрихами очерчены также картины бытовых сторон захолустного уголка Сибири. Литературная деятельность С. сосредоточивалась, главным образом, в газете "Сибирь", постоянным сотрудником которой он состоял с самого ее основания. Помимо мелких корреспонденций и заметок, которыми он неистощимо снабжал редакцию, о разных, требовавших гласности, случаях в жизни Ачинского округа, помещал он на страницах газеты и серьезные статьи, обращавшие на себя внимание и столичной печати; таковы, напр., его очерки: "На мосты и дороги", "Золотая лихорадка", "Своим судом", "Экономический быт крестьян и Ачинском округе" и др. Сотрудничал С. и в специальных духовных журналах — "Современности" и в "Наставлений для сельских пастырей"; в последнем помещены, между прочим, его упомянутые "Записки". Многие из произведений С. остались ненапечатанными, отчасти из-за цензурных условий, отчасти же оттого, что после его смерти погибли в руках местного исправника. Погибло, кажется, и лучшее из них, — глубоко обдуманная повесть С. "Сибирские мученики", фабула которой, впрочем, известна. Несколько крестьянских семей, тихо и мирно живших в глухой сибирской деревушке, смущены хвастливыми рассказами вернувшегося с приисков односельчанина о баснословной легкости наживы и обогащения приисковым трудом. Увлеченные блестящей перспективой и доверившиеся сказкам, крестьяне отрываются от кормилицы-земли и идут в добровольную каторгу. Попутно автор обрисовывает и промысловый быт, и приискового рабочего, обогащающего золотопромышленника, и артистическое кулачество последнего, и произвол местной администрации. Заключение — понятно: герои-"мученики" гибнут, их семьи разоряются. В этой тенденциозности финала повести сказался весь С., — с его идеологией и укладом мысли народничества второй половины прошлого века. Музыкант, живописец, поэт, человек вообще богато одаренный, с значительным запасом научных знаний, с тонким эстетическим чутьем, С. горячо любил русского крестьянина, особенно же сибиряка, и в своей литературной деятельности не щадил мрачных красок для характеристики тех элементов населения, гнет которых так или иначе отражался на крестьянине. Литературный талант С. по своему характеру напоминает творчество Помяловского; если же оставленные С. следы и не велики, то объясняется это исключительно тяжелыми условиями среды, в которую он попал, его слабоволием, не позволившим ему вырваться из нее, и полным отсутствием в сибирско-провинциальной глуши кого бы то ни было, кто мог бы благотворно влиять на С. В атмосфере столичной жизни талант его, вероятно, развился бы значительно полнее.

"Священ. С. А. Сретенский", некролог Евг. Ф — а, "Сибирь", 1880 г., № 9. — Молодой Сибиряк, "Гибнущие силы; спящ. С. А. Сретенский", "Восточное Обозрение", 1882 г., № 13. — "Интеллигенция далеких окраин", "Неделя", 1882 г. № 24.

А. Зарин.

{Половцов}

Большая биографическая энциклопедия

2009