Краткие содержания произведений - борис балтер - до свидания мальчики!

Я (Володя Белов), например, собирался стать геологом. Саша Кригер должен был пойтив медицинский институт, потому что врачом был его отец. Витька Аникин хотел статьучителем.Сашка и Витька дружили с Катей и Женей. Я — с Инкой Ильиной; она быламладше нас на два года. Мы жили в городе на берегу Черного моря.После выпускногоэкзамена по математике нас троих и Павла Баулина, матроса из порта (он был чемпиономКрыма по боксу), вызвали в горком комсомола и предложили поступить в военноеучилище.Мы были согласны. Но что скажут наши родители? Хотя за маму я был спокоен.

Я гордился мамой, её известностью в городе, гордился тем, что она сидела в царской тюрьмеи отбывала ссылку.Сестры мои Лена и Нина работали в Заполярье. Старшая, Нина, былазамужем. Ее муж Сережа в восемнадцать лет уже командовал эскадроном, потом училсяна рабфаке, кончил Промакадемию. Он был геологом.Утром меня разбудил Витька.

Расспрашивать его о разговоре с отцом не было никакой нужды: под правым его глазом лиловелсиняк. Дело в том, что его отец, дядя Петя, прямо-таки жил мечтой увидеть сына учителем.Когдамы зашли за Сашкой, в его квартире кричали.«Твой сын нужен государству, —кричал его отец. — Это же его и наше счастье». — «Пусть себе берет такоесчастье этот бандит и его партийная мама…» — отвечала мать.Под «бандитом»имелся в виду, конечно, я.Сашка придумал выход: поговорить с комсомольским секретаремАлешей Переверзевым, чтобы о нас была статья в городской газете «Курортник». И тогдародители не выдержат и согласятся отпустить насМы бродили по городу вдвоемс Инкой. Я вдруг увидел то, чего раньше не замечал: встречные мужчины пристально смотрятна нее. «Я хочу, чтобы все уже было в прошлом, чтобы ты кончил училище… Сейчасбы мы шли к себе домой. Понимаешь?» — сказала Инка.Мы вошли в подъезд. Втемноте светились её глаза. Потом к моим губам прикоснулись Инкины губы. Мне показалось,

я падаю.После последнего экзамена мы решили стать окончательно взрослыми. Твердостьэтого решения мы подтвердили тем, что вышли из школы на руках. По дороге в горкоммы вдруг решили, что нам пора закурить, и купили коробку «Северной Пальмиры».

Мы считали, что таких морских ребят, как мы, пошлют только в морское училище.Разумныймир, единственно достойный человека, был воплощен в нашей стране. Вся остальная планета ждалаосвобождения от страданий. Мы считали, что миссия освободителей ляжет на нашиплечи.Сашка спросил меня: «Ты уже целуешься с Инкой?» И я вдруг понял: Сашкаи Катя давно целуются, и Витька с Женей тоже. А я ни о чемне догадывался!Вечером мы пошли в курзал слушать короля гавайской гитары ДжонаДенкера. Мне еще днем, когда Инка сказала, что познакомилась с ним на пляже, этоне понравилось. А на концерте я ясно понял: среди множества голосов он слышал Инкинголос и пел то, что просила она.Улица, которой мы возвращались, упиралась в пустырь.

И наши девочки (они всегда шли впереди) услышали, как на пустыре кричала женщина. Всев городе знали, что на пустыре орудует банда Степика, насилует одиноких женщин. Потоммы увидели, как из-за угла вышел Степик. С ним еще выходили люди. Катю и Женюмы подсадили через забор, и они убежали к санаторию. Сашку били кастетом, меня, видимо,

ударили головой: зуб был сломан, а подбородок цел. Пришлось бы хуже, но Инка, оказывается,

бегала за боксером Баулиным, и он с приятелями нас выручил. Окончание школымы отметили в ресторане «Поплавок». Днем нас ждали на пляже, но мы с Инкойзабрались в самую глухую часть пустыря. «Я не могу тебя так оставить», — твердиля Инке. И у нас все случилось.В «Курортнике» появилась статья о нас,

и родители не выдержали.На нас пришла разнарядка: мне с Витькой досталось пехотноеучилище. А Сашке — Военно-морская медицинская академия.Потом мне суждено будетузнать, что Витьку убили под Ново-Ржевом в 41-м, а Сашку арестовали в 52-м.

Он умер в тюрьме: не выдержало сердце.Когда наш поезд тронулся, на перронепоявилась мама: она задержалась на мои проводы из-за бюро. Больше я никогда не виделеё — даже мертвой… За станцией на пустой дороге я углядел маленькую фигурку,

спустился, повис на поручнях. Близко, под ногами, пролетала назад земля.«Инка, мояИнка!» Ветер заталкивал слова, а грохот поезда заглушал голос.

См. также:

Балтерби До Свидания, Мальчики, Михаил Пришвин Кащеева Цепь, Искандер Тринадцатый Подвиг Геракла, Солженицын Аи Архипелаг Гулаг, Л Н Толстой Война И Мир, Михаил Шолохов Судьба Человека