Краткие содержания произведений - александр яшин - рычаги

бригадир полеводческой бригады Иван Коноплев и председатель колхоза Петр Кузьмич Кудрявцев.

Ждали начала партсобрания, да запаздывала учительница Акулина Семеновна, пятый членпарторганизации. В ожидании беседовали.«Вот сказали — планируйте снизу, пусть колхоз сам решает, что сеять, — высказал наболевшеепредседатель. — А в районе нам наш план не утверждают: районный-то план спускают сверху. Был я наднях в районе, у самого (так Петр Кузьмич называл первого секретаря райкома). Что ж, говорю, вы снами делаете? А он говорит: «Надо план перевыполнять, активно внедрять новое. Вы, говорит, теперьнаши рычаги в деревне». «Он здесь долго не усидит, — сказал Ципышев. — Людей не слушает, все самрешает. Люди для него — только рычаги. Без строгости не может. На собрании как оглядит всех, какбуркнет — душа в пятки уходит». «Нас не только учить, нас и слушать надо, — добавил Коноплев. — А товсе сверху да сверху. Планы сверху, урожайность сверху. Не выполнишь, значит, вожжи распустил. Аразве мы не за одно дело болеем, разве у нас интересы разные?» Взяв обеими руками горшок с окурками,

Коноплев пошел к порогу и вывалил окурки в угол. И вдруг из-за широкой русской печи раздалсяповелительный старушечий окрик: «Куда сыплешь, дохлой? Не тебе подметать. Пол только вымыла, опятьзапаскудили весь».От неожиданности мужики вздрогнули и переглянулись. Оказывается, в избе все время присутствовалеще один человек. Разговор оборвался. Долго молчали, курили… Один Щукин не выдержал и наконецгромко захохотал: «Ох и напугала же нас проклятая баба!»Петр Кузьмич и Коноплев переглянулись и тоже засмеялись. «Вдруг из-за печки как рявкнет. Ну,

думаю, сам приехал, застукал нас…»Смех разрядил напряженность и вернул людям их нормальное самочувствие.«И чего мы боимся, мужики? — раздумчиво и немного грустно произнес вдруг Петр Кузьмич. — Ведьсамих себя боимся!»Наконец пришла учительница. Надо было открывать партсобрание. Но что произошло с Ципышевым?Голос его приобрел твердость и властность, глаза посуровели. Тем же сухим, строгим голосом, какимговорил перед началом собраний секретарь райкома, он произнес те же слова: «Начнем, товарищи! Все всборе?»А их и было всего-навсего пятеро. Лица у всех стали сосредоточенными, напряженными и скучными.

Собрание началось. И началось то самое, о чем так откровенно только что говорили они между собой,

понося казенщину и бюрократизм.«Товарищи! — сказал председатель. — Райком и райисполком не утвердили нашего производственногоплана. Это не к лицу нам. Мы не провели разъяснительной работы с массой и не убедили ее».Суть доклада сводилась к тому, что план севооборота колхоза следует исправить согласноуказаниям райкома и райисполкома. Расхождений во мнениях не обнаружилось, в резолюции решилинаписать так: «В обстановке высокого трудового подъема по всему колхозу развертывается…»Неожиданно заговорил радиоприемник: передавались материалы о подготовке к XX съезду. Вся надеждау мужиков была теперь на съезд: на нем определят, как жить.И когда по дороге домой у Кудрявцева и Коноплева возобновился разговор — тот самый, который шелдо собрания, — это снова были сердечные, прямые люди. Люди, а не рычаги.

См. также:

Владимир Тендряков Кончина, Теодор Драйзер Американская Трагедия, Василий Белов Такая Война, Другой Автор Повесть Временных Лет, Фёдор Абрамов Братья И Сёстры, Виктор Астафьев Прокляты И Убиты