Дипломатический словарь - нессельроде карл васильевич

Дипломатическую службу Н. начал в 1801 в качестве чиновника русской миссии в Берлине, откуда в 1802 был переведён в Гаагу. В 1807, после вторичного кратковременного пребывания в Берлине, он получил назначение в Париж, где состоял советником посольства. На этом посту Н. пришлось выполнять помимо обычных дипломатических обязанностей поручения Александра I по установлению секретных связей с французским министром иностранных дел Талейраном и бывшим французским послом в Петербурге Коленкуром, после того как последний был отозван Наполеоном. Здесь же он тесно сблизился с Меттернихом (см.), занимавшим тогда пост австрийского посла при Наполеоне.

С начала войны 1812 Н. находился в армии, исполняя разного рода дипломатические поручения. Во время заграничных походов 1813-14 он состоял при Александре I, принимая активное участие во всех дипломатических акциях этого времени. Влияние Н. на дела внешней политики стало возрастать. Доверие к себе со стороны Александра I H. завоевал столь прочно, что в 1814, после отставки графа Н. П. Румянцева, он был назначен докладчиком по делам иностранного департамента, а в 1816 ему было поручено управлять министерством иностранных дел. После увольнения в 1822 в отставку Каподистрии (см.) Н. сделался единственным руководителем ведомства иностранных дел.

Обладая посредственными дипломатическими способностями, отнюдь не отличаясь проницательным умом и твёрдым характером, малообразованный, Н. достиг поста руководителя внешней политики России и в течение 40 лет удерживал его за собой, отчасти потому, что был послушным исполнителем "высочайших предначертаний", отчасти же ввиду его австрийско-прусских симпатий, которые вполне соответствовали курсу русской внешней политики, принятому со времени организации Священного союза. Убеждённый легитимист и крепостник, проникнутый ненавистью к французской революции, он поддерживал европейскую реакцию на протяжении почти полувека. Н. полагал, что успехи России могут быть сколько-нибудь прочными лишь при условии совместных и согласованных действий с Австрией и Пруссией. Руководителям внешней политики этих стран (особенно Меттерниху) он нередко уступал без особенной борьбы, в результате чего за ним укрепилась репутация человека, далеко не всегда стоявшего на страже национальных интересов России.

Новая внешнеполитическая линия России, принятая со времени воцарения Николая I (см.) и выражавшаяся в стремлении к сближению с Англией и Францией, шла вразрез со взглядами и убеждениями Н., но он быстро покорился воле Николая I и за это был взыскан "высочайшими милостями" (получил звание вице-канцлера и Андреевскую ленту).

Июльская революция во Франции резко ухудшила русско-французские отношения, и Н. приложил все усилия к тому, чтобы возродить деятельность Священного союза. Он принимал активное участив в заключении Мюнхенерецкой конвенции 1833 (см.) между Россией и Австрией. Полагая, что русско-австрийский союз будет нерушимым при всех условиях, Н. рассматривал это соглашение как свой крупный дипломатический успех, хотя оно лишило Россию выгод самостоятельных действий на Ближнем Востоке, вытекавших из Ункяр-Искелесийского договора (см.). После мюнхенгрецкого свидания Н. отправился в Берлин, где им была подписана от имени России конвенция с Пруссией и Австрией о взаимной помощи в случае революции. Берлинская конвенция была подкреплена свиданием трёх монархов в 1835 в Теплице, и Священный союз, казалось, возродился полностью. Поощряя стремление Николая I к борьбе против Франции, которую император и его министр считали оплотом революции, Н. всемерно содействовал заключению Лондонских конвенций 1840 и 1841. Н. считал и эти конвенции своим дипломатическим успехом, тогда как в действительности они ослабляли позицию России в вопросе о проливах (см.).

Столь же ошибочным было настойчиво внушавшееся им Николаю I убеждение в непримиримости интересов Англии и Франции на Ближнем Востоке. Император вполне проникся этим убеждением и на нём строил свою политику по отношению к Турции. Попыткой сговориться о Турции с Англией, минуя Францию, была поездка Николая I в 1844 в Англию, не давшая, впрочем, никаких реальных результатов. Безрезультатным оказался и меморандум Н., вручённый английскому правительству через русского посла барона Бруннова вскоре после визита Николая I. Н. в своём меморандуме, подчёркивая тождество интересов России и Англии в отношении Турции, предлагал обеим сторонам "поддерживать существование Оттоманской империи в настоящем её состоянии, доколе эта политическая комбинация окажется возможной". Император и его министр иностранных дел, получивший в 1845 звание канцлера, явно переоценили англо-французские противоречия и не разобрались в политике Англии и Франции, умышленно толкавших Россию на конфликт с Турцией.

Когда в 1848 произошла революция в Австрии, Н. горячо поддержал интервенционистские планы Николая I. Венгерский поход 1849, спасший австрийскую монархию, обеспечил, по мнению Н., навсегда преданность Австрии русскому императору. Также и по этой причине Н. не только не сдерживал вызывающего поведения Николая I по отношению к Турции, но, напротив, поощрял его.

События вскоре показали всю ошибочность предположений Н. Когда в 1853 Турция объявила России войну, европейские державы (в том числе и Австрия) заняли резко враждебную по отношению к России позицию, а Англия и Франция вскоре присоединились к Турции. Крымская война явилась полным поражением дипломатической системы Николая I и его послушного министра, который тотчас же после подписания Парижского мирного договора 1856 был уволен в отставку новым русским императором Александром II.