Краткие содержания произведений - и. с. тургенев - после смерти

Яков Аратов проживал на Шаболовке в небольшом деревянном доме со своей теткойПлатонидой Ивановной, Платошей, как называл её ещё его отец. Ему было лет 25, но жилон замкнуто, занимался фотографией, дружил лишь с Купфером, обрусевшим немцем, которыйискренне был привязан к Аратову. За это Платоша прощала ему некоторую бесцеремонностьи шумноватую жизнерадостность. Нравом Яков пошел в отца. Тот тоже жил уединенно, занималсяхимией, минералогией, энтомологией, ботаникой и медициной, слыл чернокнижником, считая себяправнуком Брюса, в честь которого назвал сына, и был склонен ко всему таинственномуи мистическому. Яков унаследовал эту его черту, верил в тайны, которые можно иногдапрозревать, но постигнуть — невозможно. При этом верил в науку. Ещё при жизни отцаучился на физико-математическом факультете, но бросил.И все же Купфер вытащил однаждыАратова на концерт в дом знакомой грузинской княгини. Но он недолго пробыл на томвечере. Несмотря на это, Купфер и в следующий раз завлек его к княгине, расхваливпервоклассный талант некой Клары Милич, про которую они пока не решили: Виардо она или Рашель.

«У нее черные глаза?» — спросил Аратов. «Да, как уголь!» Оказалось, чтоон уже видел у княгини эту девушку. Ей было лет девятнадцать, она была высокая, прекрасносложенная, с красивым смуглым лицом, задумчивым и почти суровым. Приняли её очень хорошо,

долго и громко хлопали.Во время пения Аратову показалось, что её черные глаза все времябыли обращены на него. Так продолжалось и потом, когда она читала из «ЕвгенияОнегина». Чтение её, сначала немного торопливое, со слов «Вся жизнь моя была залогомсвиданья верного с тобой» сделалось выразительным и преисполнилось чувством. Глаза еёсмело и прямо смотрели на Аратова.Вскоре после концерта рассыльный принес Аратовузаписку с приглашением прийти около пяти на Тверской бульвар. Это очень важно.Сначалаон твердо решил не ходить, но в половине четвертого отправился на бульвар. Просидевнекоторое время на лавочке с мыслями о таинственной незнакомке, он вдруг почувствовал,

как кто-то подошел и стал сзади него. Клара Милич была смущена, извиняясь за своюсмелость, но ей так много хотелось сказать ему.Аратов вдруг почувствовал досаду:

на себя, на нее, на нелепое свидание и на это объяснение среди публики. Раздражениепродиктовало сухую и натянутую отповедь: «милостивая государыня», «мне дажеудивительно», «я могу быть полезным», «готов выслушать вас».Клара былаиспугана, смущена и опечалена: «Я обманулась в вас…» Внезапно вспыхнувшее лицо еёприняло злое и дерзкое выражение: «Как наше свидание глупо! Как я глупа!..

Да и вы…» Она захохотала и быстро исчезла.Прошло два-три месяца. И вотоднажды он прочел в «Московских ведомостях» сообщение о самоубийстве в Казанидаровитой артистки и любимицы публики Клары Милич. Причиной, по слухам, была несчастнаялюбовь. Купфер подтвердил, что это правда. Но газета врет, амуров никаких: горда былаи неприступна Тверда, как камень. Только обиду не перенесла бы. Он ездил в Казань,

познакомился с семейством. Настоящее имя её Катерина Миловидова, дочь учителя рисования,

пьяницы и домашнего тирана.Той же ночью Аратову приснилось, что он идет по голойстепи. Вдруг перед ним появилось тонкое облачко, ставшее женщиной в белых одеждах. Глаза её былизакрыты, лицо белое, а руки висели неподвижно. Не сгибаясь в спине, она легла на камень,

подобный могильному, и Аратов, сложив руки на груди, лег рядом с ней. Но она подняласьи пошла, а он не смог даже пошевелиться. Она обернулась, глаза были живые, и лицо тожеожило. Она поманила его. Это была Клара: «Если хочешь знать, кто я, поезжай туда!»Утромон объявил Платоше, что едет в Казань. Там из бесед с вдовой Миловидовой и сестройКлары Анной Аратов узнал, что Катя с детства была строптива, своевольна и самолюбива. Отцапрезирала за пьянство и бездарность. Вся она была огонь, страсть и противоречие. Говорила:

