Дипломатический словарь - гаагские конференции

1) Г. к. 1922 была созвана по решению Генуэзской конференции (см.). Последняя, не разрешив "русского вопроса", приняла на заседании 17. V резолюцию о том, что "должна быть назначена комиссия, которая ещё раз рассмотрит разногласия, существующие между советским русским правительством и другими правительствами, а также вступит в контакт с русской комиссией, которой будет дано такое же поручение". Далее резолюция говорила о том, что вопросы, подлежащие суждению комиссии, охватят все ныне обсуждаемые вопросы о долгах, частной собственности и кредитах и что "члены обеих комиссий должны явиться в Гаагу к 26. VI 1922".

Эта резолюция была принята подкомиссией политической комиссии в составе итальянской, британской, японской, польской, румынской, шведской, швейцарской и советской делегаций и утверждена пленумом конференции на заседании 19. V. Инициатива поручить особой комиссии дальнейшую разработку нерешённых Генуэзской конференцией вопросов принадлежала советской делегации. Ещё в меморандуме от 11. V советская делегация заявляла, что, "если державы намерены заняться разрешением взаимных финансовых притязаний между Россией и ими... эта работа должна быть поручена смешанной комиссии экспертов, назначенной конференцией". Принятая резолюция не совсем соответствовала предложениям советской делегации, которая рекомендовала создать "смешанную комиссию экспертов". Вот почему Г. В. Чичерин на заседании политической комиссии 17. V заявил: "Система двух отдельных комиссий была уже испробована в Генуе, и именно она в значительной мере ответственна за неудовлетворительные результаты. Российская делегация заявляет, что она не может принять на себя ответственность за это новое предложение". Против советского предложения особенно резко высказалась французская делегация, которая выставила два требования: 1) чтобы были две комиссии, из которых в одну Россия не должна быть допущена (нерусская комиссия); 2) чтобы комиссии назначались правительствами (советская делегация предлагала, чтобы комиссия была избрана конференцией).

Решение, принятое Генуэзской конференцией, в значительной мере отражало позицию Франции. К моменту окончания конференции точка зрения основных её участников по вопросу о частной собственности иностранцев в России сводилась к следующему: Франция и Бельгия требовали реституции частной собственности своих граждан в России. Англия и Италия соглашались на реальную компенсацию и готовы были говорить о её формах. Советская Россия не признавала за бывшими собственниками права ни на реституцию, ни на компенсацию, но готова была в известных случаях и по собственному усмотрению предоставить бывшим собственникам право пользования их собственностью на правах концессий или аренды.

Нерусская комиссия собралась в Гааге 15. VI и заседала (без участия советской делегации) до 26. VI 1922. Заседания были секретными: представители печати на них не допускались. В течение одиннадцати дней нерусская комиссия занималась восстановлением единого фронта по вопросу о частной собственности иностранцев.

В отличие от Генуэзской конференции основными делегатами в Гааге были главным образом представители деловых кругов: от Бельгии Катье, директор банка, в руках которого были сосредоточены русские промышленные акции, и Витмер, генеральный секретарь комитета "Защиты бельгийских интересов в России"; от Англии Ллойд-Грим, министр по делам внешней торговли, и Лесли Уркварт (вице-председатель делегации и фактический её руководитель), директор правления Русско-Азиатского банка, бывший владелец Кыштымских и Ленских рудников; от Дании Андерсен, председатель общества "Защиты датских претензий в России", и Петерсон, секретарь того же общества; от Франции Альфан, директор бюро "Защиты частной собственности французских граждан в России" (впоследствии посол Франции в СССР), и Шевильи, коммерческий агент по делам России, бывший владелец резиновых фабрик в России; от Польши Ястржембский, бывший директор Русско-Азиатского банка; от Японии Яманучи, директор банка в Токио, владелец "русских бумаг", и Окубо, директор банка в Иокагаме, "заинтересованный в русских делах".

