Энциклопедия эпистемологии и философии науки - тождество мысли и бытия

Данную концепцию следует рассматривать в общем контексте нововременного и просвещенческого мировоззрения с его уверенностью в силе и могуществе человеческого интеллекта, его неограниченных возможностях в овладении предстоящим человеку мира.

Предпосылки концепции Т. м. и б. заложены уже в исходных установках классической философии познания Нового времени, утверждающей открытый, прозрачный для познавательных усилий человека характер предмета познания, артикулируемого и контролируемого сознанием человека при определенных его подходах и установках. Осуществляя по отношению к самому себе определенные процедуры рефлексивной «очистки» (напр., устранение «идолов», по Ф. Бэкону), сознание, согласно этим взглядам, может превратиться в «чистое», прозрачное для самого себя самосознание, полностью артикулирующее и контролирующее конструируемый им идеализированный предмет. Таким образом, согласно этой концепции «мы адекватно познаем внешний мир лишь при условии, что одновременно в себе самих, в своем сознании схватываем ту познавательную операцию, при помощи которой он постигался; знание содержания (сущности) исследуемого объекта опирается на внутреннее (рефлексивное) воспроизведение и фиксацию схемы представления предметности этого объекта в сознании» (Мамардашвили М.К., Соловьёв Э.Ю., Швырёв B.C. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии // Философия в современном мире. Философия и наука. М., 1972. С. 41). Тем самым «все глубины мировых связей прозрачны, доступны для самосознающего субъекта.., нет никаких принципиальных препятствий для универсальной познавателной перцепции.., все объективно сущее... есть выполнение заведомо понятного, заведомо рассчитанного на рациональное постижение универсального порядка» (Там же. С. 45).

Эта позиция получает свое дальнейшее развитие в нем. классическом идеализме Фихте и Гегеля. Фихте утверждает, что само противопоставление сознанию, мышлению внешнего и независимого от него бытия, Я и не-Я, в терминологии Фихте, является результатом недостаточной активности самого Я. Развитие этой активности приводит к снятию данного противопоставления, к освоению Я этого будто бы независимого от него не-Я. Процесс снятия не-Я в Я для Фихте выступает лишь в потенциальной бесконечности. Гегель же выдвигает и пытается в своей системе обосновать идею полного совпадения мысли и бытия, превращая конечное самосознание фихтевского Я в абсолютное сознание. «Ритмом» работы сознания, осуществляющего это отождествление бытийного содержания с познающей его мыслью, и для Фихте, и для Гегеля выступает диалектика в ее известном схематизме движения познающего сознания от тезиса и антитезиса к синтезу (см. Разум).

Оппонентом концепции Т. м. и б. в нем. классической философии выступает И. Кант. Разделяя общие для всей классики идеи прозрачности, конструируемое™, «технологичности» «идеализированных предметов», взгляд на то, что мы, в сущности, можем познать в строгом смысле этого понятия лишь то, что мы сами сделали, построили, Кант в то же время подчеркивает ограниченность, относительность, «конечность» подобной идеализации и рационализации, в принципе не способной поглотить, освоить выходящую за ее рамки бесконечность предметности «вещи-в-себе». В этой позиции Канта заключен мощный антидогматический заряд его учения, препятствующий канонизации и абсолютизации концептуальных построений, претендующих на тождество своего содержания с внешней предметностью.

Для современной эпистемологии, подчеркивающей опосредствование процесса познания концептуально-лингвистическими схемами и моделями в общем и целом, свойственно скептическое отношение к концепции Т. м. и б., тем самым в ней продолжается кантианская традиция отрицания подобного тождества.

B.C. Швырёв

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация»

И.Т. Касавин

2009