Краткие содержания произведений - а. п. чехов - скучная история

пользующийся всеобщим почетом и признательностью; его имя известно каждому грамотномучеловеку в России. Носящий это имя, то есть он сам, — старик, неизлечимо больной, житьему, по собственному диагнозу, осталось не больше полугода В своих записках он пытаетсяпонять положение, в котором оказался: его, знаменитого человека, судьба приговорилак смертной казни. Он описывает обычное течение своей теперешней жизни.Бессонница каждуюночь. Домашние — жена и дочь Лиза, которых он прежде любил, теперь своими мелочнымижитейскими заботами только раздражают его. Ближайшие сотрудники: чудаковатый и преданныйуниверситетский швейцар Николай, прозектор Петр Игнатьевич, ломовой конь и ученый тупица.

Работа, которая раньше доставляла Николаю Степановичу наслаждение, его университетские лекции,

когда-то равные произведениям поэта, теперь приносят ему одно только мучение.НиколайСтепанович не философ и не богослов, всю жизнь судьбы костного мозга интересовали егобольше, чем конечная цель мироздания, его душа не хочет знать вопросов о загробных потемках.

Но то, чем радовала его жизнь — покой и счастье в семье, любимая работа,

уверенность в себе, — ушло безвозвратно. Новые мысли, каких он раньше не знал,

отравляют его последние дни. Ему кажется, что жизнь его обманула, его славное имя, блестящеепрошлое не облегчают сегодняшней боли.Обычные посетители старого профессора. Коллегапо факультету, нерадивый студент, выпрашивающий тему диссертант — все кажутся НиколаюСтепановичу смешными, недалекими, ограниченными, каждый дает повод для раздражения или издевки.

Но вот еще один, желанный посетитель: знакомые шаги, шорох платья, милый голос…Катя, дочьпокойного товарища-окулиста, выросла в семье Николая Степановича. Еше к пятнадцати годамею овладела страстная любовь к театру. Мечтая о славе и служении искусству, доверчиваяи увлекающаяся, она ушла в провинциальные актрисы, но года через два разочароваласьв театральном деле, в товарищах по сцене, утратила веру в свой талант, пережиланесчастную любовь, покушалась на самоубийство, похоронила своего ребенка. Николай Степанович,

любивший Катю как дочь, пытался помочь ей советом, писал ей длинные, но бесполезные письма.

Теперь, после пережитого крушения, Катя живет на остатки отцовского наследства. Интереск жизни она утратила, лежит у себя дома на кушетке и читает книги, да раз в деньнавещает Николая Степановича. Его жену и Лизу она не любит, те платятей взаимностью.Обычный семейный обед тоже не несет Николаю Степановичу ничего, кромераздражения. Присутствуют жена, Лиза, две-три ее подруги по консерваториии Александр Адольфович Гнеккер — личность, внушающая профессору острую антипатию.

Поклонник Лизы и претендент на ее руку, он бывает в доме ежедневно, но никтоне знает, какого он происхождения и на какие средства живет. Продает где-точьи-то рояли, знаком со знаменитостями, судит о музыке с большим авторитетом —

приживал при искусстве, делает для себя вывод Николай Степанович.Он с тоской вспоминаетпрежние, простые и веселые семейные обеды, угрюмо думает о том, что уже давно внутренняяжизнь жены и Лизы ускользнула от его наблюдения. Они давно не те, какими он знали любил их прежде. Отчего произошла перемена — он не знает.После обеда жена,

как обычно, упрашивает его съездить в Харьков, откуда родом Гнеккер, навести там справкио его родителях и состоянии.От чувства одиночества, от страха перед бессонницейНиколай Степанович выходит из дома. Куда идти? Ответ давно ему ясен: к Кате.Толькоу Кати ему тепло и уютно, только ей можно пожаловаться на свое состояние. Прежде,

говорит он ей, у него было чувство короля, он мог быть снисходительным, прощал всехнаправо и налево. Но теперь в его голове день и ночь бродят злые мысли, приличные толькорабам. Он стал не в меру строг, требователен, раздражителен. Вся его прошлая жизньпредставляется ему красивой, талантливо сделанной композицией, остается только не испортитьфинала, встретить смерть бодро и со спокойной душой. «Но я порчу финал…»УКати бывает еще один гость, филолог Михаил Федорович. Он, очевидно, влюблен в нееи не решается ей в этом признаться. Он развлекает анекдотами из университетскойжизни, и его злословие также раздражает Николая Степановича. Разговоры об измельчаниинового поколения, об отсутствии идеалов у молодежи он прерывает резкими возражениями.