Нерусская комиссия разбилась на три подкомиссии: первая частной собственности, во главе с Ллойд-Гримом (Англия), вторая долгов, во главе с Альфаном (Франция) и третья кредитов, во главе с бароном Авеццано (Италия).

Советская делегация участвовала на заседаниях всех подкомиссий в полном составе.

Первое совместное заседание состоялось 27. VI 1922. Во всех трёх подкомиссиях советской делегации был предъявлен целый ряд вопросов информационного характера, касающихся состояния народного хозяйства Советской республики: бюджета, денежного обращения, эмиссии, состояния транспорта, промышленности, внешней и внутренней торговли, иностранной собственности, законодательства по различным отраслям и т. д.

Основную роль играла подкомиссия частной собственности. Что касается проблемы долгов (царского и Временного правительств), то уже в Генуе была в известной мере намечена схема разрешения этой проблемы (схема Ллойд-Джорджа с контрпоправками советской делегации). Проблема кредитов Советской республики была целиком подчинена разрешению вопроса о частной собственности. Было совершенно очевидно, что, не добившись решения по вопросу о частной собственности, правительства, представленные в Гааге, не захотят даже разговаривать о каких-либо новых кредитах. Вот почему подкомиссии долгов и кредитов по существу в Гааге не работали, ожидая выяснения положения в подкомиссии частной собственности.

На заседании подкомиссии частной собственности 29. VI в первый раз были зафиксированы позиции подкомиссии, с одной стороны, и советской делегации с другой. На этом заседании Ллойд-Грим, отступая от позиции, занятой английской делегацией к концу конференции в Генуе (допущение реальной компенсации за национализированную частную собственность), заявил о необходимости "реституции по крайней мере 90% иностранных предприятий в России".

В ответ на это советская делегация, подчеркнув, что Советское правительство готово предоставить бывшим иностранным собственникам ряд предприятий на правах концессии или аренды, заявила: "Российское правительство не будет считаться, принадлежало ли то или иное предприятие (сдаваемое в аренду или концессию) частным лицам, государству или кому-либо иному. Оно будет при этой сдаче учитывать лишь пользу и выгоду Российской республики".

7. VII советская делегация представила список предприятий, которые Советское правительство могло бы сдать иностранным предпринимателям в аренду, концессию или же сделать объектом эксплуатации для смешанных обществ.

Список этот (на 17 страницах) включал предприятия нефтяной, угольной, ж.-д., медной, золотой, платиновой, лесной, бумажной, сахарной, цементной, фосфорной, спичечной, химической, электротехнической и с.-х. промышленности.

В течение нескольких заседаний подкомиссия частной собственности стремилась выяснить вопрос о том, совпадает ли список концессий практически со всей частной собственностью иностранцев в России, а также каков будет объём экономической свободы концессионеров в условиях народного хозяйства Советского государства. Дискуссия по этим вопросам не привела к соглашению. Непримиримость бывших собственников-иностранцев сказалась в заявлении, которое (по сообщению агентства Гавас) было сделано 10. VII 1922 на заседании подкомиссии частной собственности (без участия советской делегации) Альфаном. Это заявление гласило: "Гаагский опыт показал невозможность, по вине Советов, прийти к благоприятным результатам. Представители Советов во всех своих выступлениях утверждали принципы и доктрины, несовместимые с принципами, существующими во всём остальном мире. При наличии этих обстоятельств французская делегация просит другие делегации принять во внимание настоящее положение и подтвердить свою солидарность. Продолжение гаагских дебатов является бесполезным".

15. VII председатель нерусской комиссии Патэн довёл до сведения советской, делегации, что он получил от председателей всех трёх подкомиссий заявления о "бесполезности при создавшихся условиях продолжения переговоров с Российской делегацией".

16. VII советская делегация обратилась с письмом к Патэну, в котором выразила готовность начать обсуждение конкретных форм компенсации бывших собственников-иностранцев при условии, если нерусская комиссия одновременно приступит к обсуждению конкретных предложений о предоставлении Советской республике кредитов. В ответ на это письмо Патэн предложил советской делегации сделать новые предложения в области возмещения убытков бывших частных собственников-иностранцев. Советская делегация отвергла эту постановку вопроса, и 19. VII пленарным заседанием Г. к. закончилась.