«Такого, как я хочу, я не встречу… а других мне не надо!» —

«Ну, а если встретишь?» — «Встречу… возьму». — «А еслине дастся?» — «Ну, тогда… с собой покончу. Значит, не гожусь».Аннарешительно отвергла даже мысль о несчастной любви как причине гибели сестры. Вот её дневник,

разве есть там намек на несчастную любовь?УВЫ, на такой намек Аратов наткнулся сразуже. Он выпросил у Анны дневник и фотокарточку, пообещав вернуть его, и отправилсяв Москву.Дома, в своем кабинете, он почувствовал, что находится теперь во властиКлары. Он взял её фотокарточку, увеличил, приладил к стереоскопу: фигура получилакакое-то подобие телесности, но окончательно не оживала, глаза все смотрелив сторону. Она будто не давалась ему. Он припомнил, как Анна сказала про нее: нетронутая.

Вот что дало ей власть над ним, тоже нетронутым. Мысль о бессмертии души вновь посетила его.

«Смерть, где жало твое?» — сказано в Библии.В вечернем мраке ему теперь сталоказаться, что он слышит голос Клары, ощущает её присутствие. Однажды из потока звуковон сумел выделить слово «розы», в другой раз — слово «я»; почудилось, будтомягкий вихрь пронесся через комнату, через него, сквозь него. Белевшее в темноте пятно дверишевельнулось, и показалась белая женская фигура — Клара! На голове у нее венокиз красных роз… Он приподнялся. Перед ним была его тетка в чепце и в белой кофте.

Она забеспокоилась, услышав его крики во сне.Сразу после завтрака Аратов отправилсяк Купферу, и тот рассказал, что Клара выпила яд уже в театре, перед первым актом,

и играла как никогда. А как только занавес опустился, она тут же, на сцене,

и упала…В ночь после визита к другу Аратову приснилось, будто он хозяин богатогоимения. Его сопровождает управляющий, маленький вертлявый человечек. Вот они подходят к озеру.

У берега золотая лодочка: не угодно ли прокатиться, сама поплывет. Он шагает в нееи видит там обезьяноподобное существо, держащее в лапе склянку с темной жидкостью. «Этоничего! — кричит с берега управляющий. — Это смерть! Счастливого пути!» Вдругчерный вихрь мешает все, и Аратов видит, как Клара, в театральном костюме, подносит к губамсклянку под крики «браво», а чей-то грубый голос произносит: «А! ты думал,

это все комедией кончится? Нет, это трагедия!»Аратов проснулся. Горит ночник. В комнатечувствуется присутствие Клары. Он опять в её власти.«Клара, ты здесь?Да! — раздается в ответ.Если ты точно здесь, если понимаешь, как горькоя раскаиваюсь, что не понял, оттолкнул тебя, — явись! Если ты теперь уверена, чтоя, до сих пор не любивший и не знавший ни одной женщины, после твоей смерти полюбилтебя, — явись!Кто-то быстро подошел к нему сзади и положил руку на плечо.

Он обернулся и на своем кресле увидел женщину в черном, с головой, повернутойв сторону, как в стереоскопе.…Обернись ко мне, посмотри на меня, Клара! —

Голова тихо повернулась к нему, веки раскрылись, строгое выражение сменилось улыбкой.Я прощен! — с этими словами Аратов поцеловал её в губы». Вбежавшая на крикПлатоша нашла его в обмороке.Следующей ночи он дожидался уже с нетерпением. Онис Кларой любят друг друга. Тот поцелуй все ещё быстрым холодом пробегал по телу. В другойраз он будет обладать ею… Но ведь вместе жить им нельзя. Что ж, придется умереть,

чтобы быть вместе с нею.Вечером у него появился жар, и Платонида Ивановна осталасьдремать в кресле. Среди ночи пронзительный крик разбудил её. Яша опять лежал на полу. Егоподняли и уложили. В правой его руке оказалась прядь черных женских волос. Он бредил,

говорил о заключенном им совершенном браке, о том, что знает теперь, что такое наслаждение.

На секунду придя в себя, он сказал: «Не плачь, тетя. Да разве ты не знаешь, чтолюбовь сильнее смерти?» И на лице его засияла блаженная улыбка.

См. также:

Тургенев Ис После Смерти (клара Милич), Олдридж Д Последний Дюйм, И В Фон Гёте Избирательное Сродство, Эдвард Олби Что Случилось В Зоопарке, С Т Аксаков Детские Годы Багрова-внука, Натаниел Готорн Дом О Семи Фронтонах