Но про себя он чувствует, что злые, «аракчеевские» мысли владеют и его существом.

И к собеседникам, которых он сравнил со злыми жабами, его тянет снова каждыйвечер.Наступает лето, профессор с семьей живет на даче.Ночью по-прежнемубессонница, но днем вместо работы — чтение французских книжек. Николай Степанович знает,

что такое творчество и главное его условие: чувство личной свободы. Его сужденияо литературе, театре, науке метки и точны. Но мысли о близкой смерти, теперь уже черезтри или четыре месяца, его не оставляют. Посетители бывают те же: швейцар, прозектор; обедыс участием того же Гнеккера.Заезжает, чтобы прокатить профессора на своем шарабане,

Катя. Она понимает, что жизнь ее не складывается, что время и деньги уходят бесцельно.

«Что же мне делать?» — спрашивает она. «Что ответить ей?» — размышляетНиколай Степанович. Легко сказать «трудись», или «раздай свое имущество бедным», или«познай самого себя», но ведь эти общие и шаблонные советы вряд ли помогутв данном отдельном случае. По вечерам на даче у Кати бывает все тот же МихаилФедорович, влюбленный и злословящий. И Николай Степанович, прежде осуждавший нападкина университет, студентов, литературу, театр, сам теперь участвует в злословии.Бываютстрашные ночи с громом, молнией, дождем и ветром, которые в народе называются воробьиными.

Одну такую ночь переживает и Николай Степанович.Он просыпается от страха внезапнойсмерти, не может совладать со своим безотчетным ужасом. Вдруг слышатся не то стоны,

не то смех. Прибегает жена, зовет его в комнату Лизы. Та стонет от какой-томуки, бросается отцу на шею: «Папа мой хороший… Я не знаю, что со мною…

Тяжело!» «Да помоги же ей, помоги! — умоляет жена. — Сделайчто-нибудь!» «Что же я могу сделать? Ничего не могу», — размышляетотец. «На душе у девочки какая-то тяжесть, но я ничего не понимаю, не знаюи только могу бормотать: — Ничего, ничего.. Это пройдет… Спи, спи…»Спустянесколько часов он у себя в комнате, все еще не спит, слышит стук в окно. Это Катя.

И у нее в эту ночь какие-то тяжелые предчувствия. Она умоляет Николая Степановичазабрать у нее ее деньги и поехать куда-нибудь лечиться. После его отказа она унылоуходит.Николай Степанович в Харькове, куда настойчиво посылала его жена. На сменусостоянию злости и раздражения пришло новое: полного равнодушия. Он узнает здесь, чтоо Гнеккере в городе ничего не знают, но когда приходит телеграмма от женыс сообщением, что Гнеккер тайно обвенчался с Лизой, он встречает известие равнодушно. Этоего пугает: ведь равнодушие — паралич души, преждевременная смерть.Утро застает егосидящим в постели в гостиничном номере, занятым все теми же неотвязными размышлениями.

Ему кажется, что он понял причину той слабости, которая привела его накануне конца к злым,

рабским мыслям, а потом к равнодушию. Дело в том, что в его мыслях, чувствах, сужденияхнет общей идеи, или бога живого человека. «А коли нет этого, то, значит, нет и ничего».

Если нет чего-то общего, что связывало бы все в одно целое, достаточно было серьезногонедуга, страха смерти, чтобы все, в чем виделись смысл и радость жизни, разлетелосьв клочки. Николай Степанович окончательно сдается и решает сидеть и молча ждать, чтобудет.Раздается стук в дверь, перед ним стоит Катя. Приехала, говорит она, просто так, роняетписьмо от Михаила Федоровича. Потом, бледнея и сжимая руки, обращается к НиколаюСтепановичу: «Ради истинного Бога скажите скорее, сию минуту: что мне делать? …Ведь вы мойотец, мой единственный друг!.. Вы были учителем! Говорите же, что мне делать?»НиколайСтепанович еле стоит на ногах, он растерян. «По совести, Катя, не знаю… Давай, Катя,

завтракать». Не получив ответа, она уходит — куда, не знает сама. И видитее, вероятно, в последний раз. «Прощай, мое сокровище!»

См. также:

Владимир Тендряков Шестьдесят Свечей, Питер Шаффер Амадей, Лондон Джек Сказание О Кише, Николай Лесков Некуда, Михаил Булгаков Роковые Яйца, И С Тургенев Накануне