Краткие содержания произведений - николай добролюбов - луч света в тёмном царстве

Статья посвящена драме Островского «Гроза»В начале статьи Добролюбов пишет о том, что «Островский обладает глубоким пониманиемрусской жизни». Далее он подвергает анализу статьи об Островском других критиков, пишето том, что в них «отсутствует прямой взгляд на вещи».Затем Добролюбов сравнивает «Грозу» с драматическими канонами: «Предметом драмы непременнодолжно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга — с несчастными последствиямипобеды страсти или с счастливыми, когда побеждает долг». Также в драме должно бытьединство действия, и она должна быть написана высоким литературным языком. «Гроза» при этом«не удовлетворяет самой существенной цели драмы — внушить уважение к нравственному долгуи показать пагубные последствия увлечения страстью. Катерина, эта преступница, представляетсянам в драме не только не в достаточно мрачном свете, но даже с сияниеммученичества. Она говорит так хорошо, страдает так жалобно, вокруг нее все так дурно, что вывооружаетесь против ее притеснителей и, таким образом, в ее лице оправдываете порок.

Следовательно, драма не выполняет своего высокого назначения. Все действие идет вялои медленно, потому что загромождено сценами и лицами, совершенно ненужными. Наконеци язык, каким говорят действующие лица, превосходит всякое терпение благовоспитанногочеловека».Этот сравнение с каноном Добролюбов проводит для того, чтобы показать, что подходк произведению с готовым представлением о том, что должно в нём быть показано,

не даёт истинного понимания. «Что подумать о человеке, который при виде хорошенькойженщины начинает вдруг резонировать, что у нее стан не таков, как у Венеры Милосской?Истина не в диалектических тонкостях, а в живой правде того, о чем рассуждаете.

Нельзя сказать, чтоб люди были злы по природе, и потому нельзя принимать для литературныхпроизведений принципов вроде того, что, например, порок всегда торжествует, а добродетельнаказывается».«Литератору до сих пор предоставлена была небольшая роль в этом движении человечествак естественным началам», — пишет Добролюбов, вслед за чем вспоминает Шекспира, который«подвинул общее сознание людей на несколько ступеней, на которые до него никтоне поднимался». Далее автор обращается к другим критическим статьям о «Грозе»,

в частности, Аполлона Григорьева, который утверждает, что основная заслуга Островского —в его «народности». «Но в чем же состоит народность, г. Григорьев не объясняет,

и потому его реплика показалась нам очень забавною».Затем Добролюбов приходит к определению пьес Островского в целом как «пьес жизни»: «Мыхотим сказать, что у него на первом плане является всегда общая обстановка жизни. Онне карает ни злодея, ни жертву. Вы видите, что их положение господствует над ними,

и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того,

чтобы выйти из этого положения. И вот почему мы никак не решаемся считать ненужнымии лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точкизрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные: они показывают нам туобстановку, в которой совершается действие, рисуют положение, которым определяется смыслдеятельности главных персонажей пьесы».В «Грозе» особенно видна необходимость «ненужных» лиц (второстепенных и эпизодическихперсонажей). Добролюбов анализирует реплики Феклуши, Глаши, Дикого, Кудряша, Кулигина и пр.

Автор анализирует внутреннее состояние героев «тёмного царства»: «все как-то неспокойно,

нехорошо им. Помимо их, не спросясь их, выросла другая жизнь, с другими началами, и хотя онаеще и не видна хорошенько, но уже посылает нехорошие видения темному произволу самодуров.

И Кабанова очень серьезно огорчается будущностью старых порядков, с которыми она век изжила.

Она предвидит конец их, старается поддержать их значение, но уже чувствует, что нетк ним прежнего почтения и что при первой возможности их бросят».Затем автор пишет о том, что «Гроза» есть «самое решительное произведение Островского;

взаимные отношения самодурства доведены в ней до самых трагических последствий; и привсем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что в „Грозе“ есть дажечто-то освежающее и ободряющее. Это „что-то“ и есть, по нашему мнению, фонпьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самыйхарактер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, котораяоткрывается нам в самой ее гибели».Далее Добролюбов анализирует образ Катерины, воспринимая его как «шаг вперёд во всей нашейлитературе»: «Русская жизнь дошла до того, что почувствовалась потребность в людях болеедеятельных и энергичных». Образ Катерины «неуклонно верен чутью естественной правдыи самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех началах, которыеему противны. В этой цельности и гармонии характера заключается его сила. Вольный воздухи свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины,

она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть? Всеравно — она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семьеКабановых».Автор подробно разбирает мотивы поступков Катерины: «Катерина вовсе не принадлежитк буйным характерам, недовольным, любящим разрушать. Напротив, это характер по преимуществусозидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается всё облагородить в своем воображении.

Чувство любви к человеку, потребность нежных наслаждений естественным образом открылисьв молодой женщине». Но это будет не Тихон Кабанов, который «слишком забит для того,

чтобы понять природу эмоций Катерины: „Не разберу я тебя, Катя, — говорит он ей, —то от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь“. Такобыкновенно испорченные натуры судят о натуре сильной и свежей».Добролюбов приходит к выводу, что в образе Катерины Островский воплотил великуюнародную идею: «в других творениях нашей литературы сильные характеры похожи на фонтанчики,

зависящие от постороннего механизма. Катерина же как большая река: ровное дно, хорошее —она течет спокойно, камни большие встретились — она через них перескакивает, обрыв — льетсякаскадом, запружают ее — она бушует и прорывается в другом месте. Не потому бурлит она,

чтобы воде вдруг захотелось пошуметь или рассердиться на препятствия, а просто потому,

что это ей необходимо для выполнения её естественных требований — для дальнейшеготечения».Анализируя действия Катерины, автор пишет о том, что считает возможным побег Катериныи Бориса как наилучшее решение. Катерина готова бежать, но здесь выплывает ещё однапроблема — материальная зависимость Бориса от его дяди Дикого. «Мы сказали выше несколько слово Тихоне; Борис — такой же, в сущности, только образованный».В конце пьесы «нам отрадно видеть избавление Катерины — хоть через смерть, коли нельзя иначе.

Жить в „темном царстве“ хуже смерти. Тихон, бросаясь на труп жены, вытащенный из воды,

кричит в самозабвении: „Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на светеда мучиться!“ Этим восклицанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзябыло придумать сильнее и правдивее такого окончания. Слова Тихона заставляют зрителя подуматьуже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим».В заключение Добролюбов обращается к читателям статьи: «Ежели наши читатели найдут,

что русская жизнь и русская сила вызваны художником в „Грозе“ на решительное дело,

и если они почувствуют законность и важность этого дела, тогда мы довольны, что быни говорили наши ученые и литературные судьи».

См. также:

Лермонтов Михаил Юрьевич Когда Волнуется Желтеющая Нива, Маргарет Митчелл Унесённые Ветром, Н В Гоголь Вечера На Хуторе Близ Диканьки, Джон Гей Опера Нищего, Фирдоуси Шахнаме, Дос Пассосдр Сша