Уже после окончания конференции по предложению Лесли Уркварта нерусская комиссия приняла следующую резолюцию по вопросу о "русских концессиях", имевшую целью закрепить единый фронт держав против СССР:

"Конференция обращает внимание всех представленных здесь правительств на желательность, чтобы все правительства не поддерживали своих подданных в их попытках приобрести в России имущество, ранее принадлежавшее иностранным подданным и конфискованное после 1. XI 1917 без согласия их иностранных владельцев или концессионеров, при условии, чтобы всеми правительствами, принимавшими участие в Гаагской конференции, было на это обращено внимание всех не представленных здесь правительств и чтобы никакое решение не было принято иначе, как совместно с этими правительствами".

Эта резолюция связывала бывших собственников в России весьма недолго. 9. IX 1922 автор резолюции Лесли Уркварт подписал в Берлине с Л. Б. Красиным первый концессионный договор. Этот договор не был ратифицирован Советским правительством по причинам политического характера. Однако самое его подписание свело на нет резолюцию принятую в Гааге, и тем самым взорвало единый фронт, с таким трудом созданный на Г. к.

Литература: Гаагская конференция, июнь июль 1922 г. (Собрание документов). М. 1922. 289 с (НКИД). Штейн, Б. Е. Гаагская конференция. М. 1922. 57 с.История дипломатии. Т. 3. Дипломатия в период подготовки второй мировой войны (1919-1939 гг.). Под ред. В. П. Потёмкина. М. Л. 1945. С. 191-203.Соates, W. P. and Соates, Z. К. A history of Anglo-Soviet relations. London. 1945. P. 85 98.

2) Г. к. 1930 по кодификации международного права была созвана по решению VII Ассамблеи Лиги наций (созыв намечался на 1929) и обсудила проблемы кодификации международного права в области гражданства, территориальных вод и ответственности государства за ущерб, причинённый иностранцам. На конференции были представлены 48 государств делегациями и 3 государства наблюдателями (в т. ч. и СССР). Были созданы три комиссии, каждая из которых разрабатывала один из поставленных вопросов.

Первая комиссия, разрабатывавшая вопросы гражданства, избегала затрагивать права государств на установление законов jus soli или jus sanguinis. Поэтому её решения не устранили возможности положительных и отрицательных коллизий законов о гражданстве, и основная задача кодификации международного права в этой области осталась неразрешённой. Все принятые первой комиссией решения затрагивают лишь второстепенные проблемы гражданства военной службы двупатридов, гражданства детей апатридов, взаимоотношений апатридов с последним государством, гражданами которого они были.

Вторая комиссия, разрабатывавшая проблему территориальных вод, также не приняла решения по основному вопросу-о протяжённости территориального моря. По этому вопросу комиссия ограничилась приложением к своему докладу сводки мнений всех делегаций. Было принято лишь решение о замене термина "территориальные воды" термином "территориальное море". Помимо этого, был принят условно, как часть возможной в будущем конвенции, проект о положении иностранных судов в территориальном море и, как материал для изучения вопроса, проект проведения демаркационных линий в территориальном море.

Третья комиссия, разрабатывавшая проблему ответственности государства за ущерб, нанесённый личности или имуществу иностранцев, не приняла никакого решения. Выдвинутый французской делегацией принцип ответственности государства за действия его органов (законодательных, исполнительных и судебных), совершённых на его территории и нанёсших ущерб, был отвергнут.

Г. к. 1930 не разрешила имевшихся разногласий по каждой из трёх основных проблем. Принятые ею решения касаются лишь некоторых отдельных сторон каждой проблемы и не могут рассматриваться как большой успех в деле кодификации международного права. Положительное значение этой конференции заключается главным образом в том, что она выявила точки зрения государств по ряду вопросов, связанных с этими проблемами.