Краткие содержания произведений - аристофан - облака

В Афинах самым знаменитым философом был Сократ. За свою философию он потом поплатилсяжизнью: его привлекли к суду и казнили именно за то, что он слишком многое ставилпод сомнение, разлагал (будто бы) нравы и этим ослаблял государство. Но до этого былопока еще далеко: сперва его только вывели в комедии. При этом приписали ему и такое, чего онникогда не говорил и не думал и против чего сам спорил: на то и комедия.Комедия называлась «Облака», и хор ее состоял из Облаков — развевающиеся покрывалаи почему-то длинные носы. Почему «Облака»? Потому что философы раньше всего стализадумываться, из чего состоит все разнообразное множество предметов вокруг нас. Может быть,

из воды, которая бывает и жидкой, и твердой, и газообразной? или из огня, которыйвсе время движется и меняется? или из какой-то «неопределенности» ? Тогдапочему бы не из облаков, которые каждую минуту меняют очертания? Стало быть, Облака — этои есть новые боги новых философов. К Сократу это отношения не имело: он как раз малоинтересовался происхождением мироздания, а больше — человеческими поступками, хорошимии дурными. Но комедии это было все равно.Человеческие поступки — тоже дело опасное. Отцы и деды не задумывалисьи не рассуждали, а смолоду твердо знали, что такое хорошо и что такое плохо. Новыефилософы стали рассуждать, и у них вроде бы получалось, будто логикой можно доказать,

что хорошее не так уж хорошо, а плохое совсем не плохо. Вот это и беспокоилоафинских граждан; вот об этом и написал Аристофан комедию «Облака».Живет в Афинах крепкий мужик по имени Стрепсиад, а у него есть сын, молодой щеголь:

тянется за знатью, увлекается скачками и разоряет отца долгами. Отцу и спать невмоготу:

мысли о кредиторах грызут его, как блохи. Но дошло до него, что завелись в Афинахкакие-то новые мудрецы, которые умеют доказательствами неправду сделать правдой,

а правду — неправдой. Если поучиться у них, то, может быть, и удастся на суде отбитьсяот кредиторов? И вот на старости лет Стрепсиад отправляется учиться.Вот дом Сократа, на нем вывеска: «Мыслильня». Ученик Сократа объясняет, какими здесьзанимаются тонкими предметами. Вот, например, разговаривал ученик с Сократом, куснула егоблоха, а потом перепрыгнула и куснула Сократа. Далеко ли она прыгнула? Это как считать:

человеческие прыжки мы мерим человеческими шагами, а блошиные прыжки надо мерить блошиными.

Пришлось взять блоху, отпечатать ее ножки на воске, измерить ее шажок, а потом этими шажкамивымерить прыжок. Или вот еще: жужжит комар гортанью или задницей? Тело его трубчатое, летаетон быстро, воздух влетает в рот, а вылетает через зад, вот и получается, что задницей.

А это что такое? Географическая карта: вон посмотри, этот кружок — Афины. «Нипочемне поверю: в Афинах что ни шаг, то спорщики и крючкотворы, а в кружке этомни одного не видно».Вот и сам Сократ: висит в гамаке над самой крышею. Зачем? Чтоб понять мироздание, нужнобыть поближе к звездам. «Сократ, Сократ, заклинаю тебя богами: научи меня таким речам, чтобдолгов не платить!» — «Какими богами? у нас боги новые — Облака». — «А Зевс?» — «ЗачемЗевс? В них и гром, в них и молния, а вместо Зевса их гонит Вихрь». — «Как это —гром?» — «А вот как у тебя дурной воздух в животе бурчит, так и в облаках бурчит,

это и есть гром». — «А кто же наказывает грешников?» — «Да разве Зевс их наказывает?Если бы он их наказывал, несдобровать бы и такому-то, и такому-то,

и такому-то, — а они ходят себе живехоньки!» — «Как же с ними быть?» — «А языкна что? Научись переспоривать — вот и сам их накажешь. Вихрь, Облака и Язык — вот нашасвященная троица!» Тем временем хор Облаков слетается на сцену, славит Небо, славит Афины и,

как водится, рекомендует публике поэта Аристофана.Так как же отделаться от кредиторов? «Проще простого: они тебя в суд, а ты клянисьЗевсом, что ничего у них не брал; Зевса-то давно уже нету, вот тебе ничегои не будет за ложную клятву». Так что же, и впрямь с правдой можно ужене считаться? «А вот посмотри». Начинается главный спор, На сцену вносят большие корзины,

в них, как боевые петухи, сидят Правда и Кривда. Вылезают и налетают друг на друга,

а хор подзуживает. «Где на свете ты видел правду?» — «у всевышних богов!» — «Этоу них-то, где Зевс родного отца сверг и заковал в цепи?» — «И у наших предков,

которые жили чинно, смиренно, послушно, уважали стариков, побеждали врагов и вели ученыебеседы». — «Мало ли что было у предков, а сейчас смирением ничего не добьешься, будьнахалом — и победишь! Иное у людей — по природе, иное — по уговору; что по природе— то выше! Пей, гуляй, блуди, природе следуй! А поймают тебя с чужой женой — говори: я —как Зевс, сплю со всеми, кто понравится!» Слово за слово, оплеуха за оплеуху, глядь —Кривда и впрямь сильнее Правды.Стрепсиад с сыном радехоньки. Приходит кредитор: «Плати долг!» Стрепсиад ему клянется: «ВидитЗевс, ни гроша я у тебя не брал!» — «УЖО разразит тебя Зевс!» — «УЖО защитят Облака!»Приходит второй кредитор. «Плати проценты!» — «А что такое проценты?» — «Долг лежити прирастает с каждым месяцем: вот и плати с приростом!» — «Скажи, вот в море текути текут реки; а оно прирастает?» — «Нет, куда же ему прирастать!» — «Тогда с какой жестати и деньгам прирастать? Ни гроша с меня не получишь!» Кредиторы с проклятиямиубегают, Стрепсиад торжествует, но хор Облаков предупреждает: «Берегись, близка расплата!»Расплата приходит с неожиданной стороны, Стрепсиад побранился с сыном: не сошлисьво взглядах на стихи Еврипида. Сын, недолго думая, хватает палку и колотит отца. Отецв ужасе: «Нет такого закона — отцов колотить!» А сын приговаривает: «Захотим — возьмеми заведем! Это по уговору бить отцов нельзя, а по природе — почему нет?» Тут толькостарик понимает, в какую попал беду. Он взывает к Облакам: «Куда вы завлекли меня?» Облакаотвечают: «А помнишь Эсхилово слово: на страданьях учимся!» Наученный горьким опытом,

Стрепсиад хватает факел и бежит расправляться с Сократом — поджигать его «мыслильню».

Вопли, огонь, дым, и комедии конец.

См. также:

Морис Дрюон Сильные Мира Сего, Михаил Булгаков Мастер И Маргарита, Шодерло Де Лакло Опасные Связи, Белинский В Г О Русской Повести И Повестях Гоголя, Джон Апдайк Кентавр, Василь Быков Его Батальон